Скотт Линч - Хитрости Локка Ламоры
– Могли бы! – хмыкнул Серый король. – Я думать не думал ни о каких «могли бы». Для меня существовали только мои насущные потребности. Я забрал у вас то, что мне требовалось, а оставлять вас в живых было слишком опасно. Это вы ясно дали мне понять.
– Но ты же мог обойтись обычной кражей! Я бы все отдал, лишь бы Кало, Галдо и Клоп остались в живых. Я бы все отдал, пригрози ты убить моих друзей!
– Да какой вор отдаст свои деньги без боя?
– Такой, у которого есть что-то важнее денег. Для нас главное удовольствие состояло в самом мошенничестве, а не в обладании украденным. Если бы мы по-настоящему дорожили нашими богатствами, то давно уже придумали бы, как их с толком потратить.
– Ну, задним числом легко говорить, – вздохнул Серый король. – Будь твои друзья живы, ты бы пел совсем по-другому.
– Мы же крали у аристократов, придурок! Только у них, и ни у кого больше! Тоже нашел, против кого пойти… Да ты здорово услужил каморрской знати, убив моих товарищей. Ты преподнес своим заклятым врагам великолепный подарок, черт тебя дери!
– А ты, значит, обкрадывал мерзавцев, благородно воздерживаясь от убийств… Я что, должен был прийти в восторг от твоих подвигов? Назвать тебя братом по оружию? Деньги – дело наживное, Ламора. Одними кражами не преподашь аристократам урок, которого они заслуживают.
– Но как ты мог поступить так, Лучано? Как мог человек, потерявший близких и люто ненавидевший Барсави, причинить мне такое же зло?
– Такое же? – Серый король вскочил с трона, сжимая в руке рапиру. – Такое же?! Разве твои родители были убиты в постели ради сохранения подлой тайны, Ламора? Разве твои маленькие братья и сестра погибли от ножа душегуба? Жалкий вор! Ты понятия не имеешь, что такое настоящее злодеяние!
– От твоей руки погибли три моих брата, – ответил Локк. – И чуть не погиб четвертый. У тебя не было никакой необходимости убивать их. А когда ты решил, что расправился с нами, ты попытался уничтожить сразу несколько сот человек. В том числе детей, Лучано! Детей, которые родились много лет спустя после того, как Барсави убил твоих родителей. Приятно, конечно, воображать себя праведным мстителем, но мне лично твои поступки кажутся свидетельством тяжелого помешательства.
– Все эти люди жируют за счет Тайного уговора. Все они – гнусные паразиты, виновные уже по факту своего рождения. Оставь свои доводы при себе, священник. Думаешь, я не обдумывал их бессонными ночами на протяжении двадцати двух лет? – Серый король шагнул вперед, наставляя острие рапиры на Локка. – Будь моя воля, я бы разрушил этот город до основания и написал бы на руинах имена своих близких.
– Ila justicca vei cala, – прошептал Локк, двигаясь навстречу противнику и вытаскивая из ножен рапиру Рейнарта.
Теперь их разделяло каких-нибудь два ярда.
– Да, цвет правосудия – красный. – Серый король слегка согнул ноги в коленях и чуть опустил острие рапиры – такую стойку каморрские фехтовальщики называют «выжидающий волк». – Воистину так.
Локк ринулся в атаку еще прежде, чем Серый король договорил; стальной клинок рассек воздух, сверкнув серебристой молнией. Серый король отразил удар средней частью лезвия и мгновенно сделал встречный выпад – в проворстве он явно не уступал Локку, а возможно, даже и превосходил его. Ламора избежал прямого колющего удара в грудь лишь потому, что успел отпрыгнуть назад (довольно неуклюже, прямо скажем). Он приземлился на корточки и резко выкинул вперед левую руку, чтобы не шлепнуться задницей на пол. А в следующий миг повернулся всем корпусом вправо, одновременно приподнимаясь с корточек в полуприсед, и в левой руке у него невесть откуда появился кинжал, которым он повращал в воздухе.
– Хм… – сказал Серый король. – Надеюсь, ты не собираешься фехтовать на веррарский манер. По-моему, совершенно дурацкая школа.
– Ты бейся, как тебе угодно. – Локк с вызывающим видом поводил кинжалом вправо-влево. – А я постараюсь не очень запачкать кровью твой плащ.
Театрально вздохнув, Серый король выхватил один из двух длинных кинжалов, висевших у него на поясе, и выставил вперед, держа прямо над рапирой таким образом, что два клинка напоминали раздвинутые клещи, нацеленные на Локка. Затем он сделал два нелепо высоких прыжка вперед.
Локк невольно бросил взгляд на его ноги и еле успел сообразить, что своими дурацкими подскоками Серый король как раз и хотел отвлечь его внимание. Локк резко метнулся вправо и лишь чудом отразил кинжалом молниеносный выпад. Ответный же удар Серый король отбил с такой легкостью, словно заранее знал, куда тот будет направлен. Проклятье! Анатолиус снова оказался проворнее него.
Последовало несколько секунд отчаянной схватки. Клинки стремительно мелькали, чертя в воздухе призрачные серебристые узоры – выпад и отскок, ложный выпад и атака, удар и отбив. Локк старался держаться вне досягаемости ударов противника, более сильного и длиннорукого, а Серый король с поразительной точностью и легкостью отражал каждый его выпад. Наконец они отскочили друг от друга и на миг застыли на месте, тяжело дыша и глядя друг на друга с бешеной злобой бойцовых псов.
– Ну что ж… – промолвил Серый король. – С тобой все понятно.
Почти небрежным движением он выбросил вперед рапиру; Локк снова отпрянул и кое-как отбил клинок, слабо стукнув острием по острию, будто мальчишка на первой неделе обучения. Глаза Серого короля заблестели.
– С тобой все яснее ясного.
Снова небрежный выпад, и Локк снова отпрыгнул назад.
– На самом деле в фехтовании ты не особо силен, верно?
– Мне же выгодно, чтобы ты так думал, правда?
Серый король расхохотался:
– Ну уж нет! Нет, нет, нет! – Одним решительным движением он скинул плащ на пол и хищно оскалился, отчего на худом лице пролегли глубокие складки. – Хватит шутить. Хватит валять дурака.
И он бросился в атаку, быстрый как молния и свирепый как тигр. За ним стояло двадцать лет боевой практики и двадцать лет черной ненависти. Краешком сознания Локк отстраненно отмечал свою несостоятельность против Серого короля, продолжая отчаянно отбиваться, не успевая следить глазами за стремительно мелькающим клинком, который раз за разом впивался в него.
Один укол, второй, третий – в левое запястье, в предплечье, в плечо.
Холодное удивление поразило Локка даже сильнее, чем боль. Потом по скользкой от пота коже поползли щекотные струйки горячей крови, и из-под ложечки поднялась волна тошноты. Кинжал выпал у него из левой руки, обагренный не чужой кровью, но собственной.
– Наконец-то мы оказались в обстоятельствах, где хитрость и притворство тебе не помогут, Ламора. – Серый король резко взмахнул рапирой, стряхивая с острия кровь Локка, и мельком взглянул на красные брызги, разлетевшиеся дугой по полу. – Ну что ж, прощай.
Он снова шагнул вперед. В свете алхимических фонарей лезвие его рапиры казалось алым.
– Аза Гийя, – прошептал Локк, – помоги мне свершить правосудие над убийцей моих друзей. Помоги мне воздать кровью за кровь!
Возвысив голос до крика, он сделал яростный выпад, промахнулся, отскочил и тотчас вновь ринулся на противника, вкладывая в удары всю свою ненависть и весь свой страх, орудуя клинком так быстро, как никогда еще не орудовал. Однако Серый король отпрыгивал и уворачивался с такой легкостью, словно сражался с малым ребенком.
– Похоже, Ламора, – сказал он во время очередной паузы, – конечная разница между нами состоит в том, что я, в отличие от тебя, знал, что делаю, когда остался здесь дожидаться нашей последней встречи.
– Нет, – задыхаясь, проговорил Локк. – Разница между нами в том, что я, в отличие от тебя, отомщу своему врагу.
Ледяная боль пронзила левое плечо Локка, и он в ужасе уставился на клинок Серого короля, на добрых три дюйма воткнутый ему в грудь над самым сердцем. Серый король яростно крутанул рапиру и выдернул, чирканув лезвием по ребру. Локк рухнул на колени и инстинктивно выставил вперед беспомощную левую руку, чтобы остановить падение.
Но и инстинкт тоже подвел его: при столкновении с полом кисть неуклюже подвернулась и запястье сломалось с тошнотворным хрустом. Дыхание перехватило от дикой боли, Локк даже вскрикнуть не смог. А в следующий миг Серый король с размаху ударил его ногой в висок, и мир разлетелся на тысячи разноцветных осколков и закружился сумасшедшим калейдоскопом перед глазами, застланными пеленой жгучих слез. Рапира Рейнарта со стуком покатилась по полу.
Локк сознавал, что лежит спиной на жестких половицах. Сознавал, что перед глазами стоит кровавый туман. Сознавал, что в сломанном запястье ослепительными вспышками пульсирует боль и кровоточащая дыра в груди горит мучительным, нестерпимым огнем. Но яснее всего он сознавал, что потерпел позорное поражение, что три мертвых друга теперь останутся неотомщенными и души их вовек не обретут покоя, потому что Локк Ламора проиграл схватку с Серым королем.
