Роман Афанасьев - Дикая Охота
Двое следующих, те, что стояли раньше на верхушке звезды, были уже рядом, а за их спинами виднелись еще двое, те, что раньше укладывали на пол несчастного бомжа Михаила. Алексею некогда было нагибаться за дубинкой, он просто прыгнул на нее рыбкой, как ныряют в воду. Схватив ножку от табуретки, ставшей скользкой от крови, охотник кувыркнулся по полу, поднялся на ноги и тут же прыгнул в сторону, уходя от удара. Развернувшись, он понял, что везение кончилось, — у этих двоих в руках сверкали ножи.
Алексей отпрыгнул назад, просто чтобы выйти на свободное пространство, и оба парня рванули следом. Они разделились — один хотел зайти справа, другой слева. Но сделали они это так грубо, так неуклюже, что Кобылин, скользнув между ними, даже успел ухмыльнуться. Он пролетел между ними как стрела, парни развернулись, открываясь, и охотник прыгнул на того, что стоял справа. Тот, ошеломленный натиском, не успел ничего сделать — лишь глупо и бесполезно махнул ножом перед собой. Кобылин же с размаха саданул своей дубинкой прямо по руке, сверху вниз, едва не перебив кость, и прежде чем тощий паренек вскрикнул от боли, рванулся в сторону.
Второй парень, что пытался воткнуть свой нож в бок охотнику, промахнулся — его рука скользнула вдоль тела увернувшегося Кобылина, запутавшись в лохмотьях куртки. Алексей тут же прижал эту руку к своему боку и резко повернулся, выгибая локоть паренька в обратную сторону. Вытянутая рука хрустнула, парень вскрикнул, замолотил свободной рукой по голове и плечам охотника, но тот дернул плененную руку на себя, а когда противник повалился к нему в ноги, ударил коленом в лицо. Под хруст лицевых костей паренек опрокинулся на пол, а Кобылин, перескочив через него, набросился на второго, что держался за разбитую руку. Парень нагнулся, попытался подхватить левой рукой упавший на пол нож, но Алексей не дал ему этого сделать — с налету ударил ногой в бок, швырнув парня на землю. Тот попытался вскочить, но Кобылин ухватил его за шиворот, дернул в одну сторону, а когда парень рванулся в другую, пытаясь выскользнуть, дал ему хорошего пинка, отправив его в направлении двух следующих громил, что прибежали из дальнего угла.
Первый, еще сжимавший в руке тряпку, пропитанную какой-то дрянью, перепрыгнул через упавшего и рванул навстречу охотнику. Второй замешкался — нагнулся, чтобы подобрать нож.
На Алексея еще никогда не нападали мужики с грязными тряпками в руках. И потому, вместо того чтобы удивляться и глупо ухмыляться, осторожный Кобылин отскочил назад — и вовремя. Парень так резво взмахнул ногой, что чуть не выбил охотнику зубы. Алексей шарахнулся в сторону, уходя от следующего удара, а потом подскочил, уходя от выпада в колено. Парень попался не промах — драться он умел и, судя по всему, любил. Кобылину еще не доводилось видеть такой работы ногами — четкой, точной и невероятно быстрой. Парень и не пытался пустить в ход руки, бил ногами, крутясь как волчок, и Кобылину только и оставалось, что уворачиваться — он даже не решался контратаковать, боясь открыться для сокрушительного удара.
Несколько секунд танца по бетонному полу ни к чему не привели, но зато Кобылин почувствовал, что выдыхается. Он и так был не в лучшей форме, а тут пришлось побегать. Алексей, ускользая от ударов ногами, старался не поворачиваться спиной ко второму противнику, что кружил вокруг дерущихся, сжимая длинный нож, подобранный с пола. Он выжидал удобный для удара момент, и охотнику уже пару раз пришлось выложиться по полной, уходя от двух атак сразу. Это не могло продолжаться вечно. Алексей начал задыхаться и понял, что через пару секунд сделает ошибку, и тогда его добьют.
— Взгреем друг дружку! — заревел он и, взмахнув дубиной, прыгнул на парня с ножом.
Тот шарахнулся в сторону, больше испуганный внезапным криком, чем нападением, а Кобылин, что и не думал на него нападать, перехватил ножку от табуретки двумя руками и резко обернулся.
Как он и предполагал, умелый боец пошел в атаку. Круговой удар ногой, способный расколоть голову человеку, обрушился на Кобылина. В последний миг он успел подставить под удар дубинку, которую сжимал двумя руками. Раздался сухой треск, палка выдержала, но мощнейший удар выбил ее из рук охотника, а самого Кобылина швырнул на пол.
Алексей перекатился по бетону, вскочил на ноги, как раз в тот момент, когда парень с ножом снова бросился в атаку. Ему было далеко до первого драчуна, и Кобылин без труда перехватил его руку. Дернул на себя, а потом резко отступил назад, закрутив противника и выведя его из равновесия. Тот, не удержавшись на ногах, упал, а его рука, так и оставшаяся в захвате охотника, сухо хрустнула.
Парень тихо вскрикнул, но Кобылину было не до того — он увидел, как к нему подбирается тот самый умелый боец — припадая на разбитую ногу, пытаясь не переносить на нее вес, он все же подходил ближе.
Охотник дернул сломанную руку противника на себя, подхватил вывалившийся из скрюченных пальцев нож и бросился навстречу бойцу, что выставил перед собой руки. Кобылин не купился на сказочку о беспомощном калеке — не доходя до врага, он хлопнулся на землю, прямо на бок, и, вытянув ногу, со всей силы пнул ботинком по разбитой голени врага. Тот глухо вскрикнул и повалился на бетон — вперед, пытаясь дотянуться до Кобылина. Охотник откатился в сторону, вскочил на ноги, вскинул руку с ножом, нависая над беззащитной спиной упавшего бойца… А потом, передумав, с размаху ударил локтем в затылок. Боец ткнулся лицом в землю и затих.
Кобылин, потирая ушибленный локоть, медленно распрямился и окинул взглядом поле боя. Со всех сторон из темноты неслись стоны и отборный мат, перемешанный с плачем. Большинство свечей погасли, но даже в наступившей полутьме Алексей видел, что кое-кого из упавших не хватает. Некоторые, получившие не слишком серьезные травмы, успели сделать ноги, и Кобылин не мог их за это винить. Он бы тоже сбежал от обезумевшего маньяка, устроившего кровавую разборку в подземелье, уставленном свечами. Одно тревожило охотника, — ему казалось, что на ногах должен был остаться еще как минимум один…
Уловив краем глаза легкое движение, Кобылин резко обернулся. Там, у дальнего края, у одной из горящих свечей, стоял высокий черноволосый человек в бежевом пальто. Его лицо, белое, немного обрюзгшее, украшали очки в дорогой золотой оправе. И это лицо, чисто выбритое, ухоженное, не выражало ничего. Оно было абсолютно равнодушным, как у манекена, которому мастер забыл нарисовать улыбку. Человек просто стоял у стены и смотрел на Кобылина пустым, ничего не выражавшим взглядом.
Кобылин почувствовал, как волосы становятся дыбом, — настолько был этот человек чужд этому подземелью. А тот, не торопясь, поднял руку, не отводя взгляда от Кобылина, отогнул отворот пальто и вытащил на свет большой черный пистолет. Он сделал это медленно, четко и уверенно, без всякого волнения и суеты. Так естественно, что охотник даже не сразу сообразил, что происходит. Лишь когда человек поднял руку и прицелился в Кобылина, тот очнулся от наваждения и взмахнул рукой.
Сухой выстрел громом ударил под бетонными сводами, оглушив Кобылина, и что-то горячее прошило куртку Алексея, пролетев точно между рукой и левым боком. Кобылин дернулся, собираясь увернуться, но тут же расслабился: пуля улетела в темноту, едва не прошив его насквозь — а все потому, что он успел первым.
Человек в бежевом пальто, из лица которого торчала рукоять ножа, по самую ручку вошедшего правую глазницу, стоял неподвижно еще целую секунду. Потом его пальцы разжались, и пистолет звонко загромыхал по бетонному полу. Потом колени странного человека подогнулись, и он медленно, даже с некоторым изяществом, упал в грязь на полу, раскинул руки и затих.
Кобылин медленно выдохнул, поднял трясущуюся руку и вытер вспотевший лоб. Провел пальцами по распухшему лицу, скривился от проснувшейся боли и тут же подскочил, услышав за спиной грохот. Обернувшись, Алексей бросил взгляд на темный проем туннеля, из которого он выбрался пару минут назад. Из него несся лязг, как будто кто-то ломал решетку, слышались стуки и громкие голоса.
— О, — прохрипел Кобылин. — Кавалерия!
Окинув быстрым взглядом поверженные тела, он перешагнул через затихшего бойца и похромал к противоположной стене, к другому ходу, что вел в непроглядную тьму. Пора было уходить. И Алексей был уверен, что там, на другой стороне, скрывается еще один подземный ход, который выведет его… куда-нибудь.
Прежде чем шагнуть в темноту туннеля, Алексей обернулся и нашарил взглядом человека в бежевом пальто. Тот все так же лежал в грязной луже, раскинув руки, а из его лица торчала намокшая от крови рукоять дешевого ножа.
— Вот скажи, зачем? — пробормотал Кобылин себе под нос. — На фига?
Словно в ответ из темноты, с противоположной стороны, раздалось эхо отборного матерного загиба. Кобылин пожал плечами, шагнул в распахнутую пасть подземного хода и пропал в темноте.
