Сара Маас - Наследница огня
– Потому ты и скрылась за Камбрианскими горами, а своих подданных, что остались по другую сторону, бросила на произвол судьбы. И город свой ты построила из камня и окружила водой все по той же причине. Ты боялась, как бы потомки Брэннона не вернулись и не изжарили тебя живьем. Отсюда и твой особый интерес ко мне и попытки сторговаться с моей матерью. Тебя волновало, что́ дало соединение кровей Брэннона и Мэбы и насколько я для тебя опасна.
Селена раскинула руки. Рубин Златинца пылал грозной звездочкой.
– Смотри же, Маэва, на что я способна. Смотри, какую силу я черпаю в темных глубинах моей души.
Селена шумно выдохнула. Во дворце и в городе погасли все огни.
Раньше ей думалось, что сила – это собственное могущество, опирающееся на навыки и опыт. Нет, силой было умение управлять собой. Селена давно знала, насколько опасен ее огонь. Будь он ей доступен на Эрилее, она бы жгла и убивала всех подряд, только бы выполнить свою клятву Нехемии. Но это было бы не проявлением силы, а выплеском горя и гнева сокрушенной, озлобленной души. Это было бы местью обиженного ребенка, доведенной до гигантских размеров. Селене вспомнилось, как незадолго до своей гибели мать, отдавая ей Амулет Оринфа, приложила руку к сердцу и сказала, что настоящая сила – там.
Доранелла оставалась во тьме. Светился лишь рубин на эфесе Златинца. Селена подошла к Ровану. Достаточно было одного ее взгляда и оскаленных зубов, чтобы близнецы отступили от него. Гарель и Лоркан замерли, по-прежнему сжимая в руках окровавленные плетки. Рован буквально повис у нее на плече, шепча ее имя.
Огни снова вспыхнули. Маэва все так же стояла у ступеней трона. Ее платье покрылось пятнами копоти, лицо блестело от пота.
– Рован, подойди, – велела она.
Кряхтя от боли, Рован поплелся к хозяйке. Из рваных ран на его спине продолжала сочиться кровь. Рот Селены наполнился горечью, но ее взгляд все так же был устремлен на древнюю королеву.
– Отдай мне меч, и можешь убираться, – почти не глядя на Селену, прошипела Маэва и протянула руку к Златинцу.
Селена покачала головой:
– Брэннон не напрасно спрятал меч в пещере, где его мог найти кто угодно, только не ты. Теперь Златинец – мой. Кровью, огнем и тьмой я заслужила право им владеть.
Она убрала меч в ножны и усмехнулась:
– Что, не нравится, когда кто-то не выполняет беспрекословно твои приказы?
На лице Рована вновь появилась знакомая Селене маска спокойствия. Только глаза были полны горя. Его… товарищи по несчастью молча смотрели, готовые по первому приказу хозяйки броситься на него. Пусть попробуют.
– Ты за это заплатишь, – сквозь зубы процедила Маэва.
– Сомневаюсь.
Селена подошла к ней и раскрывала перед древней королевой свое сознание.
Не все, конечно. Уголок, где хранилось видение, подаренное ей Нарроком перед сожжением. Он знал. Пока валги рылись в ее воспоминаниях и пировали на ее страданиях и горе, он сумел увидеть ее возможности. Именно возможности, а не предопределенное будущее. Но Маэве незачем об этом знать. Для нее это станет картиной предначертанных событий.
* * *Восторженный гул толпы был слышен даже в каменных коридорах королевского дворца-замка в Оринфе. Люди нараспев, как заклинание, повторяли ее имя: «Аэлина! Аэлина!» Под этот гул она поднималась по ступеням лестницы, где горели редкие факелы. Рубин Златинца, висящего у нее за спиной, ловил их свет. Лестница вела к открытой каменной галерее, оканчивающейся балконом. Ее одежда была красивой, но простой. В крагах ее перчаток (таких же красивых, как одежда) был спрятан целый арсенал кинжалов. На всякий случай.
Поднявшись, она прошла между двух рядов высоких мускулистых воинов, которые тут же отходили в тень стен. Это были не просто воины. Ее воины. Ее двор. Среди них был Эдион и другие, чьи лица тонули в сумраке ниши и лишь зубы поблескивали в широкой улыбке. Ее двор, которому предстояло изменить мир.
Голоса толпы зазвучали громче. Она шла, а на ее груди подрагивал круглый амулет. С легкой улыбкой она появилась на балконе. Люди пришли в неистовство. Ее имя повторяли те, кто сейчас видел ее, и те, кто находился на городских улицах, далеко от дворца. На внутреннем дворе танцевали юные жрицы Мэлы, и музыкой им служило произносимое имя, приводя их в экстаз поклонения.
В ее руках находились все Ключи Вэрда. Она возродила былую мощь королевства. Ее армии не мог противостоять никто. Плоды первых лет ее правления уже были обильными. Оринф снова превратился в город знания и света. Она совершила чудо. Она была больше, нежели человек. Больше, нежели королева.
Аэлина.
Любимая. Бессмертная. Благословенная.
Аэлина.
Аэлина – Необузданный Огонь. Аэлина – Огненное Сердце. Аэлина – Несущая Свет.
Аэлина.
Она воздела руки и запрокинула голову навстречу солнечному свету. От гула голосов теперь дрожали стены Белого дворца. На ее лбу светился голубой знак – священный символ династии Брэннона. Она улыбалась своему народу. Своему миру.
* * *Селена отошла от Маэвы. Лицо древней королевы было бледным.
Маэва купилась на ложь. Не увидела, что это всего лишь возможное развитие событий, если Селена сумеет отыскать Ключи Вэрда и сберечь их. Это был подарок Наррока, успевшего на краткий миг снова стать человеком.
– Так что, тетушка, советую тебе очень крепко подумать, прежде чем угрожать мне и моему народу. И твоих издевательств над Рованом тоже больше не будет.
– А вот тут ты ошибаешься, – прошипела Маэва. – Рован принадлежит мне, и я могу делать с ним что угодно.
Это была горькая правда, и подтверждением служила боль в глазах принца. Не боль покалеченной спины. Боль неизбежного расставания, начавшегося вместе с их путешествием в Доранеллу.
И тогда Селена достала из кармана кольцо. То самое, которое все эти дни лежало у нее в кармане и которое она теребила между пальцами, обдумывая грядущий разговор с Маэвой.
Простое золотое кольцо, найденное ею в ножнах Златинца. Селена бережно хранила его, а сама снова и снова просила Эмриса рассказывать ей истории про Маэву. Она по крупицам собирала правду о своей тетке, готовясь к этой встрече.
Увидев кольцо в пальцах Селены, Маэва снова побледнела.
– Сдается мне, ты очень давно ищешь это колечко, – сказала Селена, подражая интонации Маэвы.
– Оно не твое.
– Ты так думаешь? Я его сама нашла. И знаешь где? В ножнах Златинца. А туда его положил Брэннон, сняв с пальца убитого тобой Атрила. Фамильное кольцо, которое Атрил собирался тебе преподнести. Потом ты тысячи лет безуспешно разыскивала его… Так что никаких прав на эту штучку у тебя нет.
Селена сжала кольцо в кулаке:
– Но кто бы подумал, что ты настолько сентиментальна?
– Отдай его мне, – прошептала Маэва, у которой побелели даже губы.
– Я не обязана подчиняться твоим приказам, – усмехнулась Селена.
Но стоило ей взглянуть на Рована, как ее улыбка погасла. Тот отвернулся к водопаду.
Весь этот разговор она затеяла ради него. И огненное зрелище, устроенное ею, тоже было ради него. Рован прекрасно знал, чей меч тогда он достал из каменной ниши и перебросил ей на лед. Это был ее козырь в разговоре с Маэвой. Единственная защита против своей хозяйки, которую Рован мог ей предложить, если у нее хватит мозгов домыслить, что к чему.
Селена поняла это только сейчас. И его туманный намек на то, что она сумеет правильно распорядиться кольцом. Единственное, чего Рован не учел, – она не собиралась с помощью этого кольца покупать себе безопасность или благосклонность Маэвы. Такие союзники ей не нужны.
– Но мы можем с тобой договориться, – сказала Селена. – Ты же мне предлагала сделку. Я предлагаю тебе свою.
Маэва сощурилась.
– Я отдам тебе кольцо твоего возлюбленного в обмен на освобождение Рована от кровной клятвы.
Рован оцепенел. Бышие друзья удивленно повернули к ней головы.
– Клятва на крови вечна, – отчеканила Маэва.
Четверка бывших соратников Рована затаила дыхание.
– Сама знаешь: ничего вечного нет. Освободи его. – Селена разжала ладонь. – Выбор за тобой. Или ты освободишь Рована, или я у тебя на глазах расплавлю это кольцо.
Эту сделку Селена обдумывала несколько недель подряд. Сначала – на уровне невыполнимой мечты и тайных надежд. Потом – на уровне стратегии. Но даже сейчас, когда решалась его судьба, Рован продолжал смотреть на водопад.
Маэва буквально впилась глазами в кольцо. Селена понимала, насколько древней королеве дорога память о возлюбленном, потому и решилась на эту сделку.
Маэва выпрямилась. Ее платье зашелестело по полу, забрызганному кровью Рована. Лицо древней королевы было бледным и напряженным.
– Пусть будет по-твоему. Тем более что в последние десятилетия его присутствие начало меня тяготить.
Только теперь Рован медленно повернулся к ним. Казалось, он до сих пор не верил своим ушам. Он посмотрел на Селену. Его глаза светились.
