Невинная помощница для альфы (СИ) - Линд Алиса

Шона

Трэй и правда очень нежен. Как и обещал. Я лежу без движений, а он очень плавно продвигается вперед, входит все глубже. Его вторжение не причиняет боли. Разве что легкий дискомфорт, почти незаметный на фоне бушующего в крови возбуждения.

Мне хочется больше. Мне хочется быстрее. Я изнываю от желания наконец ощутить Трэя внутри полностью. Тянусь руками к нему и, взявшись за запястья, двигаюсь навстречу. Тело пронзает острая, но кратковременная боль, и мой стон заглушает полный удовольствия рык Трэя.

Мы оба замираем. Я пытаюсь привыкнуть к новым ощущениям. Чувствую приятную наполненность, а от одной мысли о том, как член Трэя растягивает мою дырочку, внизу живота все горит и печет. Тело дрожит мелкой дрожью, руки слабеют. Сейчас я хочу только одного, чтобы он начал двигаться.

Это наконец-то происходит. Медленно и нежно, как будто я — ворох цветочных лепестков. Одно неверное движение, и все рассыплется.

— Ты безумно вкусно пахнешь, Шона, — слышу голос Трэя прямо над ухом. Чувствую вес его рук по обе стороны от тела. — Ты — совершенство. Мое совершенство.

Смысл доходит не сразу, а когда полностью осознаю, что он сказал, дыхание сбивается от восторга. Почему-то именно сейчас, когда он присвоил меня вслух, я отчетливо понимаю, что так и есть. Что это уже не изменится.

Трэй постепенно наращивает темп. Блаженство. Мне невыразимо хорошо. Очень быстро догадываюсь, как двигаться ему навстречу так, чтобы усилить удовольствие. Стону от наслаждения и отвечаю на каждый толчок. Запах Трэя тоже сочный, красочный, дурманит голову.

Я растворяюсь в сладких ощущениях. Не хочу выныривать. В спальне пахнет похотью, разносятся мои стоны, шумное дыхание Трэя и хлюпающие звуки. Через какое-то время он как будто смелеет и уже бесцеремонно дерет меня. Мне, на удивление, вообще не больно.

Я обхватываю его ногами. Ощущаю нарастающее напряжение внизу живота, как будто щекотка или мурашки, но не снаружи а внутри. Трэй, словно почувствовав это, начинает вколачиваться в мое тело. Стону в голос, уже совершенно не стесняясь. Бедра крупно дрожат, по спине прокатывается приятная судорога, и вдруг все накопленное напряжение разом высвобождается. Наслаждение накрывает с головой, просто лавина удовольствия.

Кажется, я кричу. Забываю, кто я, где нахожусь, слабо понимаю, что происходит. Мне слишком хорошо, чтобы думать. Мне бомбически хорошо! Комната кружится, в теле ватная мягкость, ноги расслабляются, и пятки опускаются на гладь простыней. Тяжело дышу. Трэй опускается на меня и целует меня в губы. Его дыхание щекочет кожу. Жадно отвечаю, ощущая, как снова начинаю возбуждаться.

Он чувствует запах моего желания и, отстранившись, выходит. Ощупывает меня полным возбуждения взглядом. Его кожа лоснится от пота, и сейчас в свете закатного солнца он выглядит нереальным. Точно бог сошел с небес на землю.

Он некоторое время гладит меня по голеням и коленям, точно раздумывая, а затем в одно движение за ноги переворачивает меня на живот, точно я ничего не вешу. Почему-то точно знаю, что надо встать на четвереньки. Поднимаюсь и прогибаю спину, оттопыривая ягодицы.

Трэй с тихим, полным наслаждения рыком берет меня за бедра, приставляет член к моей дырочке и… замирает. Черт! Зачем он меня дразнит? Пытаюсь насадиться на него сама, но он не позволяет. Держит крепко, несколько мгновений, а потом резко входит на всю длину. Меня окатывает сладкой волной, внутри все пульсирует от желания Боги, это нереальные ощущения!

Трэй начинает двигаться. Сразу размашисто, даже на грани грубости, но до дрожи возбуждающе. Ощущаю себя изысканным обедом для грозного хищника, и это начисто сносит мне крышу. А дальше начинается бешеная скачка. Трэй кажется ненасытным, а я ощущаю, что я готова к новому оргазму.

Снова внутри скапливается напряжение. Движения Трэя становятся чуть реже, но еще сильнее. Кажется, он тоже приближается к пику. Я отдаюсь ему самозабвенно и с диким наслаждением, словно в последний раз. До этого я слышала, что секс — штука приятная, но и представить не могла насколько.

Я теряюсь во времени, секунды блаженства то тянутся, то мчатся вскачь. Трэй вдруг наклоняется и стискивает зубами мою шею. Боль теряется на фоне удовольствия, но в голове четко возникает осознание — он наконец присвоил меня физически! И эта мысль взрывается в мозгу новым оргазмом. Трэй рычит за спиной и бешено вколачивается в меня еще несколько мгновений. Резко выходит и, поднявшись на ноги, разливает по моей спине горячую вязкую жидкость.

По телу разливается нежная истома, я укладываюсь на живот. Расслабленная, утомленная и бесконечно довольная. Трэй ложится рядом. Поворачиваю к нему голову, пытаюсь сфокусировать взгляд — не получается. Его лицо все еще немного двоится.

Поднимаюсь на локоть, глажу его по щеке.

— Я люблю тебя, Трэй, — улыбаюсь.

Он нежно перехватывает запястье и нежно целует мою ладонь. Молчит, пристально глядя на меня.

— А я люблю тебя, — произносит спустя несколько тягучих мгновений молчания.

Затем тянет меня за руку и помогает мне усесться на кровати. Не понимаю, что он собирается сделать. Настораживаюсь. Слежу глазами за движениями своего альфы.

Он встает передо мной на одно колено. Голый и прекрасный. На лице играет торжественная улыбка.

— Будешь моей парой, Шона?

36. Столица (на правах эпилога)

Трэй

Шона смотрит на меня осоловелыми глазами и после недолгой паузы радостно вскрикивает:

— Да! — стекает с кровати на пол, обнимает меня за шею и шепчет на ухо: — Да, Трэй! Да!

Я и не ожидал другого ответа. Был полностью уверен, что она согласится. Хотя допускал, что может поломаться.

Отлепляю Шону от себя и, подхватив на руки, несу в душ. Крови почти не было, но ей в любом случае не мешает ополоснуться. Хочется проявить нежность — то, чего ей явно недоставало все время нашего знакомства. Она мне понравилась с первого же взгляда, но на войне не понежничаешь. Я не мог расслабиться, пока не покончил с мексиканцами, и, похоже, накопил в душе нерастраченный резерв теплоты, которую хочется отдать Шоне до последней капельки.

Вода в душевой включается сама по сенсору, температуру я уже настроил. Захожу под душ с Шоной на руках. Теплые струи бьют по плечам, забираются в волосы, ласкают кожу головы. Ставлю свою волчицу на ноги, и она ныряет ко мне под капли воды. Странно, сейчас от нее вдруг начинает пахнуть тревогой.

— О чем ты думаешь? — размыливаю гель для душа на мягкой фиолетовой мочалке и принимаюсь нежно тереть спину Шоны.

— Ничего существенного, — тихо произносит она, опираясь руками о стену, стоять ей, видимо, сложно. — Просто мысли.

Это что еще за фокусы?

— Шона, — прибавляю в голосе металла. — Я задал вопрос. Ответь, пожалуйста.

Она поворачивается и с тоской заглядывает в глаза.

— Я безумно счастлива стать твоей парой, правда, — ее ласковая ладонь блуждает по моей груди, размазывая облачка упавшей пены. — Но как ты собираешься это провернуть? Разве белый волк может взять в жены не белую волчицу?

— Может. Не встань я во главе волков США, у меня могли бы возникнуть сложности, но сейчас у меня есть возможность изменить традиции, — притягиваю Шону к себе и обнимаю за плечи. — В любом случае не забивай этим свою симпатичную головку.

Она вздыхает, мокрые волосы холодят кожу у меня на груди, а я ощущаю лишь исключительную нежность. Не хочу выпускать ее из объятий, терять из поля зрения. Она прекрасна настолько, насколько хрупка и беззащитна. Без меня. И я буду защищать ее от всех и вся до последнего вздоха.

— Ты моя волчица, Шона, — продолжаю, чтобы окончательно ее успокоить. — Когда ты станешь моей парой, тебе никто ничего не посмеет ни сказать, ни сделать. Ведь в противном случае он будет иметь дело со мной, а ты знаешь, что я делаю с теми, кто покушается на мое.

Она кивает и тянется ко мне. Касается моих губ своими, и я ощущаю новую волну желания. От нее дивно пахнет карамелью и ее собственным запахом омеги. Она заводит меня с полоборота. Мы жадно целуемся. Ее возбуждение подстегивает мое, и я снова готов вернуться в кровать. Вижу по глазам — Шона тоже.