Питер Бретт - Копье Пустыни
Фургон замедлял движение отряда. На закате даль’шарумы не могли пустить коней вскачь, а значит, становились уязвимыми для демонов. Ахман приказал остановиться и разбить лагерь. Аббан ставил шатер, когда Ахман его вызвал.
– Как прошел первый день? – спросил он.
– Лиша схватывает на лету, – ответил Аббан. – Я начал учить ее простым фразам, но она за несколько минут разобралась в грамматике. Когда доберемся до Дара Эверама, она сможет знакомиться и обсуждать погоду, а к зиме будет говорить бегло.
– Эверам желает, чтобы она выучила наш язык, – кивнул Ахман.
Аббан пожал плечами.
– Что еще ты узнал?
– Она любит яблоки, – улыбнулся Аббан.
– Яблоки? – озадаченно переспросил Ахман.
– Это такие северные фрукты.
Ахман нахмурился:
– Ты целый день разговаривал с женщиной и узнал только, что она любит яблоки?
– Красные, крепкие, только что сорванные. Она жалеет, что яблок нынче не достать – слишком много голодных ртов.
Ахман нахмурился. Аббан улыбнулся и достал из кармана фрукт.
– Она любит вот такие.
Ахман расплылся в улыбке.
Аббан вышел из шатра Ахмана, испытывая легкие угрызения совести из-за того, что утаил реакцию Лиши на упоминание Пар’чина. Аббан не солгал, но промолчал и сам не понимал почему. Да, Пар’чин его друг, но Аббан всегда ставил процветание выше дружбы, а его благополучие было неразрывно связано с завоеванием севера. Самая короткая дорога к успеху – поскорее найти и убить Пар’чина. Таким врагом, как сын Джефа, нельзя пренебрегать.
Но Аббан выжил, став хаффитом, потому что хранил секреты, выжидая подходящего момента, а на свете не было тайны важнее, чем эта.
Лиша помешивала рагу в котелке, когда подошел Джардир. Как и Меченый, он без опаски разгуливал по незащищенным участкам беспорядочно разбитого лагеря. Плащ-невидимку он накинул на плечи, но не застегнул, и подземники прекрасно его видели.
Впрочем, в защите он не нуждался, разве что спикирует воздушный демон. Даль’шарумы азартно охотились на полевых демонов, которые кишели в лагере после заката, и складывали в кучу трупы этих чахлых сородичей лесных демонов. На рассвете она вспыхнет огромным костром.
– Можно погреться у твоего огня? – спросил Джардир по-тесийски.
– Разумеется, сын Хошкамина, – ответила Лиша по-красийски, отломила кусок свежего хлеба и протянула Джардиру, как учил Аббан. – Раздели с нами хлеб.
Джардир широко улыбнулся и с низким поклоном взял.
Рожер и остальные тоже подошли к котелку за едой, но задерживаться под выразительным взглядом Лиши не стали. Только Элона крутилась поблизости, что Джардир счел вполне уместным, хотя Лише было неприятно, что их подслушивают.
– Ты готовишь все вкуснее и вкуснее, – заметил Джардир, доев вторую миску.
– Это обычное рагу, – ответила Лиша, но невольно улыбнулась похвале.
– Надеюсь, ты не слишком наелась. – Джардир достал большое красное яблоко. – Я полюбил эти северные фрукты и разделю его с тобой, как ты разделила хлеб.
При виде яблока у Лиши потекли слюнки. Она так давно не ела спелых яблок! Голодные беженцы кишели в окрестностях Лощины Избавителя, как саранча, и яблоки исчезали с деревьев, едва поспевали, а зачастую и раньше.
– С удовольствием. – Она постаралась не выдать нетерпения.
Джардир достал ножик и принялся аккуратно нарезать яблоко. Лиша наслаждалась каждым сладким хрустящим кусочком, и они ели довольно долго. Лиша заметила, что, несмотря на заявленную любовь к яблокам, Джардир большую часть отдал ей. Он отправлял в рот лишь самые мелкие ломтики и с удовольствием смотрел, как Лиша жует.
– Спасибо, это было чудесно, – поблагодарила Лиша, когда от яблока ничего не осталось.
Джардир поклонился со своего места напротив:
– Это тебе спасибо. А теперь, если желаешь, я почитаю из Эведжаха, как обещал.
Лиша улыбнулась, кивнула и вынула из глубокого кармана платья книжицу в кожаном переплете.
– Желаю, но только читай с самого начала и поклянись, что ничего не пропустишь.
Джардир наклонил голову, и на мгновение Лиша испугалась, что оскорбила его. Но он медленно расплылся в улыбке.
– Это займет много ночей, – предупредил он.
Лиша оглядела лагерь и пустые равнины:
– Мне как раз нечем заниматься по ночам.
Когда они добрались до Дара Эверама, то больше всего внимания привлек, как ни странно, Гаред, а не Уонда. Джардир видел, как шарумы оглядывают мощное тело и крепкие мышцы лесоруба, выискивая слабые места и прикидывая, как его убивать. Шарумы были готовы сражаться в любой момент – с врагом, братом, отцом или другом. Все воины Джардира охотно испытают силу северного великана. Победить его – великая честь для шарума.
Лишь оценив Гареда – наиболее очевидную угрозу, – воины переводили взгляд на Уонду, и немногие из них запоздало понимали, что перед ними женщина.
Прибывшие не предупредили о своем возвращении, но Инэвера и Дамаджи’тинг уже ждали во дворе дворца Джардира. Инэвера возлежала на подушках в паланкине, который держали мускулистые чины-рабы в одних бидо и жилетках. Инэвера была одета непристойно, как и всегда, и даже землепашцы ахнули и покраснели, когда рабы опустили паланкин на землю и Инэвера встала. Гипнотически покачивая бедрами, она с распростертыми объятиями направилась к Джардиру.
– Кто это? – спросила Лиша.
– Моя первая жена, Дамаджах Инэвера, – ответил Джардир. – Остальные – мои младшие жены.
Лиша пронзила его взглядом, и лицо ее стало мрачнее грозовой тучи, как и предупреждал Аббан.
– Ты уже женат?!
Джардир с удивлением посмотрел на нее. Как же она не поняла, даже если ревнива?
– Конечно. Я Шар’Дама Ка.
Лиша открыла рот, чтобы ответить, но Инэвера подошла к ним, и северянка проглотила невысказанные слова.
– Муж мой! – Инэвера обняла и страстно поцеловала Джардира. – Без тебя в моей постели было так холодно!
На мгновение Джардир был захвачен врасплох, но потом заметил, как Инэвера поглядывает на Лишу, и почувствовал себя грязным, как будто его пометила собака.
– Позволь представить мою почетную гостью, – произнес он. – Госпожа Лиша, дочь Эрни, старшая травница племени Лощины.
Услышав такой титул, Инэвера сощурилась и злобно глянула сперва на Джардира, затем на Лишу.
Сама же Лиша повела себя достойно, бесстрашно и безмятежно встретив взгляд Инэверы. Она расправила юбки и глубоко поклонилась, истинная северянка.
– Приятно познакомиться, Дамаджах.
Инэвера столь же бесстрастно улыбнулась и поклонилась в ответ, и Джардир понял, что Аббан был прав. Инэвера не примет эту женщину в качестве дживах сен и уж точно не обрадуется, когда Джардир вопреки всему женится на чужестранке и наделит ее властью над женщинами севера.
– Мне нужно побеседовать с тобой наедине, муж мой, – сказала Инэвера, и Джардир кивнул. Миг противостояния настал, и откладывать незачем. Хвала Эвераму, что солнце еще высоко и Инэвера не сможет применить свою магию хора при свете дня!
– Аббан, вели подготовить Дворец зеркал для госпожи Лиши и ее свиты на время их визита, – распорядился он по-красийски.
Дворец был недостоин такой женщины, как Лиша, но ничего лучше в Даре Эверама не было. Трехэтажное здание было богато украшено коврами, гобеленами и посеребренными зеркалами.
– Если не ошибаюсь, сейчас во Дворце зеркал живет Дамаджи Ичах, – заметил Аббан.
– Придется Дамаджи Ичаху поискать другое жилье.
– Я понял, – поклонился Аббан.
– Прошу меня извинить. – Джардир поклонился Лише. – Мне нужно посоветоваться с женой. Аббан проследит, чтобы тебя разместили. Когда ты устроишься, я зайду тебя навестить.
По холодному кивку Лиши было ясно, что внутри ее все кипит. Сердце Джардира забилось быстрее, и он ощутил прилив сил, направляясь с Инэверой во дворец.
– Зачем ты привез сюда эту женщину? – спросила Инэвера, когда они остались одни в заваленной подушками комнатке за тронным залом.
– Разве кости тебе не сказали? – усмехнулся Джардир.
– Конечно сказали, – ощерилась Инэвера, – но я надеялась, что на сей раз они ошиблись и ты не настолько глуп!
– Браки укрепили мою власть в Красии. Разве глупо рассчитывать, что они послужат тем же целям на севере?
– Это чины, муж мой. Здешние женщины еще годятся, чтобы вынашивать детей даль’шарумов, но среди тамошних нет ни одной, достойной твоего семени.
– А я так не считаю. Лиша достойнейшая из женщин.
Инэвера нахмурилась:
– Неважно. Кости против нее, и я не одобрю ваш брак.
– Ты права, это не важно. Я все равно женюсь на ней.
– Ты не можешь! Я твоя дживах ка, и мне решать, на ком ты женишься.
Но Джардир покачал головой:
– Ты моя красийская дживах ка. Лиша станет северной, и я наделю ее властью над всеми моими северными женами.
Инэвера выпучила глаза, и на мгновение Джардиру показалось, что они выскочат из орбит. Она с воплем бросилась на него, растопырив пальцы с длинными накрашенными ногтями. Эти ногти не раз впивались в спину Джардира при совершенно других обстоятельствах, и он не сомневался в их остроте.
