Джули Кагава - Железная королева
– Рассказывал, конечно, милочка, но мне гораздо любопытнее из первых уст! Видишь ли, я, похоже, вот-вот проиграю весьма дорогостоящее пари. Надеюсь, ты подскажешь мне какую-то лазейку! – Она метнула хмурый взгляд на Грима; тот самодовольно умывался. – Боюсь, иначе этот кот сделается совершенно невыносим. Подробности, милочка, мне нужны подробности!
– Ну…
– Госпожа!
К счастью, от необходимости рассказывать меня избавило шумное появление Кровавого Дэна и его банды красных колпаков. По-прежнему выряженные в красные ливреи и розовые галстуки-бабочки, карлики набились в обеденный зал, недовольно глядя на меня. Глаза у Ясеня расширились, он торопливо прикрыл рот сплетенными пальцами, но плечи принца затряслись от беззвучного смеха.
К счастью, красные колпаки ничего не заметили.
– Мы отнесли рояль в хижину, как ты приказывала, – прорычал Кровавый Дэн; рыболовный крючок в его носу негодующе дернулся. – И набили погреба припасами, как ты просила. Все готово для девчонки и ее любимчиков. – Он оскалился, видимо, припомнив нашу последнюю встречу. Он тогда сговорился с Уорреном, зловредным сатиром-полукровкой, который намеревался меня похитить и сдать фальшивому королю. Лэнанши наказала Уоррена (не знаю точно как, и знать даже не хочу), но помиловала красных колпаков – ведь они лишь следовали собственным инстинктам. А может, просто не желала лишаться бесплатных рабов. Во всяком случае, сейчас их вмешательство оказалось как нельзя кстати.
Я живо выскочила из-за стола, чем вызвала немалое удивление всех присутствовавших.
– Нам в самом деле пора, – воскликнула я с непритворным нетерпением. – Папа уже там, да? Не хочу, чтобы он оказался один, когда снова превратится из рояля в человека.
Лэнанши весело фыркнула, и я лишь теперь поняла, насколько абсурдно прозвучали мои слова.
– Не волнуйся, милочка. Чары развеются далеко не сразу. Впрочем, я понимаю, что вы торопитесь. Просто запомни, захочешь вернуться – мои двери всегда открыты. – Она махнула сигаретой Грималкину, сидевшему на противоположном конце стола. – Грим, дорогой, ты же знаешь дорогу?
Грималкин широко зевнул, завернулся в собственный хвост и, не мигая, уставился на Королеву изгнанников, лишь легонько дернув ухом.
– Насколько я понимаю, пари еще не улажено, – промурлыкал он. – То, которое ты проиграла, если помнишь.
– Ты ужасное создание, Грималкин! – Лэнанши вздохнула и выпустила в воздух дымного кота, а вслед за ним – дымную гончую. – Кажется, сегодня я только и делаю, что проигрываю. Очень хорошо, кот, получишь ты свою чертову услугу. Подавись на здоровье.
Грималкин замурлыкал.
– Сюда! – велел он мне, вставая и вздернув хвост. – Придется снова вернуться в подвал, но проход недалеко. Только осторожней… Лэнанши забыла упомянуть, что там полным-полно призраков.
– А как же Плут? – спросил Ясень прежде, чем я успела поинтересоваться, каких еще «призраков». – Его предупредить не нужно? Или мы его бросаем?
Меня вновь охватили обида и злость.
– Мне все равно, – буркнула я, незаметно оглядываясь, – а вдруг один из стульев, тарелка или стакан и есть замаскированный Пак? – Пусть догоняет, если хочет, только лучше бы он мне и на глаза не попадался. Я его еще долго не захочу видеть! Пошли, Грим. – Кот наблюдал за нами с явным интересом, чуть прикрыв глаза. Я вздернула подбородок. – Уходим отсюда!
Мы опять спустились в подземелье. Грималкин вывел нас из лабиринта освещенных факелами коридоров к старой деревянной двери, криво болтающейся на петлях. С той стороны, сквозь рассохшееся дерево, сочился дневной свет, где-то снаружи звенели птичьи трели.
Потянув дверь на себя, я оказалась в лесистой долине. Повсюду стояли деревья с широкими листьями, по поляне струился журчащий ручей. Сквозь древесные кроны падал солнечный свет, чуть поодаль на нас с любопытством, без всякого страха смотрели два олененка.
Ясень вышел последним, дверь скрипнула и захлопнулась. Принц натренированным взглядом оценил обстановку на лесной поляне и обратился к Грималкину:
– Из кустов за нами наблюдают несколько дроу. Они опасны?
Я испуганно вгляделась в подлесок – где же эти невидимые дроу (которые, насколько я поняла, представляли собой разновидность уродливых и коренастых фейри, обитающих под землей). Кроме оленят, здесь, похоже, никого не было.
Грималкин зевнул и почесался за ухом.
– Сторожат для Лэнанши, – беспечно отозвался он. – Не волнуйтесь. Если ночью услышите шаги по дому, это они колобродят. Или брауни.
– По какому дому? – встряла я, озираясь вокруг. – Никакого дома не видно.
– Конечно, нет. Сюда, человек. – Задрав хвост, Грималкин потрусил через поляну, перепрыгнул над ручьем и… исчез прямо в воздухе.
Я вздохнула.
– Зачем он так всегда?
– Сейчас вряд ли специально. – Ясень взял меня за руку. – Идем.
Мы прошли по полянке, едва не задев оленят, которые даже не попытались убежать, и перепрыгнули через ручей.
Едва подскочив в воздух, я ощутила покалывание волшебства – как будто прыгнула сквозь невидимую преграду. А приземлившись на той стороне, я оказалась не в лесной чаще, а прямо перед огромной двухэтажной усадьбой с верандой, опоясывающей весь верхний этаж. Домина стоял на сваях в добрых двадцати футах над землей, и с веранды открывался потрясающий вид на всю поляну.
Я разинула рот.
– Ничего себе «скромная хижина»?! Я-то думала, тут будет деревянный сруб с удобствами на улице…
– Очень похоже на Лэнанши, – весело откликнулся Ясень. – Она могла бы не прятать все целиком, а просто заколдовать дом снаружи, чтобы он смотрелся убогой избушкой, но ей такое не свойственно. – Он перевел взгляд на хоромы перед нами и нахмурился. – Играет музыка?
У меня екнуло сердце.
– Фортепиано? Папа!
Мы взбежали по ступенькам и ворвались в гостиную; в камине весело трещал огонь, а из угла лилась печальная мелодия.
За роялем сгорбился мой худощавый отец, растрепанные каштановые волосы падали ему на глаза. На диване, запрокинув руки за голову и задрав ботинки на кофейный столик, развалился Пак.
Он перехватил мой взгляд и ухмыльнулся, но я, не обращая внимания, бросилась прямо к роялю.
– Папа! – Я старалась перекричать музыку. – Папа! Ты меня помнишь? Я Меган! Меган, твоя дочка! Помнишь?
Он еще больше сгорбился, не прекращая играть. Я схватила его за руку, дернула, вынуждая поднять голову.
– Папа!
Карие глаза, пустые, словно космос, смотрели сквозь меня. Я вздрогнула и отпустила его, и он опять обрушил пальцы на клавиши, а я попятилась и рухнула на первый подвернувшийся стул.
– Что с ним такое? – прошептала я.
Грималкин вскочил на подлокотник.
– Не забывай, человек, он слишком долго пробыл в Волшебной стране. К тому же до недавнего времени он был музыкальным инструментом – вероятно, это нелегкое переживание. Не следует удивляться, что его разум слегка затуманен. Дай ему время – скорей всего, он оправится.
– Скорей всего? – поперхнулась я, но кот только молча принялся вылизывать заднюю лапу.
Я закрыла лицо ладонями, потом все же раздвинула пальцы и ледяным голосом обратилась к Паку:
– Что ты тут делаешь?
– Я? – Пак ухмыльнулся, самодовольно и без тени раскаяния. – Я в отпуске, принцесса.
– Уходи, – потребовала я, вставая со стула. – Возвращайся к Оберону и оставь нас в покое. Ты уже и так довольно натворил.
– Он не может вернуться к Оберону, – встрял Грималкин, вскакивая на спинку дивана. – Оберон его изгнал, когда Пак бросился за тобой. Он ослушался приказа короля, и теперь путь в Небывалое ему заказан.
В сердитый водоворот моих чувств ворвался поток вины, и я недоверчиво покосилась на Пака.
– Ну и глупо! К чему навлекать на себя изгнание? Теперь ты застрял вместе с нами.
Глаза Пака сверкнули зловеще и жутко.
– Ну, принцесса, даже не знаю… Может, я такой дурак, что волновался за тебя? А может, надеялся, что у меня есть шанс? Вот же идиот, из-за единственного поцелуя размечтался…
– Ты с ним целовалась? – Ясеню не удалось скрыть изумления.
Я поморщилась. Все стремительно выходило из-под контроля. Словно чувствуя возникшее напряжение, папа с новой силой обрушился на клавиши рояля.
Я уставилась на Пака, раздираемая злостью и виной.
– Мы сейчас не об этом… – начала было я.
– Да? Почему же? – Пак скрестил руки. Я попыталась возразить, но он лишь возвысил голос. – Итак, принцесса, расскажи: когда ты уверяла, будто любишь, – ты лгала мне?
Ясень застыл, не сводя с меня взгляда; я мысленно выругала Пака за то, что затеял этот разговор. Тот тоже пристально следил за мной, его губы кривились, он явно наслаждался моей реакцией. Мне хотелось его треснуть – и одновременно просить прощения! Впрочем, ярость перевесила.
Я перевела дух. Ладно. Паку непременно хочется все выяснить? Я скажу ему всю правду!
