(не)помощница для орка (СИ) - Политова Анетта Андреевна

– Ах, да... Лось... Конечно, – я почувствовала, как зеленею еще сильнее. Если это, конечно, было возможно.

Мы пошли вдоль ручья. Мой план «контролируемого поиска» начал давать трещину. Нужно было активно заметать следы, но так, чтобы не вызвать подозрений.

Вот я «нечаянно» наступила на четкий отпечаток своего же сапога, размазав его в грязи.

– Ой, поскользнулась!

Вот, отставая, я сорвала кусок ткани от подола своей рубахи (жаль, конечно, но чего не сделаешь ради правдоподобия?) и нацепила его на колючий куст.

– Сорг, смотри! Кажется, это от ее платья! Она, наверное, бежала сюда, в лес!

Он подошел, взял тряпку, потеребил ее пальцами, принюхался.

– Странно. Ткань грубая, орчья. Наша беглянка, выходит, переодевалась. Сообразительная. Или... – он посмотрел на мою рубаху, на том самом боку, где зияла дыра. – ...очень везучая.

Я проглотила комок в горле.

– Наверное, везучая! – применила свою самую лучшую улыбку из имеющегося арсенала.

Через пару часов мы вышли на поляну, где я действительно останавливалась передохнуть. Сердце мое упало. Здесь я ела ягоды, и несколько косточек упало на землю. Следопыт такой уровня не мог не заметить.

Сорг присел, подобрал ягодку, покрутил в пальцах. Помню, как уронила несколько штук.

– Черника. Сорвана день-два назад. Аккуратно, двумя пальцами. Девушка с тонкими руками. И... – он понюхал косточку, потом внезапно потянул носом воздух, – ...пахнет чем-то цветочным. Духами. Не орчий запах.

Я замерла. Это был мой собственный, едва уловимый запах, который не смогла перебить даже мазь Аш. Проклятое чувствительное обоняние!

– Может, это... пролетала фея? – выдавила я. Няня рассказывала, что они существуют. Вдруг и такой громила орк верит подобным бредням?

Сорг медленно поднялся и повернулся ко мне. Его взгляд был тяжелым и пронзительным.

От этого взгляда… У меня волосы на спине встали дыбом.

– Линна, у меня есть вопрос.

– Да? – прошептала я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

– Ты точно хочешь, чтобы мы ее нашли?

Я открыла рот, но не нашлась, что ответить. Он улыбнулся, но в этой улыбке не было веселья.

– Неважно. Игра только начинается. И мне начинает нравиться, какими ходами идет моя напарница.

Он развернулся и пошел дальше, оставив меня стоять с горящими щеками и бешено стучащим сердцем. Эта игра в кошки-мышки, где я была и кошкой, и мышкой, становилась все опаснее. И все увлекательнее.

– Я правда… хочу помочь, – поспешила за следопытом.

– Ага.

– Ты такой умный… Знающий… – кто-то говорил мне, что мужчины любят ушами. Или это женщины? В любом случае, похвала и кошке приятна. – Настоящий следопыт.

– Есть такое.

– Но без меня не справишься.

Он остановился. Резко развернулся:

– Это еще почему?

– А вот… – обернулась, поискала глазами растение, сорвала. – Это подорожник. Помогает при ссадинах и незначительных ранениях. Ты знал?

– Эту погань все знают… Вдоль дороги растет, – хмыкнул он.

Я недовольно сморщила носик.

– Тогда это! – сорвала одуванчик, отряхнула и засунула в рот. – Для пищеварения хорошо. Чтобы живот не болел.

– Там, кажется жук-вонючка сидел… – он скривился.

– Фе… Бе… – я начала плеваться.

Сорг же смеяться надо мной в голос:

– Ты там это… Осторожнее. Ведь можно и чего ядовитое съесть. Откачивай тебя потом, спасай.

– Не беспокойся, я живучая.

– Угу.

Я еще долго плевалась, полоскала рот. И злилась. Никакого жука там не было. Разыграл меня…

Дни в степи сливались в череду однообразных переходов, жаркого солнца и тихого, но непрекращающегося противостояния со Соргом. Я заметала следы, он их находил. Я пыталась его запутать, он разгадывал мои уловки с видом ученого, разбирающего капризы неразумного дитяти. Это было унизительно и... чертовски возбуждающе.

Однажды вечером, когда мы уже готовились разбить лагерь, ветер донес до моего носа знакомый, сладковато-гнилостный запах.

– Шакалы, – без тени волнения произнес Сорг, продолжая разжигать костер. – Недалеко. Стая.

У меня по спине пробежали мурашки. Шакалы! Даже я, выросшая в городе, знала, что это за подлые и наглые твари.

– И... что будем делать? – спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– Сидеть у костра. Не высовываться. Они трусливы, – он бросил на меня оценивающий взгляд. – Обычно.

Вскоре в сумерках засверкали десятки зеленых огоньков. Они окружили нашу небольшую поляну, издавая противные, похожие на смех, звуки. Я прижалась спиной к скале, за которой мы устроили лагерь.

– Их много, – прошептала я. Зубы начали стучать. Толи от холода, то ли от страха. Кажется, моим приключениям пришел конец. Ох, не думала я, что умру именно так…

– Пятнадцать. Шестнадцать. Мелочь, – Сорг небрежно подбросил в костер сухой хворост, и пламя взметнулось вверх, отбрасывая длинные тени. – Но надоедливая.

Один из шакалов, похоже, вожак, отделился от стаи и сделал несколько выпадов в нашу сторону, рыча. Сорг даже не пошевелился. Он просто посмотрел на него. Молча. Его медовые глаза в свете костра горели холодным золотом. В них не было ни злобы, ни страха. Было лишь абсолютное, безраздельное превосходство.

Шакал отступил, заскулив.

– Видишь? – тихо сказал Сорг, не отводя взгляда от стаи. – Они чувствуют, кто сильнее. Главное – не показать им свой страх. Страх – это запах. А они его обожают.

В тот момент я смотрела не на шакалов, а на него. На его спокойное, сосредоточенное лицо, на расслабленные, но готовые в любой миг взорваться движением мышцы. Он был как скала в бушующем море трусости и хищной алчности. И мое сердце, вопреки всякому здравому смыслу, не сжалось от страха, а наполнилось каким-то диким, первобытным восхищением. Зубы клацнули последний раз и я успокоилась.

Шакалы поскулили еще немного и, не выдержав его взгляда, растворились в темноте.

– Вот и все, – Сорг наконец повернулся ко мне. – Можешь выдыхать, кролик.

Обычно это прозвище задевало меня, но сейчас прозвучало почти... ласково.