Вадим Панов - Зеленый гамбит
Без оружия и без защиты.
— Нам нужна Ярина! — рявкнули измайловцы.
А второй отряд заботливо оттирал подальше люблинцев и кузьминцев, что-то втолковывал им, объяснял, не позволяя применить оружие. Второй отряд стоял спиной к «соколам» и тоже рисковал, но не уходил, честно исполняя странный и смертельно опасный приказ барона.
— Выдайте Ярину!
Несколько секунд всё висело на волоске. Хватило бы одного выстрела, одной слабенькой «стрелы», чтобы столкновение превратилось в бойню. Несколько томительно долгих секунд барон Бакула до крови кусал губы, глядя на своих безоружных парней и понимая, что их смерть окажется на его совести. Несколько хрупких секунд Великий Дом Людь балансировал на грани страшной междоусобицы, а затем «соколы» поняли, что убивать их никто не собирается.
И опустили стволы. Боевые жезлы. Копья.
И опомнившаяся Ружена крепко поцеловала Бакулу в губы, признавая его ум и умоляя простить несдержанность.
— Придётся уходить!
— Что?
— Уходить!
— Проклятье!
Уходить…
И злые слёзы на глазах. Ярость, гнев, обида, страх, ненависть — слёзы собрали все чувства. Или чувства смешались, собрались в слёзы и хлынули из глаз, потому что внутри им стало слишком тесно. И слишком горько. Внутри совсем не осталось чувств, только горькая пустота и понимание, что всё пропало. Ничего нельзя исправить, а впереди — полная неизвестность.
Уходить…
Будивит убит. Первым почуял опасность, бросился к снесённой двери, намереваясь испепелить нападающих, но выхватил жезл на секунду позже, чем следовало, и пропустил смертельный выпад «варана»: могучий коготь пробил грудь насквозь, а потом пошёл вниз, к животу, не оставляя даже призрачной надежды на спасение.
Будивит убит. Единственное, чем он успел помочь друзьям — на доли секунды задержал в дверях здоровенного голема. Развернувшаяся Ярина сожгла проклятую куклу одним ударом, но что это могло изменить? Минус первый этаж в панике, неизвестно откуда взявшиеся големы рвут дружинников и ведьм, бьют ядом, взрезают когтями. Големы сильны, их много, и они хотят одного — убивать. Ярина бьёт ещё два раза, убивает «паука», затем промахивается, а затем сосредотачивается на защите тех, кто сгрудился вокруг. И понимает, что нужно…
Уходить…
Командный пункт грозит превратиться в ловушку, у собравшихся под защиту воеводы дружинников лишь лёгкое оружие, почти все жезлы уже разряжены, энергия в магических «Щитах» заканчивается, и Ярина приказывает прорываться к арсеналу. Совершенно не подумав о том, что за спинами големов может оказаться куда более опасный враг.
Уходить…
Воевода прикрыла отступление, бережно расходуя против «пауков» и «варанов» остатки магической энергии, спасла много жизней, помогла дружинникам запереться в арсенале, и только тогда поняла, какую совершила глупость: проникший на КП Сдемир сорвал защиту с крепости, и в крепость «соколов» ворвались жаждущие мести измайловцы, кузьминцы и люблинцы.
Свои на своих? Да, свои на своих, потому что две жрицы мертвы, а обвиняют в этом её, воеводу Дочерей Журавля. Может, не самую глупую, но уж точно одну из самых неудачливых воевод в истории Зелёного Дома.
— Дорогая, ты уже поняла, что пора сдаваться?
— Сдемир!
Наглый юнец не просто позвонил… впрочем, Ярина вряд ли ответила бы на телефонный звонок… наглый юнец установил канал магической связи с арсеналом, и его эфемерный образ был хорошо виден всем запершимся там «соколам».
— Прекрати кровопролитие, воевода, не заставляй ребят жертвовать больше, чем они уже тебе отдали.
— Кровь «соколов» — на твоей совести!
— Я в своём праве, Ярина, — размеренно ответил Сдемир. — Я мщу за отца, которого ты убила.
— Ты пришёл в Сокольники до того, как погиб Витенег.
— Я пришёл вооружённым, потому что никому не верил и, как выяснилось, правильно делал. Ты выпустила Ардоло! Ты натравила его на отца и жриц! Ты! — Но обращался юноша не к тяжело дышащей воеводе, а ко всем дружинникам. — Послушайте, чего хочет Ружена, братья! Справедливости! Честного суда! Круг жриц признал Ярину подозреваемой и просит лишь одного: согласиться на «Поцелуй русалки». Ярина отказалась! И после этого вы всё ещё готовы воевать за неё и умирать за неё?! Не затевайте междоусобицу! У нас есть возможность всё исправить!
— Он тянет время! — В арсенале воевода пополнила запас магической энергии, а потому без труда отключила связь с КП.
— Измайловцы уже во дворе, — тихо сказал кто-то из дружинников, отнимая от уха телефон. — Уже здесь.
— Сдемир — подлый убийца! На его руках кровь наших друзей!
Ярина говорила горячо, искренне, но сама чувствовала, что словам не хватает уверенности, убеждённости в правоте. Их не было, а сыграть не удалось, и «соколы», признавая в Сдемире врага, к его словам прислушались. Во всяком случае — задумались.
И в тишине, что наступила после её короткой речи, Ярина услышала свой приговор.
— Если я правильно понимаю основы современной медицины, устроить Её величеству трагическую и легко объяснимую смерть при родах мы уже не успеваем, — ровно произнесла Всеведа. — Так?
— Сделать это будет необычайно трудно, — вздохнула фата Ванда, вице-воевода приказа «В». — Покои королевы тщательно охраняются преданными ей Дочерьми Журавля. Помимо королевы, внутри находятся лишь повитухи и Ямания. Даже Параше и Снежане туда хода нет.
— Почему?
— Потому что пыль на их платьях может оказаться ядовитой, — улыбнулась Ванда. — Такое уже случалось.
— Припоминаю, — после паузы, согласилась жрица. И нервно хохотнула: — Я не ожидала от Всеславы такой предусмотрительности… Я вообще не ожидала, что она соберётся разродиться сегодня.
— Королева тщательно скрывала ориентировочную дату родов и, будучи сильным магом, сумела обмануть Тайный Город.
— Спасибо, Ванда, — не сдержала сарказм Всеведа.
— К вашим услугам, Берегиня, — склонила голову фата.
И так скрыла неуместную улыбку: Ванда уважала жрицу, но испытывала неподдельный восторг от происходящего, едва ли не впервые наблюдая растерянность Всеведы.
— Ожега вернулась во дворец?
— Не спешит.
— Как появится — передай приказ явиться ко мне.
— Да, Берегиня. — Последовал ещё один поклон. — Будет исполнено.
Всеведа посмотрела на белокурую макушку помощницы и тяжело вздохнула.
В целом ей нравилось, как развиваются события, импровизация — а неожиданное подключение Ардоло было именно ею, идеально вписавшейся в разработанный план по дискредитации Ярины, — импровизация ускорила операцию, да ещё придала ей неожиданную глубину и достоверность, появилась возможность сразу же атаковать королеву, но неожиданные роды спутали карты. Всеславу нужно было обязательно обвинить до них, до того, как повелительница Зелёного дома вернёт силы и получит надёжный щит от врагов, в лице доверчиво спящего на руках младенца. Образ одинокой матери с ребёнком легко завладеет сердцами людов, и обвинения против Всеславы будут рассматриваться в критическом ключе. Возможно, не дойдёт даже до «Поцелуя русалки».
Оставлять же Всеславу на троне — форменное самоубийство.
— Нужно устроить ей послеродовую горячку, или вместородовую, или гнойнородовую, да что угодно! — Всеведа хрустнула пальцами. — Делай что хочешь, но Всеслава должна умереть.
— Что хочу? — подняла брови Ванда.
Вице-воевода прекрасно понимала, на что толкает её жрица, но потребовала уточнений. Вопрос перед заговорщицами стоял необычайно серьёзный, и обойтись одними только намёками не выйдет.
— У нас есть ещё две преданные фаты, так?
— Так.
— Призови их.
— Они рядом.
То есть всё готово, осталось приказать.
— В этих контейнерах — «псевдопауки». — Всеведа извлекла из складок платья два крупных зелёных камня и вложила их в руку помощницы. — Запусти их первыми, чтобы стало похоже на очередную диверсию. Затем войди, и если у «пауков» не получится — закончи дело сама.
Королева должна умереть.
— Что делать, если в покоях окажется жрица? Или жрицы?
— Я отвлеку внимание Снежаны и Параши, — пообещала Всеведа. — Вот-вот вернется Ружена, и нам придётся серьёзно говорить в своём Кругу.
Ванда медленно кивнула, показывая, что всё поняла, и уточнила:
— Мои перспективы?
— Ты станешь жрицей. — Всеведа помолчала и закончила: — Клянусь.
И тут он закричал.
Громко. Резко. Жалобно. Удивлённо.
Ребёнок.
Закричал, потому что не мог говорить, не мог выразить свои чувства иначе. Закричал, и сердце Ямании сжалось. И даже радость: «Хвала Спящему, наконец-то!» — не сумела затмить охватившие фату предчувствия.
— Что с королевой?
— Роды прошли очень тяжело, — ответила выглянувшая из-за двери повитуха. — Её величество всё ещё в беспамятстве.
