Джули Кагава - Железная королева
– Итак, дорогушечка. – Лэнанши затянулась сигаретой и выпустила облачко дыма прямо на меня. – Я слышала, что тебя самым театральным образом вышвырнули из Небывалого. Как ты хочешь поступить теперь?
– А вам какая разница? – огрызнулась я, силясь взять эмоции под контроль. – Мы вернули скипетр и остановили войну Дворов. Какое вам дело, что дальше?
Глаза Лэнанши вспыхнули, сигарета недовольно дернулась.
– Видишь ли, дорогушечка, поползли нехорошие слухи… В мире смертных странно непогодит. Лето и Зима поддаются под натиском Железного королевства, а недавно объявилась новая формация Железных фейри, и все хотят найти тебя. К тому же… – Лэнанши прищурилась и подалась вперед, – поговаривают о некой принцессе-полукровке, управляющей и Летним волшебством, и чарами Железа. Рассказывают, будто бы она способна править обоими Дворами и набирает собственную армию – армию изгнанников и Железных фейри, – чтобы совершить переворот.
– Что?!
– Это только слухи, дорогушечка. – Лэнанши опять откинулась назад и выдохнула облако бабочек. Бабочки вспорхнули в воздухе, источая запах дыма и гвоздики, и растворились бесследно. – Но ты же понимаешь, деточка, что я тревожусь. Мне хотелось выяснить правду.
– Но… это…
Мне не хватало слов, я затылком чувствовала на себе пристальный взгляд Ясеня и любопытство Пака. Лишь Грималкин невозмутимо бил хвостом по подлокотнику дивана.
– Разумеется, не собираю я никакой армии! – наконец выпалила я. – Это просто смешно! Не хочу я переворотов устраивать!
Лэнанши загадочно смотрела на меня.
– А остальные слухи, дорогушечка? Разговоры о том, что принцессе будто бы подвластны чары и Лета, и Железа? Это тоже пустое?
Я прикусила язык.
– Нет. Это правда.
Королева медленно кивнула.
– Нравится тебе это или нет, мой зайчик, ты теперь – одна из основных фигур в войне. Ты на грани – на грани всего на свете, ты между эльфами и смертными, Летом и Железом, древними обычаями и поступью прогресса. На чью сторону ты склонишься? Чью сторону выберешь? Мне простительно тревожиться о твоих делах и настроении, моя милочка. Что именно ты намерена предпринять в дальнейшем?
– Не знаю. – Я спрятала лицо в ладонях. Мне просто хотелось обычной жизни! Хотелось домой! Хотелось… Я снова выпрямилась и взглянула ей прямо в глаза. – Я хочу вернуть отца. Хочу знать, зачем вы украли его у меня одиннадцать лет назад.
Повисла тишина. Напряжение ощутимо нарастало, Лэнанши пристально смотрела на меня, сигарета, курившаяся голубоватым дымком, так и застыла на полпути к губам. Ясень обхватил меня за плечи, весь подобрался, готовый действовать, как только потребуется его вмешательство. Краем глаза я заметила, что Грималкин исчез, а Пак замер на краешке дивана.
Сердце стукнуло. Еще раз. И еще. Никто не шевельнулся.
Потом Лэнанши запрокинула голову и расхохоталась так, что я подскочила от неожиданности. Огни мигнули, погасли и снова вспыхнули. Королева изгнанников смотрела прямо на меня.
– Украла? – Лэнанши откинулась на спинку кресла и скрестила длинные ноги. – Украла? Конечно же, ты хотела сказать «спасла», не так ли, дорогушечка?
– Я… – Я моргнула. – О чем вы говорите?
– О, так ты ничего не знала? Пак, милый, какой же ты негодник! Так ей и не рассказал?
Я сверкнула глазами на Пака. Тот ерзал на подлокотнике, избегая встречаться со мной взглядом. У меня сердце ушло в пятки.
«Нет, нет! Только не ты, Пак! Я же знаю тебя всю жизнь! Скажи, что ты тут ни при чем!»
Лэнанши опять расхохоталась.
– Ах, какая неожиданная драма! Восхитительно! А ну-ка, сцену! – Она хлопнула в ладоши, и огни моментально погасли, лишь лучик света осветил рояль.
– Лэн, не надо. – Тон Пака меня удивил, голос у него был низкий, хриплый, почти отчаянный. Я совсем пала духом. – Зачем ты так. Позволь, я все ей объясню.
Лэнанши ответила бестрепетным взглядом и отрицательно покачала головой.
– Нет, мой милый, по-моему, пора девчонке выяснить правду. У тебя было достаточно времени рассказать самому, так что некого винить, кроме себя.
Она взмахнула рукой, и зазвучала музыка – мрачные, зловещие фортепианные аккорды наполнили комнату, хотя за роялем по-прежнему никого не было. Вспыхнул еще один луч света, осветил Лэнанши в облаке развевающихся юбок и волос. Темная Муза выпрямилась во весь свой рост, распростерла объятия к воображаемым зрителям, закрыла глаза и заговорила.
– Когда-то, давным-давно, жили-были два смертных…
Напевный голос звенел у меня в голове, перед глазами ясно, как в кино, мелькали образы. Я увидела маму, юную, улыбчивую, беззаботную, сплетающую руки с высоким и нескладным мужчиной, которого теперь узнала. Пол. Мой папа. Они смеялись и болтали, явно влюбленные друг в друга, и не замечали ничего вокруг. К горлу подступил комок.
– С точки зрения смертных, – продолжала Лэнанши, – эти двое ничем не выделялись. Две души в однообразной смертной череде. Однако же для мира эльфов это были два фонтана чар, два луча света в темноте. Художница, чьи картины были настолько живыми, что практически пели в голос… и музыкант, вжившийся душой в свою музыку. А любовь лишь обостряла их таланты.
– Подождите! – выпалила я, прервав рассказ. Лэнанши моргнула, уронила руки, образы погасли. – Вы не правы. Мой папа не был великим музыкантом, он работал страховым агентом. Нет, то есть я знаю, что он играл на пианино, но если он умел играть настолько хорошо, то почему же не использовал талант?
– Кто же из нас тут рассказывает, милочка? – оборвала меня Королева изгнанников, и огни опять мигнули. – Ты знакома с понятием «голодный художник»? Твой отец был очень одарен, однако музыкой оплачивать счета не мог. Ну, хочешь слушать дальше, мой зайчик?
– Простите, – пробормотала я, снова усаживаясь на диван. – Пожалуйста, продолжайте.
Лэнанши вздернула нос, встряхнула волосами, продолжила – и образы полились снова:
– Они поженились и, как это бывает у смертных, стали отдаляться друг от друга. Он устроился на новую работу, из-за которой вынужден был надолго уезжать из дома; музыка звучала реже, а вскоре и вовсе прекратилась. Она продолжала писать, однако теперь ее картины наполнились тоской, желанием иного. Может, это и привлекло внимание Летнего короля.
Я прикусила губу. Эту часть истории я уже слышала прежде от самого Оберона, но все равно не могла смириться. Ясень сжал мое плечо.
– Вскоре родился ребенок, дитя двух миров, наполовину эльфийская девочка, наполовину – смертная. При Летнем дворе тогда очень многие обсуждали, как поступить: забрать ребенка в Небывалое и вырастить как дочь Оберона? Или оставить в мире смертных, со смертными родителями? К несчастью, прежде чем решение было принято, семья забрала ребенка и скрылась, бежала вне пределы досягаемости Оберона. И до сегодняшнего дня никто не знает, как им это удалось, хотя поговаривали, будто мама девочки нашла способ спрятать всех; пожалуй, она не была так слепа к миру фейри, как казалось со стороны.
Забавно, но снова выдала их именно музыка – отец девочки опять взялся за сочинительство. Спустя шесть лет после бегства от обоих Дворов Королева Титания обнаружила местонахождение семейства и вознамерилась отомстить. Она не смела прикончить девчонку из опасения навлечь на себя гнев Оберона, не могла тронуть и мать ребенка – смертную женщину, которая привлекла взор Летнего короля. Однако у отца девочки подобной защиты не было.
– Значит, моего отца похитила Титания? – Я не удержалась от вопроса, даже понимая, что опять рискую разозлить рассказчицу. Лэнанши вспыхнула, но мне уже было наплевать. – Это же глупо! У вас-то он как оказался?
Лэнанши театрально вздохнула и присосалась к своему мундштуку.
– Я как раз подбиралась к развязке, моя дорогая. – Она поджала губы, а потом вдруг выпустила мне в лицо дымно-голубую пантеру. – С тобой, наверное, никто смотреть кино не любит, да?
– Хватит этих сказок, – заявила я, вставая. – Пожалуйста, просто скажите, как было. Похищала Титания моего отца или нет?
– Нет, дорогушечка. – Лэнанши закатила глаза. – Твоего отца украла я!
– Вы?! – задохнулась я. – Но почему? Чтобы помешать Титании?
– Именно, зайчик мой. Я не особо жалую эту Летнюю стерву, прошу прощения за мой французский, ведь именно ее ревность и привела меня в изгнание. А тебе следовало бы порадоваться, что твой отец попал ко мне, а не к Титании. Ему тут неплохо живется. Летняя королева, вероятно, обратила бы его в жабу.
– А откуда вы вообще узнали? Почему вмешались?
– Спроси у Пака, – заявила Лэнанши, взмахнув сигаретой в сторону подлокотника. – Он в то время был твоим телохранителем. Именно он обо всем рассказал мне.
Меня словно ударили в живот. Я недоверчиво обернулась к Паку – тот прилежно разглядывал угол комнаты.
