Наль Подольский - Повелитель теней: Повести, рассказы
— Вам еще долго предстоит развиваться. Прощайте. Прощай, Иосиф.
— Прощай, Соломон.
— Контакт окончен. Прошу сохранять неподвижность.
Золотистая сфера стала стремительно съеживаться, все испытали легкий толчок и опять оказались в грязном каземате.
Хейфец выглядел совершенно заморенным, происшедшее было для него непосильной нагрузкой.
— Мне трудно сейчас говорить, я поеду. — Он слабо кивнул адвокату и полковнику и направил коляску к выходу.
— Вам помочь, мистер Хейфец? — бросился к нему адвокат, но тот лишь отрицательно кивнул головой и выехал в коридор навстречу спешащей к нему Джейми.
— Нам надо бы обменяться впечатлениями, — адвокат вопросительно глянул на полковника. Тот согласно кивнул.
— Но здесь душновато. — Александр Петрович шагнул к двери и тут же отступил перед возникшим на пороге коренастым человеком в темно-сером костюме.
— Служба контрразведки, — буркнул он коротко, прикрывая за собой тяжелую дверь. — Ах, и вы тоже здесь, — он довольно фальшиво изобразил удивление при виде полковника и обратился к Александру Петровичу: — Адвокат Самойлов, я полагаю?
— К вашим услугам. С кем имею честь?
— Майор Сапсанов. Я только что слышал голос Хейфеца. Он тут был?
— Вы встретили его в коридоре, он ехал в инвалидной коляске. — Адвокат скосил глаза на полковника, интересуясь его реакцией: ведь то, что майор начал задавать вопросы, не заручившись формальным согласием старшего по званию, означало косвенный допрос самого полковника.
— Я не этого имею в виду, — раздраженно отмахнулся Сапсанов, — мне нужен Соломон Хейфец.
— Вы же видите, тут, кроме нас, никого нет.
— Вижу, вижу. Но я слышал его голос и хочу знать, что это означает. — Он подозрительно осматривал углы камеры.
— Может быть, вам показалось? — наивно спросил адвокат. — Голоса братьев иногда бывают похожими.
Сапсанова передернуло.
— Прошу вас учесть, Самойлов, что об этом деле я осведомлен гораздо лучше, чем вы думаете. И вам известно, — он ухмыльнулся, — что Хейфец подозревается в убийстве двух человек. Как юрист, вы должны понимать, какие отсюда следуют выводы относительно вашего собственного поведения. В ваших интересах прийти ко мне и рассказать все, не дожидаясь приглашения. Надеюсь, и вы мне поможете. — Он поклонился полковнику почтительно, но с гаденькой улыбкой и удалился.
— Очень вредный. Может напакостить, — заметил полковник.
— Какая жалость! — воскликнул адвокат.
— О чем это вы, Александр Петрович?
— О том, как жаль, что вы это сказали. Я хотел вам сказать то же самое, слово в слово.
— А, вот оно что, — полковник задумчиво глядел на собеседника, — ничего не поделаешь, я первый сказал.
— Ладно. Нужно его отвлечь. Сообщите ему, что он ищет не там. Здесь работает водопроводчиком некто Харитонов, который знает обо всем этом больше, чем мы с вами, вместе взятые.
— И на какое время это может его отвлечь? — по-прежнему задумчиво поинтересовался полковник.
— На неопределенное. — Голос адвоката был полон беспечности. — Думаю также, что ничего особенного мы сегодня не видели. Духота, жара, понимаете ли, всякое могло померещиться. А Иосиф Хейфец разговаривал сам с собой. Не хотим же мы, в самом деле, встретиться в психушке.
Они поднялись по лестнице, и полковник ушел с ключами к вахтеру, адвокат же стал прогуливаться по опустевшему коридору, не сомневаясь, что Харитонов болтается где-то поблизости. Тот не замедлил появиться.
— Что за цирк, адвокат? Горбун — откуда?
— Из Америки. Младший брат покойного Хейфеца, приехал посмотреть на могилу.
— Живут люди… — неопределенно протянул Харитонов.
— Кум приходил. Про вас спрашивал.
— Полковник, что ли?
— Нет, майор, в штатском. Говорит, вчера ночью что-то видел.
— И что видел?
— Не говорит. Искать будет.
— Пусть ищет, у него работа такая, — равнодушно проворчал Харитонов, но на долю секунды в медвежьих глазах мелькнула недобрая искорка, и адвокат понял, что сигнал принят.
Он добрался домой на рассвете и едва нашел в себе силы раздеться, перед тем как провалиться в сон. Его разбудили телефонным звонком, как ему показалось не дав поспать и получаса. На самом деле он проспал до полудня.
Звонила Джейми: адвоката приглашали к мистеру Хейфец в четыре часа.
Подъезжая к гостинице, Александр Петрович прикидывал, сколько ему заплатят. Ему казалось, Хейфец должен заплатить больше, чем договорились, раз уж он этакий лилипутский Монте-Кристо.
Джейми встретила адвоката у выхода из лифта, и, как во время первого визита, они вдвоем наблюдали медленное приближение по коридору процессии во главе с Хейфецем.
Лечебные процедуры сделали свое дело: мистер Хейфец был в хорошей форме. Уединившись с адвокатом, он медлил начать разговор, и Александр Петрович тоже молчал, давая возможность хозяину выбрать, в каком ключе вести беседу.
Как и предполагал адвокат, Хейфец не склонен был обсуждать ночные приключения. Он приступил прямо к делу:
— По-моему, господин Самойлов, вы блестяще выполнили вашу работу. Я считаю, все условия договора выполнены. Я должен вам заплатить тридцать тысяч. — Он выдержал паузу, оставляя время собеседнику согласиться либо не согласиться или даже, мелькнуло в мыслях у адвоката, провоцируя его поторговаться. Нет уж, подумал он, не дождетесь, мистер Денежный Мешок.
— Вы по-прежнему предпочитаете наличные?
Последовала новая пауза, затем горбун нажал кнопку на своем пульте, и Джейми принесла на подносике шесть запечатанных пачек пятидесятидолларовых бумажек. Продемонстрировав деньги, она ловко, не прикасаясь к ним руками, переместила их в полиэтиленовый пакет с рекламой синтезаторов «Хейфец» и оставила около адвоката.
Далее, как обычно, был предложен кофе.
— Я на днях уезжаю, господин Самойлов, — сказал Хейфец, — и хочу вам на память сделать подарок.
Джейми прикатила журнальный столик, на котором под прозрачным колпаком покоилось что-то большое. Приглядевшись получше, адвокат обомлел: это был фонограф.
Джейми подвезла фонограф к Хейфецу и сняла прозрачный колпак. Хейфец освободил какой-то рычажок, восковой валик начал вращаться, послышалось шипение и приглушенный хрипловатый голос, неразборчиво произнесший несколько слов по-английски.
— Вы слышали голос Томаса Эдисона, — торжественно объявил Хейфец, — этот фонограф — из первой партии, выпущенной им самим. Хорошая вещь, но, увы, он, как и я, может жить только под стеклянным колпаком.
Джейми передвинула столик к адвокату, и тот в свою очередь тоже запустил фонограф и тотчас остановил его.
— Спасибо, это царский подарок. — Адвокат церемонно поклонился. — Я потрясен вашей щедростью… и вашей осведомленностью.
Джейми сама пошла проводить Александра Петровича к машине, а за ними молодой человек спортивного вида нес фонограф.
— Вы счастливчик, господин Самойлов, — щебетала по пути Джейми, — мой шеф не каждому делает такие подарки. Если вы захотите его продать, на любом аукционе вам дадут не меньше двухсот тысяч.
Но каков проныра, думал, сидя за рулем, адвокат. Просто счастье, что не пронюхал о тех полутора тысячах. Разумеется, эту чудесную игрушку он, Самойлов, никогда не продаст, и тех двухсот тысяч, о которых говорила Джейми, ему никогда не видать. Но сейчас это не было важно: как всякого истинного коллекционера в подобной ситуации, его переполняла детская радость обладания. К тому же ему не ткнули лишние деньги в конверте, словно чаевые, а отблагодарили изысканным подарком, как джентльмен джентльмена, и сертификат, лежащий на заднем сиденье, удостоверял не только подлинность фонографа, но и то, что адвокат Самойлов является белым человеком.
Новый экспонат музея звукозаписи принес и радость, и хлопоты. Такая вещь кое к чему обязывала, и Александру Петровичу пришлось потратить три дня на установку более современной сигнализации и дополнительной, металлической, двери.
Он уже и думать забыл об университете, когда ему позвонил Башкирцев и попросил приехать.
В кабинете профессора, кроме его самого, у стола сидели Клещихин и человек в джинсовом костюме, который отрекомендовался как полковник Шереметев.
Понятно, теперь у них будут боярские имена, заметил себе адвокат.
Джинсовый полковник объяснил, что два дня назад исчез его подчиненный, майор Сапсанов. Он, полковник Шереметев, приехал сюда лично, потому что в рапортах майора относительно циклотрона и приезжего бизнесмена Хейфеца много странного.
Поняв, откуда дует ветер, адвокат рассказал о своей первой и единственной встрече с майором. Тот, несомненно, вел себя несколько странно, был раздражен и нервозен и, что совсем удивительно, слышал голос Соломона Хейфеца, умершего восемь лет назад.
