Невинная помощница для альфы (СИ) - Линд Алиса

— Ну, по поводу того, что ты победил Бартоломея, — к щекам приливает кровь, и в горле встает ком. Даже не знаю, какой конкретно ответ мне настолько страшно услышать: — Ты теперь отправишься в столицу?

— Не я, а мы, Шона, — ласково воркует Трэй, продолжая поглощать суши. — Там мне нужно будет вступить в права альфы всех волков США, отправить Бартоломея на заслуженный отдых и принять все дела.

Ничего не говорит о нас. Только то, что я поеду с ним. Сникаю. Что же, надо уметь радоваться малому. То, что я останусь рядом с ним, уже хорошо. Мне этого достаточно.

— Ты чего взгрустнула? — вдруг спрашивает Трэй.

Теряюсь, не зная, что ответить.

— Да так… ничего существенного… — врать у меня почему-то не получается. Хотя, за всю историю нашего пока недолгого знакомства я ни разу ничего не утаила от него. Даже в первую встречу, когда он спрашивал меня, что я украла. Честно сказала про второй контейнер. Вот же вздор! О чем я думаю?

— Шона, ты не умеешь лгать, — серьезно говорит он. — Ты в столицу ехать не хочешь? Боишься связь с отцом потерять? Перевезем мы его клан в столицу следом за тобой. Будешь с ним видеться!

Не верю ушам. От такого его великодушия слезы подступают к горлу. Но не то мне нужно, не об этом я мечтаю по-настоящему. А сказать… не могу. Стесняюсь. Не хочу унижаться, выпрашивая. К тому же, я и не верю, что Трэй нарушит трепетно ценимые им традиции. Черная волчица Белому волку не пара. Между ними даже отношений возникнуть не должно, не то, что брака.

— Я хочу, чтобы ты скорее вернулся домой, Трэй, — произношу с тоской в голосе. Это правдоподобная причина грусти. — Хочу уже спокойствия. Хочу знать, что все наконец закончилось.

Трэй улыбается и откладывает палочки в сторону.

— Иди ко мне, глупенькая, — он разводит руки, точно пытается обнять огромный шар. — Селен уже вот-вот меня выпишет.

Приближаюсь и, наклонившись, обнимаю за плечи, прижимаюсь грудью к его торсу, ощущаю каменные мышцы. Вдыхаю его собственный терпковатый аромат. Он божественный. Ммм… Внизу живота снова начинает тянуть. Я ведь знаю, что это за чувство. Близость Трэя действует на меня именно так — возбуждает.

— Понимаю, здесь не место, но… — шепчу, не отрывая головы от его груди. Тянусь к нему за поцелуем. — Я хочу поцеловать тебя.

Трэй сгребает меня могучими руками и чуть поднимает так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга. Я жадно присасываюсь к его губам. Переминаюсь с ноги на ногу, ощущая нарастающий жар между бедер.

Этот волк возбуждает меня одним своим запахом. Что будет, если он примется меня ласкать? Я не смогу устоять. Не выдержу его натиска. Готова ли я потерять девственность именно с Трэем? Наверное, кандидатуры лучше и сыскать нельзя. Ловлю себя на мысли, что мое отношение к нему кардинально переменилось. Я ведь жутко боялась его в самом начале. Тряслась от ужаса как осиновый лист. Сейчас рядом с ним меня тоже трясет, но от желания. Переполняет нежность. Если сначала я боялась, что он может причинить мне вред, то теперь уверена, что с ним я как в сейфе. Он никогда меня не обидит. Будет только защищать и оберегать!

Дверь в палату открывается, и на пороге показывается Селен. Я нехотя отрываюсь от Трэя и выпрямляюсь.

— Так и знал, что следовало постучать… — с досадой произносит врач. — Ты бы хоть эти суши успела убрать…

За время общения с ним я заметила у него особую манеру шутить. Без грамма юмора, с совершенно серьезной миной. И о том, что это была шутка, догадываешься только спустя время. Впрочем, все его шутки оказываются очень занимательными, так что запоминаются.

— Когда я смогу убраться отсюда, Селен? — спрашивает Трэй немного недовольно.

— А ты покажись, и я скажу! — парирует врач и приближается к каталке.

Я убираю этажерку с суши подальше, и Селен подходит вплотную к каталке. Трэй сбрасывает с себя простынку и усаживается, позволяя врачу заглянуть под больничную хламиду.

— Так когда отпустишь, Селен? — нетерпеливо спрашивает Трэй.

Шона

— Потерпи до конца осмотра для начала! — огрызается Селен. — Давай, разоблачайся.

Мой альфа стягивает через голову больничную распашонку, и я отворачиваюсь, чтобы не смущать. Хотя вряд ли Трэй станет стесняться меня. Он уже неоднократно представал передо мной в чем мать родила. Но отвернуться мне кажется этически верным вариантом поведения.

Селен, судя по комментариям, оценивает состояние ран Трэя и приходит к выводу, что пациента можно отпустить долечиваться домой.

— Я выпишу тебе пару мазей для заживления, — произносит серьезным тоном. — Обещай, что не откажешься от их применения.

— Черт, Селен, — занудным тоном тянет Трэй. — Опять ты за свое. Ну зажило же все…

— Я проконтролирую, Селен, — встреваю в разговор, не поворачиваясь лицом к мужчинам, и добавляю назидательным тоном: — Да, Трэй, распоряжения врача следует выполнять.

В комнате ощущается пряная смесь запахов легкого гнева Трэя и искренней радости Селена.

— Принеси мне одежду, Шона, — скрипит Трэй недовольным голосом. — Раз врач, — он нарочито выделяет это слово голосом, — отпустил, пора возвращаться в поместье.

Уже через час мы оказываемся дома. Весь персонал, выстроившись напротив лифта, встречает Трэя аплодисментами. Похоже, победой над Бартоломеем он только укрепил свой авторитет. Жаль, он не станет забирать с собой весь свой клан. Здесь должны оставаться белые волки, им просто придется встать под другого альфу.

Первым делом Трэй отпускает телохранителей, велит им развеяться. Затем отдает приказ бармену сделать два клубничных Дайкири и принести к нему в спальню. А потом обращается ко мне.

— Ты ведь не против провести время наедине? — в голосе слышу легкую хрипоту.

Улыбаюсь и киваю. Я хотела этого. Я по-прежнему хочу. Даже очень. Но… в глубине души ворочается страх. Наверное, это нормально — волноваться о том, как пройдет твой первый раз. Похоже, запах моей нервозности оказывается очень концентрированным.

— Не беспокойся, — Трэй наклоняется, зарываясь мне в волосы носом и добавляет на ухо: — Я буду очень нежен.

Внутри тугой пружиной стягивается мое собственное желание, которое до сих пор не находило выхода. Этот суровый, брутальный, жесткий во всех отношениях волк обещает мне быть нежным. С ума сойти. Совсем недавно я мечтала хотя бы о том, чтобы он на меня не срывался. А теперь… не верится, что слышу такие слова. С замиранием сердца представляю себе, что будет твориться в его спальне.

Трэй за руку ведет меня на третий этаж и открывает мне дверь в просторную комнату, где однажды мы уже беседовали. Правда тот разговор проходил на повышенных тонах, и я призналась в даре.

Делаю неуверенный шаг внутрь. У меня кружится голова. Запах возбуждения Трэя дурманит, точно наркотик. Все мысли выстроились в одном направлении — я хочу прижаться к своему альфе и жадно впитывать этот аромат. Да что там, при одной мысли о прикосновениях Трэя в жилах вскипает кровь. Пальцы немного дрожат — это нервное. Все же тревогу полностью подавить не получается. Трэй проходит в комнату следом и, прикрыв дверь, говорит:

— Скоро принесут коктейли, выпей, не жди меня, — заглядывает мне в глаза. С трудом фокусирую на нем осоловелый взгляд. — Я пока в душ схожу.

Он проходит по спальне к двери в смежную комнату. Похоже, здесь для каждой комнаты предусмотрена своя ванная. Смотрю ему вслед, пока он не скрывается за стенкой, затем усаживаюсь на кровать. Сердце в груди бьется так сильно, что аж подташнивает. По телу пробегают мурашки, оставляя за собой гусиную кожу на предплечьях. Приглаживаю ее ладонями. Мучительно раздумываю, что делать.

Может, раздеться и ждать Трэя уже обнаженной? Принять какую-нибудь сексуальную позу? Но я и близко не представляю, какой она должна быть. А может, вовсе ничего не предпринимать, пусть он сам меня разденет, когда дойдет до дела?

Раздается стук в дверь. Кричу «Войдите!» и ловлю себя на стремной мысли, что я тут совсем не в своей тарелке. Как будто не заслужила быть омегой Трэя, не заслужила сидеть в его спальне, попивая красивый коктейль. Я не Лючия, близко рядом с ней по красоте не стояла.