Сюзанна Виннэкер - Самозванка
— Что?
— Ничего, — он покачал головой. После нескольких вдохов-выдохов в тишине, я не выдержала.
— Алек, мне очень жаль. — Я сделала несколько шагов к нему, на ходу протягивая руки. Я не знаю, почему чувствовала необходимость преодолеть расстояние между нами, почему до боли хотела прикоснуться к нему. Но в то время как Алек был обеспокоен, я просто хотела — хотела делать что-то лучше, хотела заботиться о нем, быть ближе к нему.
Он отошел в другую сторону комнаты, и я позволила рукам упасть.
— Использовать свое Изменение чтобы врать мне, даже для практики — непростительно. Это нарушает наши основные предпосылки для доверия. Пообещай мне, что никогда больше не будешь этого делать.
— Я обещаю, — сказала я сдавленным голосом. — Так ты расскажешь Майору?
Он покачал головой.
— Нет, я не скажу ему. Но я думаю, что ты должна уйти сейчас. Мне нужно немного времени, чтобы подумать.
Я молча вышла, чувствуя, что меня прогнали. Я предала доверие Алека. Все из-за дурацкого поцелуя.
Глава 5
— Может все не так плохо, как ты думаешь, — сказала Холли. Она сидела рядом на моей кровати, покусывая нижнюю губу.
— Я потеряла контроль над своим Изменением. Это худшая вещь, которая могла произойти. Я беспокоюсь, что это плохой знак. Что я не слишком хороша для этой миссии.
— Не говори так. Твое Изменение так близко к совершенству, как только может быть, и так было всегда. Я никогда не говорила тебе этого, но знаешь, иногда я действительно тебе завидую.
Я неуверенно рассмеялась.
— Я последний человек, которому можно завидовать. Мое Изменение — единственная вещь в моей жизни, которая была стабильной, а теперь? Как будто у меня нет ничего прочного, — я покачала головой. — Черт возьми, послушай меня. Теперь я королева драмы, и это все моя вина. Я больше никогда не превращусь в Кейт. Если Алек скажет Майору, тот отстранит меня от этой миссии. — Я говорила так, будто это было худшей вещью, но маленькая часть меня тайно этого хотела. По крайней мере, мне не придется столкнуться с сумасшедшим убийцей.
— Алек тебя сильно любит, чтобы допустить такую возможность. Я уверена, что он забудет о том, что произошло.
— Не забудет.
Я сломала доверие Алека. Я знала, что это не та вещь, о которой он забудет. И если бы это относилось не ко мне, он, скорее всего, сказал бы Майору.
— Ты не видела лицо Алека, когда он понял, что это я, — мой голос дрогнул. Я попыталась скрыть это кашлем, но было бесполезно. Взгляд Холли смягчился, и она обняла меня.
— Все будет хорошо. Алек простит тебя, и ты зажжешь во время миссии, — Холли подтолкнула меня. — Пошли. Давай поужинаем и сделаем вид, что ничего не случилось. Мы сотрем последние два часа из твоей головы.
Я вздохнула.
— Я бы хотела, чтобы ты могла сделать это на самом деле.
* * *Я была слишком занятой, чтобы свернуться в клубок от жалости к себе, хотя ничего больше не хотела. Куча ежедневников Мэдисон, ее старые бумаги, карты Ливингстона и всякие другие предметы огромной кучей лежали на моем столе. Я подняла вещи, придерживая их головой, чтобы удержать от падения, и покинула комнату.
Мои руки дрожали под тяжестью. Я решила проигнорировать лестницу, спускаясь на лифте на цокольный этаж, где находились библиотека и кухня. Проходя мимо тишины библиотечных дверей, я двигалась на звон кастрюль и пение, исходивших от дальней части этажа. Как только я прошла сквозь двойную вращающуюся дверь, увидела Марту, покачивающуюся в такт музыке, исходящей от старого радио над раковиной, спиной ко мне, ее седые волосы были собраны в сетку. Она была большой женщиной, мягкой и округлой. Не оборачиваясь, она огрызнулась:
— Еда наверху. Не крадитесь в мою кухню!
Твердость ее словам придавал австрийский акцент, полученный в детстве в Вене во время Второй Мировой Войны. Ее отец, Иной, сотрудничал с недавно созданной ОЭС, помогая свергнуть нацистов. Но он был схвачен и убит, прежде чем война закончилась. ОЭС перевез Марту и ее мать в США и наняла их, хотя Марта не имела Изменения — как и большинство детей Иных. Но Таннер часто шутил, что ее сверхъестественное умение готовить должно быть результатом какого-то непостижимого гурманого Изменения, так что она, несомненно, сверхчеловек.
Ее сердитый взгляд исчез, когда она заметила меня.
— Тесса, mein Mädchen.
Она всегда называла меня своей девочкой.
Я опустила вещи на кухонный остров.
Она пошевелила указательным пальцем.
— О-о, Тони это не понравиться. Ты заляпаешь свои документы!
Марта была единственной, кто называл Майора по имени, Тони, сокращенно от Антонио. Большинство людей не смели обращаться к нему по фамилии, еще гораздо меньше по имени. И реальный шанс что-либо заляпать равен нулю. Кухня Марты была самой опрятной комнатой в штабе.
— Он ничего не узнает, не так ли? — я села на один из барных стульев и разложила ежедневники Мэдисон и бумаги вокруг себя. Марта прислонилась к раковине и посмотрела на меня.
— Проблемы с твоим мальчиком?
— Как вы узнали? — спросила я, не пытаясь отрицать.
— Я знаю этот взгляд. Безнадежная любовь. Я тоже была когда-то молодой, mein Mädchen.
Марта была единственным человеком, от которого я слышала слова безнадежная любовь в повседневной жизни. Неважно как сильно я старалась, не могла представить ее молодой девушкой, без двойного подбородка, дряблой кожи и морщин.
Она положила морщинистую руку на мою, ее ладони погрубели от выпечки и мытья посуды.
— Французский тост сделает все лучше. Что ты скажешь?
Я улыбнулась. Она сжала мою руку и стала доставать ингредиенты для своих известных французских тостов со свежей малиной.
Я открыла ежедневник и скользила по его страницам, пока не наткнулась на фото Мэдисон. Она выглядела счастливой. Рядом с ней я нашла фото ее лучшей подруги, Анны. У той были кучерявые коричневые волосы, овальное лицо и огромные глаза, как у девушки из манги. Я, несомненно, узнаю ее лицо. Я просматривала дальше, изучая лица на танцах, собраниях группы поддержки и школьных спектаклях, остановившись на фото парня по имени Фил Фолкнер. Я сосредоточилась на его глазах, полупрозрачных, водянисто-голубых, как будто цвет был вымыт из них. Многие Иные имели странный цвет глаз, среди них Кейт и я. Если бы Фил был Иным, это могло бы помочь объяснить, почему Майор так интересуется этим делом. Но странные глаза автоматически не делают его одним из нас. Все же, сказала я себе, будет несложно приглядеться к нему, на всякий случай.
Марта поставила тарелку передо мной. Пахло ванилью, сладостью и лимоном.
— Спасибо, — сказала я, поднося вилку к губам. — Ммм. — Этого признания было достаточно для Марты. Она погладила меня по щеке и вернулась к чистке стойки.
Осторожно, чтобы не уронить еду на ежедневник, я продолжала корпеть над его страницами. Было слишком много имен, слишком много лиц с множеством историй за ними для запоминания. Двигаясь к последней странице книги, я нашла превосходной степени раздел, где люди были удостоены звания, как Лучший Артист или Идеальная Пара.
Когда я начала смотреть фото, подавилась кусочком булочки, мои глаза увлажнились. Марта отвлеклась от стойки, на лице неодобрение — как я могла загубить ее прекрасный французский тост кашлем. Я сглотнула, уставившись на изображение Мэдисон и Райана. «Идеальная Пара». Святое дерьмо. Почему раньше никто не удосужился сказать мне об этом?
Итак, у Мэдисон был бойфренд, Райан Вуд. Оставались ли они парой до нападения на нее?
Когда я изучала фото, заметила кое-что в языке их тел. Райан выглядел так, будто не мог быть счастливее, но улыбка Мэдисон была слишком яркой, выражение ее лица было слишком любящим, всего в ней было немного… слишком. Я хотела бы узнать ее мысли в этот момент, но даже Кейт не была способна на такое.
Я могла только что-либо узнать по-старинке. Я захлопнула ежедневник. Марта хотела что-то спросить, но промолчала.
Далее я перерыла школьные газеты Мэдисон. Там были очерки о Толстом, Кафке и даже «Лолите» Набокова, за которые она получила отличные оценки. Надеюсь, что никто не ожидал от меня статей о литературе, которая не была моим предметом.
Я разложила карту Ливингстона на кухонном острове. Рядом с Ливингстоном был Манлоу, город по-соседству. Между ними было расположено озеро, где были найдены Мэдисон и одна из жертв. Темно-зеленые участки доминировали на карте, показывая части леса. Ливингстон имел только две крупных дороги, где располагалось большинство магазинов. Я насчитала две заправки, два кладбища и автомобильный кинотеатр. На самом деле не очень много. Мэдисон с родителями жила в одной из новых застроек, граничивших с лесом. Я сложила карту и после минутного колебания открыла файл об убийствах.
