Пророки - Брэй Либба

– Я ошибалась.

Мэйбел с трудом могла заниматься – отвлекал шум в соседней комнате. Родители опять устраивали собрание. Разговор начал приобретать напряженные нотки, и Мэйбел уже знала – они проспорят до рассвета.

– Мы не одобряем насилия, – сказал мистер Роуз. – Мы за мирные реформы, а не революцию.

– Без революции невозможны реформы. Посмотрите на Россию, – сказал кто-то с сильным акцентом.

– Да, посмотрите на Россию, – сыронизировал еще один. – Полный хаос.

– А как же рабочие? Если мы не будем держаться вместе, то потерпим поражение. В единстве наша сила.

Мэйбел выглянула из своей комнаты, чтобы понаблюдать за их разговором. Комната была полна дыма и людей. Повсюду валялись разбросанные буклеты и листовки. Мама рассказывала об условиях на швейной фабрике, где не заботились о женщинах.

– Прямо как на фабрике «Трайангл», – говорила она.

Мэйбел с удивлением увидела, что на диване сидит симпатичный парень и смотрит прямо на нее. Его лицо почему-то было ей знакомо. Мэйбел вернулась к себе и вышла на пожарную лестницу подышать свежим воздухом. Спустя мгновение открылось соседнее окно, и к ней присоединился молодой человек.

– Помнишь меня?

– Ты с Юнион-сквер, – осенило Мэйбел. – Ты меня спас.

Он протянул ей руку:

– Артур Браун.

– Мэйбел Роуз. – Она пожала ее.

Он хитро улыбнулся:

– Знаю.

– Разве ты не должен сидеть вместе с остальными?

– Ближайший час они потратят на споры, которые ни к чему не приведут. – Он засмеялся, и Мэйбел улыбнулась. В основном, их встречи действительно так и проходили. – В конце концов они решат составить еще одну речь или опубликовать заявление в газете. Может быть, решат объединить рабочих из доков для пикета-другого.

– Неужели это неправильно?

– Они считают себя радикалами, но на самом деле это не совсем честно.

– А ты – честный, получается? – Мэйбел показалось, что ее родителей несправедливо оскорбили. – Ради блага других мои родители принесли в жертву многое.

Артур Браун посмотрел на нее прямым, твердым взглядом.

– Включая собственную дочь?

Он нанес ей удар прямо в сердце. Мэйбел почувствовала, как заливается краской.

– Это прозвучало грубо.

– Да, действительно. Прошу прощения. Они ведь хотели как лучше.

Мэйбел склонила голову набок.

– Но?..

Артур улыбнулся, словно извиняясь.

– Бывают такие времена, когда для осуществления изменений требуется помощь. Собралась небольшая группа людей, которая хочет осуществить эти изменения как можно быстрее. Своим путем. Если захочешь как-нибудь с нами встретиться, будем рады. Нам нужна такая умная девушка, как ты.

– Я обычно помогаю родителям, – строго ответила Мэйбел.

Он кивнул:

– Конечно. Забудь о том, что я тебе сказал. Это не должно быть официальной встречей. Тут рядом есть кафешка, где делают лучшие коктейли с содовой в округе. Ты любишь коктейли с содовой?

У него были огромные карие глаза теплого оттенка. Мэйбел ощущала приятный электрический ток, когда заглядывала в них.

– Разве их любят все подряд?

Он полез за пазуху, и из-под его куртки блеснул вороненый край пистолета.

– Вот. Возьми мою визитку.

Мэйбел во все глаза уставилась на простой черный шрифт. АРТУР БРАУН.

– Тебя правда так зовут? – спросила она.

Он слегка ухмыльнулся:

– Сейчас – да.

Мэйбел поежилась на прохладном воздухе.

– Мне пора продолжать занятия.

– Был очень рад знакомству, Мэйбел Роуз.

Он учтиво коснулся шляпы и придержал для нее окно, когда она полезла назад к себе, затем вернулся в гостиную, где спор, как уже было ясно, грозил продолжиться до поздней ночи.

Из своей комнаты, как из укрытия, она смотрела, как Артур Браун делает какие-то страстные замечания и ремарки в споре. Он говорил с редкостной для молодого парня уверенностью и жесткостью. В одно мгновение Артур поймал ее взгляд и улыбнулся. Мэйбел смутилась и быстро убралась восвояси. Оставшись наедине с собой, она задумалась на мгновение, потом открыла потайной ящичек в своей музыкальной шкатулке и положила туда визитку Артура.

В захламленной квартире старого Беннингтона мисс Адди отпрянула от окна и принялась метаться по комнате, пытаясь придумать, что делать дальше. Потом она позвала сестру.

– Подожди, я переоденусь, сестрица!

Спустя пару минут она показалась в старой ночнушке и фартуке.

– Пора.

Мисс Лилиан принесла из кухни пятнистого кота по имени Феликс, который был плохим мышеловом – какой стыд! Он безвольно висел в ее руках, напившись сливок с опиумом. Старуха положила его на стол, застеленный газетами. Напевая что-то, мисс Адди полезла в ящик и достала кинжал, очень старый и не менее острый.

– Какая милая песня, сестра. Как она называется? – спросила Лилиан.

– Я услышала ее по радио. Ее исполняла певица с сопрано, но ее голос мне не понравился. Слишком пронзительно.

– Часто проблема именно в этом, – поддержала ее Лилиан. – Мы готовы?

– Время настало, – сказала мисс Адди. Мисс Лилиан крепко схватила Феликса. Его маленькое сердечко забилось сильнее, он попытался высвободиться, но был слишком одурманен.

– Скоро все пройдет, котик, – успокоила его мисс Лилиан. Закрыв глаза, она заговорила длинными путаными фразами, старыми, как время, а мисс Адди вонзила кинжал коту в брюхо и сделала нужный надрез. Кот замер. Она сунула руку в брюшную полость животного и достала его внутренности, вывалив их в миску. Немного крови попало на фартук, и она радовалась, что не поленилась переодеться. Нахмурившись, она смотрела в миску. Лилиан оставила окровавленное тельце кота и подошла к ней.

– Что там, сестра?

– Они уже идут, – сказала мисс Адди. – Ах, дорогая сестра, они идут.

В тишине музея Уилл одиноко сидел за столом, единственной компанией ему была зеленая настольная лампа. До этого он успел заметить простенький седан, припаркованный через улицу, и сидевших в нем двух мужчин в строгих темных костюмах, которые вели слежку. Один из них грыз орешки из бумажного пакетика, а шелуху выбрасывал в окно. Уилл закрыл музей и, беззаботно насвистывая, сходил к ближайшему автомату за кофе и сандвичем, к которым едва притронулся. Только увидев, как седан уехал, он вернулся в музей и нахмурился, когда заметил, что тоненький кусок целлофана, оставленный им в дверном проеме, был разорван. Уилл провел медленный и тщательный обход всего здания, осмотрел каждую комнату. После инвентаризации он убедился в том, что ничего не пропало. Пока. Это была просто безобидная проверка.

Вытянув шею, Уилл посмотрел на фреску на потолке, где ангелы и демоны замерли над холмами, равнинами, индейцами, патриотами, первопроходцами и иммигрантами Нового мира. Потом при мягком свете зеленой лампы он прошел к дальней полке и взял толстенный том Декларации независимости в кожаном переплете. Из ее страниц он достал старый выцветший конверт с печатью в верхнем правом углу:

ФЕДЕРАЛЬНОЕ МИНИСТЕРСТВО ПО РАБОТЕ С ПАРАНОРМАЛЬНЫМИ ЯВЛЕНИЯМИ, 1917

Он открыл файл на первой странице.

Конфиденциальный меморандум для Уильяма Фицджеральда, Джейкоба Марлоу, Ротке Вассерман, Маргарет Уолкер.

Совершенно секретно.

«Проект Буффало»

Уилл сел за стол и перечитал весь файл от начала до конца. Закончив, он откинулся на спинку стула и уставился в никуда.

Уилл просидел так очень долго.

Глава 64

Человек в цилиндре

Земля была настоящим даром, идеей свободы, выстраданной из всеобщего устремления беспокойной нации, склонной мечтать. Каждый камешек, каждый приток реки, восход и закат казались прекрасным приобретением и гарантией еще большего счастья. Земля процветала. Реки несли свои чистые воды. Багряные пики увенчивали сочные зеленые равнины. Рощи вязов и дубов, могучих лесов и хвойных боров пели от ветра на холмах, плавно изгибавшихся к полянам. Вдоль дорог высились телефонные столбы, их провода растягивались над полями, тонкими орудиями связи. Хлипкие живые изгороди из кустистого орешника, ограждавшие фермы, изгибались вокруг красных бараков и ветряных мельниц. Кукуруза слегка шелестела на теплом ветру.