Миднайт Хилл - Аффи Алина

– Она права! – послышался мужской голос сзади. – Каждый, кто дрался с ним, скажет, что для такого хилого тела он бьет слишком сильно! И боль от ударов не всегда совпадает с самими… ударами. Поэтому никто не может выстоять против него.

– Да, это правда, органы будто сжимаются!

Толпа ядовито зашумела, медленно обступая де Лордесов. Хьюго встал между Джули-Лу и Ламмертом.

– Успокойся, Джули, – он протянул вперед ладонь, мягко отталкивая старосту. – Ты нервничаешь, я понимаю. Мы все видели кое-что очень страшное, но не нужно поддаваться панике. Сейчас не время для ложных обвинений.

– Ложных? – возмутилась та. – Да он сам говорил, что разорвет мое сердце изнутри, если Бетт не признается, что испортила парту! – она исступленно уставилась в карие глаза Хьюго. – Нет сомнений, что он заслуживает костра! Или как там сейчас уничтожают дьявольщину? Нужно сдать его, пока Охотники здесь!

Хьюго вопросительно оглянулся на Ламмерта. Тот сжал губы и осторожно отступал назад. У Хьюго от страха заскрипели зубы.

– Это была просто угроза, – спокойно говорил Хьюго.

– Не-е-ет, – замотала головой Джули-Лу. – Довольно заговаривать зубы. Мы десять лет терпим вас, – страх растворился в ее глазах, сменившись на злобу. – И тебя, Хью. Не делай вид, что ты ни при чем. Все знают, что де Лордесы – отродья дьявола.

– Не нужно нагнетать, Джули.

– Это не нагнетание. Это правда! Никому здесь не надо объяснять, что с вами не так, – это объясняет ваша фамилия. Может, Охотники ищут именно вас? Вы пропустили отчетный концерт случайно не потому, что ночью запыхались резать невинных людей? – Хьюго не нашел что вставить в короткую паузу в речи Джули-Лу, и она злостно продолжила. – Мы устали бояться темноты и запирать двери! Теперь есть шанс покончить с этим! – она смело посмотрела на толпу и приложила ладонь к груди. – Мой долг, как законопослушного гражданина Миднайт Хилла и члена семьи О’Коннеллов, схватить вас и выдать Дому Охотников. Нас больше! – крикнула она в толпу, выпрямив спину. – Не бойтесь.

Все замерли в замешательстве. Вперед выступил Тим Бастьен. Черные глаза злобно сверкнули из-под густых бровей. Он прошел мимо Джули-Лу, аккуратно коснувшись ее руки. Он скорым шагом приблизился к Ламмерту и ударил его кулаком по лицу.

– Ты за все заплатишь, мерзкий выродок!

– Сука! – рявкнул Ламмерт, схватившись за лицо. Раны на губе и носу вновь треснули. – Мало получил за «Олимпом»?

Ламмерт замахнулся, но кто-то сзади поймал его руку. Толпа смелела с каждой секундой. Один за одним люди выступали вперед, видя, что они сильнее и опаснее, чем Ламмерт. Одноклассники, с которыми они учились с детства, школьники и даже взрослые: знакомые лица цинично приближались, чтобы отдать Ламмерта на смерть. Становилось душно. Его схватили под локти и потащили в центр помещения. Хьюго бросился на защиту, но его руки тоже заломили за спиной. Ламмерт брыкался, злобно ругаясь на присутствующих, вырывался, но стоило сделать пару шагов, как его снова хватали и били. Вдруг он замер. Зрачки Ламмерта стремительно уменьшались, на столах задребезжали бокалы, закачались лампы. Он воинственно закричал.

– Не-е-ет!!! – прорезал толпу крик Хьюго, и Ламмерт заметил его лихорадочно горящие глаза. – Терпи!

В тот же момент Ламмерта повалили на пол, но он больше не сопротивлялся. Только злобно рычал, уклоняясь от жестоких ударов по лицу, ногам и спине. Хьюго тоже не дрался. Он послушно рухнул на пол рядом с братом, стискивая зубы от боли.

В просторный шатер через отверстия у купола проникал закатный свет. Присутствующие уже успокоились, расселись по стульям и молча ждали. Роланд хрустел длинными пальцами, нервно дыша.

– Нас скоро выпустят, – сказала Лия, беспокойно смотря на него.

– Я должен найти Ламма и Хью, – холодный голос не выдавал беспокойства, но глаза тревожно бегали в поисках выхода.

– Уверена, с ними все в порядке.

Роланд снисходительно посмотрел на Лию с высоты своего роста.

– После того, что ты видела, ты все еще в чем-то уверена? – Лия сжала губы. Взгляд Роланда смягчился, он нагнулся к ней. – Мне нужна… твоя помощь.

– Что мне сделать?

– Отвлеки всех. Сымитируй припадок. Закричи.

Тонкие брови тревожно сошлись у переносицы.

– Я не могу, – полушепотом произнесла Лия.

– Почему? – Роланд подался еще ближе.

– Это неправильно.

– Господь простит тебя, если это спасет чьи-то жизни.

– Зачем ты говоришь так? – зеленые глаза увлажнились. – Ты же не веришь в Бога.

– Я верю в тебя.

Лия глубоко вздохнула, провалившись в серебро уверенного взгляда Роланда. Она была готова на многое ради него, но принципы все же были с ней дольше.

– Я хочу спасти свою семью, – продолжил он. – Это же не грех.

Лия резко отвернулась и поправила очки. Праведное впервые было таким размытым и ускользающим. Она побежала прочь сквозь толпу, задевая присутствующих. Лия истошно закричала, схватившись за голову, и рухнула на колени.

– Она в моей голове! Спасите! Она просит меня убивать!

Роланд не упустил ни мгновения общего замешательства. С легкой улыбкой он растворился среди гостей, чтобы выскользнуть в углу шатра, словно тень обойдя дежурившего мужчину в маске, откликнувшегося на девичьи вопли.

В парке было пусто и зловеще тихо. Было сложно определить, сколько времени прошло, но солнце уже опустилось за горные вершины. Роланд крался за деревьями и кустами, высматривая, куда могли деться остальные. Открылся обзор на сцену. На брусчатке неподалеку в багряной луже лежало распластавшееся тело старухи, окруженное людьми в масках. Шея была разрезана, голова держалась на костях. Ветер донес до Роланда запах крови и гниющей плоти. В крови отражался радужный блеск гирлянд.

– Предлагаешь циркуляркой пилить? – спорили Охотники.

– Слишком громко. Отвезем ее и разберемся в штабе.

– Скажут так сделать – сделаем.

– Она встанет и пойдет, пока мы приказа будем ждать!

– Не встанет. Она же ела. Значит, наповал кокнули.

Роланд заметил, как вдалеке снимают с забора кресты, сколоченные из костей. Охотники тут были на каждом шагу. Он и предположить не мог, что их столько вообще существует. Значит, Дом здравствует и вовсе не исчез, как надеялся Роланд. Вряд ли кого-то выпустили. Братья могли быть только в клубе. Роланд прицеливался к кирпичной стене и окнам на втором этаже. Он глубоко вздохнул, размял шею, плечи, попрыгал на месте. Разбежался и схватился цепкими пальцами за каменный карниз.

В тишине неонового коридора раздался звонок. Мелисса судорожно выключила звук телефона. Ее лицо подсвечивал экран: входящий от мамы. Если она что-то попытается ей рассказать, то сердце разорвется у нее, у мамы и у всех присутствующих, которые только успели успокоиться. Сначала она вовсе хотела пропустить звонок, но решила, что так может быть еще хуже.

– Алло, – тихо сказала Мелисса.

– Как вы там отдыхаете? – мама звучала бодро.

– Хорошо, – ответила она.

– Тихо у вас.

– Я в туалете.

На Мелиссу вопросительно оборачивались присутствующие.

– Тогда я быстро, – голос мамы стал тверже. – Мы поговорили с твоим папой…

Зал со сценой пылал в людской злобе. Ламмерту давили на царапины, и он заливался болезненными криками, лежа на полу. В уголках глаз Хьюго скопились слезы. Он больше не мог прятать их за волосами. Это он велел брату терпеть, и теперь хриплый крик резал грудь Хьюго больнее ножа. Больнее ударов, которые приходилось выносить его собственному телу. Их рубашки снова оказались в крови.

– Прекратите сейчас же!

Густой голос пронзил толпу. Хаос вспыхнул, а затем присутствующие один за одним переводили взгляд на сцену, где в свете бледного прожектора возвышался Роланд. Возгласы постепенно гасли от его взгляда, и толпа замерла. Хьюго вздохнул, хлюпнув окровавленным носом. Появилась надежда. И страх.

– Как ты вошел? – спросила Джули-Лу, вышедшая навстречу.

– Наверху не заперто, – грубо бросил он, хищно уставившись на нее.