Сталь и бархат (ЛП) - Холл Алексис

- И почему ты считаешь, что у него есть хозяин?

Я глубоко вздохнула, надеясь, что Тара не станет вести себя по-мудацки, услышав следующие слова:

- Потому что я была там, когда он забрал Джулиан.

Тара повела себя по-мудацки:

- Так это из-за нее.

- Нет, дело в твоем священном долге защищать наш мир.

Ее глаза полыхнули янтарем.

- Ты не знаешь, о чем говоришь. Спасать твою женщину, не способную позаботиться о себе самостоятельно, - это не мой долг.

Мне хотелось, чтобы она прекратила быть такой ужасно мелочной, но спорить и обвинять Тару в присутствии стаи глупо. Любой шанс привлечь ее на свою сторону был бы потерян.

- Послушай, - попыталась я, - мне очень нужна твоя помощь.

Она заправила прядь седых волос мне за ухо.

- Ничем не могу помочь, Кейт Кейн.

Проклятье.

- Я не буду рисковать стаей, чтобы спасти вампиршу, - продолжила она. - Это проблема Совета. Если существо выберется на поверхность, мы начнем охоту, но я не поведу свою стаю в его логово.

- Нас будет много. Мне просто нужна дополнительная поддержка.

К моему удивлению, Генри вышел из-за своей лошади и заговорил с Тарой:

- Давай я схожу. Если ты разрешишь. Это будет жестом доброй воли по отношению к Совету. Плюс шанс отомстить за Эндрю.

- Если хочешь, - ее голос смягчился. - Но помни, что ты не расходный материал.

Он улыбнулся.

- Я буду осторожен.

- А ты бываешь осторожным?

- Тогда будем надеяться, что мне повезет.

Я ощущала себя немного неловко, покушаясь на семейные узы.

- Мы встречаемся в одиннадцать тридцать в Sessions House.

Генри кивнул:

- Там и увидимся.

Команда мечты: я, мой мудак-бывший, целомудренный инкуб, самый гламурный клыкастый мужчина в городе, несокрушимый гёт и оборотень. Король Двора Любви будет серьезно поражен.

Оставалась только Нимуэ - и то, если она согласится меня выслушать.

Я вернулась в Лондон ранним вечером, потому что по дороге домой остановилась перекусить гамбургером, - Кейт не может питаться одними бананами. Я доехала на метро до Ватерлоо и снова проделала ритуал. Некоторое время он водил меня по кругу, пока не привел обратно к мосту Миллениум - как раз на закате.

Я поднялась по ступенькам и шла, пока не приблизилась к Нимуэ. Она стояла посреди моста, и толпа расступалась вокруг нее, как волны вокруг острова. На ней было мерцающее серебряное платье, которое, касаясь земли, исчезало в клубах тумана. Волосы покрывала сетка из блестящих нитей и крошечных жемчужин.

- Ну и наглая же ты.

Я не умею извиняться, даже когда серьезно напортачила. Особенно, когда это по-настоящему необходимо.

- Я облажалась.

- Да, ты облажалась.

- Все нормально?

Ее глаза встретились с моими, холодные и темные, как река.

- Ты имеешь в виду, скольких моих людей убила твоя любовница-вампир?

- Да.

- Слишком много.

Я попыталась снова.

- Я облажалась.

- Ты уже это говорила.

Я взволнованно провела рукой по волосам. Пока получалось не очень.

- Я не знаю, что еще сказать.

- Я тоже.

Наступило долгое молчание.

- За убийствами стоит повелитель фейри.

Нимуэ сложила руки на груди:

- Ты считаешь, мне это интересно? Зачем ты пришла, Кейт?

- Он забрал Джулиан.

Небо внезапно потемнело, и на Темзу налетел ветер, взбивая серую воду в волны. Вдалеке загрохотал гром.

- Неужели ты здесь ради нее? Скажи, что это не так.

- Я здесь ради себя самой. Я хочу вернуть Джулиан - и верну, чего бы мне это ни стоило.

Ветер колыхал туман у ее ног, создавая причудливые узоры, которые менялись и вихрились, как вода внизу.

- Цена за помощь может оказаться гораздо более высокой, чем ты сможешь заплатить.

- Я на нее согласна.

- Джулиан действительно того стоит, Кейт?

Я на мгновение задумалась:

- А кто-то вообще этого стоит?

- Да, - ответила Нимуэ.

Мне нужна была помощь Ним, но она ни за что не доверится, пока я настолько чужая. Я сделала глубокий вдох. Брызги реки холодили лицо.

- Что нужно делать?

Она протянула руку ладонью вниз:

- На колени.

- Ты серьезно?

- А ты?

- Мы не можем пропустить эту часть? - спросила я.

- На колени.

Нимуэ не повышала голос, но он прорезался сквозь ветер и шум толпы.

Я опустилась на одно колено посреди моста Миллениум, и первые капли дождя упали на мои ладони.

- Произнеси слова.

Я открыла рот, чтобы сказать, что не знаю слов, но в этот момент они сами пришли ко мне. Как по волшебству. Что, конечно же, и было волшебством.

- Я, Кэтрин Кейн, клянусь, что буду хорошо и искренне служить моей владычице леди Нимуэ. . .

В Диких землях моя мать закричала, деревья раскалывались от ее ярости. Чужое присутствие ножами вонзилось в мой разум, а затем ее голос вырвался из моего горла:

- Она моя, ты не можешь ее удержать.

- У тебя нет здесь власти, охотница.

Нимуэ резко повернула руку, и я почувствовала, как присутствие матери отпрянуло. Я снова могла говорить. Моя мать бушевала в Диких землях.

- И с этого дня, - продолжала я, - я посвящаю ей свою веру, свою кровь и свою жизнь.

Как только я закончила, мне стало плохо. Я не могла дышать. Дождь внезапно потеплел на коже. Я закрыла глаза, чтобы не поддаться панике, и тут же пришла в себя.