Пока ты видишь меня - Хен Джу Пак
Огромная алая лошадь такого насыщенного цвета, что ее можно было бы назвать чонма [19], выпускала изо рта клубы белого дыма. Несмотря на то что сейчас был самый разгар лета, дыхание лошади из мира мертвых было довольно холодным. Чхоль быстро взобрался на алую лошадь, которая была намного выше его самого, и взял поводья. Ли Чонуну, похоже, это зрелище показалось удивительным, потому что его рот раскрылся, а глаза засверкали. А кот Сократ издал мяв, больше похожий на вопль.
– Хён, ты тоже должен позвать свою. Скорее зови Ауди.
– Молчи. Мою лошадь зовут не Ауди.
– Ого, у вас тоже есть такая лошадь? И ее зовут Ауди?
– Да нет же, паршивцы!
Мой голос был наполнен стыдом и гневом. Как и до этого, земля задрожала, и из нее резким движением поднялась гигантская лошадь холодного белого цвета. В отличие от красной лошади Чхоля, дыхание моей лишь обволакивало пространство вокруг, словно туман. Как только я сел на лошадь, из груди Ли Чонуна вырвался тихий восхищенный возглас. Когда я смотрел на него сверху вниз, сидя на лошади, он снова показался мне маленьким мальчиком, таким же, как во время нашей первой встречи. Глядя на него, Чхоль коротко помахал в знак прощания:
– Поедим вместе потом. Хорошей прогулки.
Хлестнув поводьями, как кнутом, он заставил алую лошадь прийти в движение. Та, выскочив на асфальтированную дорогу, три-четыре раза ударила копытом и подпрыгнула в воздух. Стук подков бегущей по небу алой лошади разносился подобно грому. Я тоже взмахнул поводьями, направляя своего белого товарища в небо. Две лошади потустороннего мира, бегущие по небу, присоединились к процессии жнецов, направляющихся к югу от реки Хан. Кони, собравшись вместе, неслись вперед с завыванием, как от тайфуна.
– Эй, Хан! Ты тоже на Мерсе приехал?
Что он вообще несет? Какой Мерс? Белая лошадь, прочитав мое смущение, естественным образом отдалилась от алого коня Чхоля на пару шагов. А еще дальше Хан, одетый в костюм, ехал на черной лошади и смотрел на Чхоля взглядом, полным отвращения. Казалось, он всем телом отрицал нашего непутевого товарища.
– Почему здесь вся тройка жнецов в сборе? Ты же вроде отвечаешь за Тэгу?
Пхунпэк, глава филиала на Корейском полуострове, летевший среди жнецов, которые осматривали рухнувшее здание, приблизился к нам. Он обратил на нас свои ослепляюще яркие глаза, и лошади, находившиеся поблизости, опустили головы, избегая его взгляда.
– Ха-ха, решил впервые за долгое время приехать в отпуск, чтобы увидеться с ребятами. А вы как поживаете, глава филиала?
Услышав вежливый, но слишком жизнерадостный тон, совершенно не подходящий ситуации, Пхунпэк только сжал губы. Он был одет во все белое и заметно отличался и внешностью, и энергией от других жнецов. Обычно мы носим одежду, соответствующую времени, чтобы лучше сливаться с миром живых, иногда бывают случаи, вроде Чхоля, когда у жнеца есть свой уникальный стиль.
Однако на Пхунпэке был надет не наряд из этого мира, а струящийся белый халат, излучающий чуть заметный, слабый свет, его длинные волосы были собраны и перевязаны резинкой. От него исходила необыкновенная аура, которой он превосходил всех окружающих. Пхунпэк с застывшим лицом тяжело заговорил:
– Как видите, ситуация плохая. Вместо того чтобы сопровождать души, вы будете защищать тех, чей путь в мире живых еще не окончен.
Дав эти указания, Пхунпэк куда-то улетел. Раньше он бы разразился длинной речью, но, похоже, сейчас действительно спешил. Как он и сказал, ситуация была паршивая. Рухнуло огромное здание, а окружающая его автомобильная дорога треснула и теперь напоминала спину черепахи. Даже издалека мы ясно видели спешные движения людей по исказившейся земле.
К счастью, поскольку было раннее утро, людей оказалось меньше, чем обычно, но все равно их было не так уж и мало. Дорогу начали перекрывать, а люди из соседних зданий поспешно эвакуировались.
– Сегодня этот мир покидает больше людей, чем я думал, – пробормотал Хан, постукивая пальцами по своим очкам без оправы. С их помощью он рассматривал, сколько людей, чьи врата были широко распахнуты, нужно направить в мир мертвых. В наше время редко когда так много людей умирает одновременно.
– Ничего не поделать. Это не что иное, как их выбор.
Я тоже поправил очки и посмотрел на обломки рухнувшего здания. Большинство людей погибли, и их врата были широко распахнуты, но также я увидел среди них и несколько человек, у кого они были закрыты. Выжившие. Их было так мало, что можно было пересчитать по пальцам максимум двух рук. Поэтому глава филиала Пхунпэк доверил их защиту только мне, Чхолю и Хану, а другим жнецам поручил вести души в мир мертвых.
– Идемте, нужно отвести их в место, где здание еще не рухнуло.
– Разве это не более сложная задача? Как мы можем вести за собой людей, которые нас даже не видят? Я оказался в Ханяне впервые за долгое время, а тут столько всего происходит.
– Ханян? Земля за Четырьмя Великими Вратами [20] – это не Ханян, а Сеул, – усмехнулся Хан, а затем крепко взял поводья.
Его черная лошадь с грохотом поскакала к рухнувшему зданию. Он в мгновение ока добрался до старика, мы последовали его примеру и схватили поводья.
Несмотря на то что мужчина был пожилым, его жизненный путь еще не был окончен, а врата над головой не открылись. Рядом с ним лежала женщина средних лет, раздавленная насмерть обломками здания. Ее душа витала вокруг старика, который тяжело дышал и был на грани обморока. Как только Хан приблизился, она замахала руками, не давая ему подойти.
[Он жив!]
Похоже, женщина интуитивно почувствовала наше присутствие.
[Папа еще живой! Говорю же, он жив!]
Она повторяла эти слова раз за разом, плача, как ребенок, несмотря на то что по виду явно была средних лет. Выходит, она дочь этого старика. Я мельком услышал, как Чхоль с сожалением цокает языком.
– Я знаю, уйдите с дороги.
Хан, сохраняя бесстрастное суровое лицо, оттеснил душу женщины. Наверняка от кончиков его пальцев поднялся холод, но он и бровью не повел, как будто это было чем-то привычным. Женщина в замешательстве провела по воздуху руками, но затем схватилась за подол черного пальто Хана. Ее колени опустились на грязный пол, но, поскольку она уже была мертва, ее платье в цветочек совсем не испачкалось.
[Заберите меня! Отец и без того настрадался, он ведь только и живет тем, что гордится, как хорошо устроились его дети…]
Когда она говорила о детях, в ее голосе послышалась мольба, словно в горле стоял ком, хоть она и была уже мертва. Но Хан не был достаточно дружелюбен, чтобы сказать женщине, что он пришел спасти душу старика, а не направлять ее. Когда он уже собирался стряхнуть ее руку, как пыль, вмешался Чхоль, не дав ему этого сделать.
– Ох, тетушка. Не поймите нас неправильно – мы пришли не для того, чтобы забирать того дедушку, а для того, чтобы спасти его. Хан, объясни ей хоть что-нибудь. Ты так напугал тетушку, разве сможет она теперь спокойно перейти в мир иной?
– Может быть, вы сами объясните? Этот человек в критическом состоянии. Если не оказать ему первую помощь, он будет в еще большей опасности.
– Вы только взгляните на этого паршивца! Думаешь, раз ты умный, на этом все? Эй, Хён! Ну он же совсем обнаглел, а?
Разве Хан не всегда был такой ледышкой? Оставив трясущегося от гнева Чхоля позади, он наклонился к лежащему на земле старику. Хан, который в течение долгого времени часто посещал человеческие больницы, искусно проверил состояние пожилого мужчины.
Думаю, тут он справится, а мне лучше присмотреть за кем-то другим. В трещине здания, которое, казалось, вот-вот обрушится снова, я обнаружил человека, едва оставшегося в живых. Женщина тридцати двух лет хрупкого телосложения, одетая в униформу круглосуточного магазина, сидела на корточках сгорбившись.
