Законы жанра. Том 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

Папа Джон был на работе, мама утащила Морри на прогулку, а Инга взяла выходной, так что я торчала дома одна и от нечего делать разбирала белье после стирки, а это одно из самых скучных в мире занятий, сразу же после написания полицейских рапортов, так что я была бы рада отвлечься, даже если бы меня побеспокоили с социологическим опросом.

— Как там в Техасе? Ветер свободы пьянит?

— Особой разницы по сравнению со своим прошлым визитом я не ощутил, — сказал Кларк.

— Как ты пересек границу? — насколько я знала, там все еще шли бои. Местечковые, конечно, ничего масштабного, но все-таки это могло здорово затруднить путешествие.

— Я решил не испытывать удачу и сделал это с мексиканской стороны, — сказал Кларк.

— Никто не признал в тебе британца?

— Я купил ковбойские сапоги, ремень с большой пряжкой и «стетсон», — сказал Кларк.

— А как насчет бычьих рогов на передний бампер машины?

— По некотором размышлении я решил, что это перебор, — сказал Кларк.

— Удалось что-нибудь узнать?

— А иначе зачем бы я звонил?

— Сообщить старой подруге, что с тобой все нормально и ты до сих пор коптишь землю, например.

— Да что со мной будет? — поинтересовался Кларк с долей самоуверенности, которую может позволить себе человек, которого даже при помощи Черного Блокнота окончательно не уконтропупили. В конце концов, в Техасе всего лишь война, а Джону приходилось бывать в передрягах и похуже.

— Что ты нарыл?

— Я использовал свои старые связи, — сказал Кларк. Интересно, когда тебе двести лет, и из них больше ста пятидесяти ты был оперативником, работавшим в «поле» какие твои связи могут считаться старыми? У обычных людей лет десять — достаточный срок, чтобы связь стала считаться старой, а у него? — И мне удалось отыскать курьера, который принимал заказ на доставку Блокнота. Судя по его описанию и месту, из которого осуществлялась доставка, это был какой-то бродяга.

— Как того и следовало ожидать, — сказала я. — Мы и не думали, что это был сам Крокетт. Он для этого чересчур осторожен.

— А потом я использовал логическое мышление, карту местности и двести баксов на такси и нашел этого бродягу, — сказал Кларк.

— Хочешь сказать, что он до сих пор жив?

— Пару часов назад был, сейчас уже не поручусь, — сказал Кларк.

За редким исключением, бродяги являются крайне ненадежным источником информации. Эти люди оказались на улице не просто так. Как сказал бы Дарвин, мрачный специалист из «Континенталя», бездомных людей терзают их собственные демоны. Они пьют, возможно, принимают наркотики, ведут беспорядочный образ жизни и могут не помнить, что было с ними не только вчера, но и сегодняшним утром, и надежд на то, что какой-то конкретный бродяга сможет вспомнить, что происходило с ним четыре месяца назад, у меня почти не было.

Почти, потому что в любом правиле могут быть исключения, и Кларк зачем-то же мне позвонил…

— И он вспомнил случай с посылкой, которую его попросили отправить?

— Да, — сказал Кларк. — Триста долларов творят с памятью настоящие чудеса.

— Если он тебе тупо не наврал, — заметила я.

— Я был копом куда дольше, чем ты, и умею работать с людьми, — напомнил Кларк. — Он вспомнил случай с посылкой и смог описать нанимателя.

— Это был двухметровый китаец-блондин?

— Почти, — сказал Кларк. — Бродяга помог мне составить фоторобот, и я уже прислал файл тебе на почту.

— Погоди минутку, — сказала я.

Счетчик непрочитанных сообщений, горевший на иконке почтового приложения, показывал цифру «429». Найти свежий файл оказалось несложно, а все остальное я смогу разгрести как-нибудь потом.

Письмо от Кларка не содержало никакого текста, зато в него была вложена фотография довольно сомнительного типа лет сорока-сорока пяти. У него были длинные нечесанные патлы, трехдневная щетина на лице, а правая бровь рассечена шрамом. Я всмотрелась в это лицо, попыталась вспомнить, хоть что-то почувствовать…

— Ты еще там, Боб?

— Да, Джон.

— Нашла файл?

— Да. Как тебе удалось добыть его фотографию?

— Это не фотография, — сказал Кларк. — Это фоторобот, созданный при помощи нейросети.

— Никогда бы не догадалась, — сказала я. — У парня по пять пальцев на руках и глаза почти не косят…

— Специальная разработка, версия для спецслужб, — сказал Кларк. — В общем доступе появится года через два.

— Когда окончательно устареет, ага. И насколько этот фоторобот похож на оригинал?

— Бродяга дает почти сто процентов, — сказал Кларк. — Понимаю, что это не самый надежный источник информации, но боюсь, что это лучшее, на что я способен.

— Не уверена, что из всего этого можно выжать больше, чем ты уже выжал, — сказала я. Честно говоря, я и на такое не рассчитывала. — Больше тебе в Техасе делать нечего, Джон. Возвращайся.

— Знаешь этого парня?

— Нет, — сказала я.

Чувак на фотороботе напоминал мелкого жулика и совсем не был похож на древнее инфернальное зло, рассылающее по почте могущественные сюжетные артефакты. Может быть, это и сам Дэви Крокетт, а может быть, очередной посредник. Как бы там ни было, он был очередным звеном в запутанной цепочке, за которую я собиралась потянуть.

— Я собираюсь остаться тут еще на пару дней, — сказал Кларк. — Может быть, мне удастся отследить путь нашего парня, установить какие-то контакты, которые помогут нам на него выйти.

— Отлично, — сказала я.

— А чем собираешься заняться ты?

— Завтра я вернусь в Город.

— Ты уверена?

— Ты уверена? — спросила мама.

— Не то, чтобы мне этого очень хотелось, — сказала я. — Но у меня нет выбора. Я должна довести это дело до конца.

— Конечно, — мама поджала губы и отвернулась к окну. — Это дело.

Я слишком хорошо знала этот тон, и сейчас речь явно шла не о невыполненном домашнем задании или несделанной работе по дому. Мама была мной недовольна.

— Ты хочешь мне что-то сказать? Считаешь, я что-то делаю не так?

— Ты взрослый человек, Роберта, ты сама можешь решать, что тебе делать, и давно уже не нуждаешься в моем одобрении…

— Но, — сказала я.

— Но, как твоя мать, я имею право убедиться, что ты полностью отдаешь себе отчет в происходящем, — сказала она.

— Что именно тебя беспокоит?

— Дело, которое ты собираешься довести до конца.

— Это действительно важно, — сказала я. — Это жизненная необходимость. От того, как быстро мы поймаем этого парня, зависит безопасность нашей семьи. В том числе и безопасность Морри.

— Не сомневаюсь, — сказала мама.

— Тогда в чем проблема?

— А ты уверена, что это будет последнее дело, которое тебе просто необходимо довести до конца? Что сразу же после него не появится еще одно дело, а потом третье, четвертое…

— Надеюсь, что нет, — сказала я.

— Только надеешься?

— Когда имеешь дело с такими вещами, нельзя быть уверенной до конца, — сказала я. — Но я полагаю, что на поимке этого конкретного парня все и закончится.

— Если не появится еще какой-нибудь парень, которого срочно надо будет поймать, — сказала мама. — Я не собираюсь отрицать важность полицейской работы, но, Роберта, я хочу быть уверена, что у тебя правильно расставлены приоритеты, и ты не используешь все эти дела в качестве предлога, чтобы сбежать от своей дочери.

— Как тебе такое вообще могло в голову прийти? — возмутилась я.

— Напомнить тебе, сколько прошло времени между родами и тем моментом, когда ты вышла на работу?

— Полтора месяца, — сказала я. — Есть люди, которые выходят еще раньше. Мне, между прочим, надо чем-то оплачивать счета.

— Но буквально на следующий день ты отправилась в командировку, из которой вернулась четыре месяца спустя, — напомнила мама.

— Это уж точно от меня не зависело.

— И вот, пробыв с дочерью всего пару дней, ты снова уезжаешь. Не спрашивала себя, почему?

— Потому что это важно, черт побери, — сказала я.