Юлия Сергачева - Горелом
Ян закрыл, а потом медленно открыл глаза. Встал и двинулся к выходу.
— Куда?! — поразился практикант ему вслед.
Глухо стукнула легкая больничная дверь. Яну удалось вписаться в дверной проем лишь со второго раза.
«…про «волчий лед» расскажу. Это случилось на севере, возле Охряного хребта. Там поселки были горняцкие, их каждый месяц атаковали волки. Да такие хитрые, что ни единого поймать охотники так и не смогли. Поговаривали, что они не волки вовсе, а оборотни. Позвали на помощь горелома…
…Весь поселок к утру был сплошь уставлен ледяными фигурами волков. Они растаяли, как только солнце взошло. А в поселке не осталось ни одного человека. Потом говорили, что случилось так потому, что горелома позвали неопытного, не сумел он остаться безразличным к чужой беде, оттого и наворотил новых..»
18
Сумерки выстудили улицы. Поднявшийся ветер кружил по тротуарам шуршащую листву. Листья лениво ползли по свежим и почти стертым белесым линиям егерских «колес», и по угольным кляксам раздавленных «злючек». Окна домов вдоль дороги помаргивали редкими огоньками выставленных на подоконники свечей. То ли людей в квартирах проживало мало, то ли не верили они в сказки…
Клен на улице Приречной брезгливо поджимал ветки, глядя сверху вниз на уткнувшуюся в ствол легковушку. Машина тоже недовольно морщила мятый капот. Встреча явно произошла неожиданно для обеих сторон и без обоюдного восторга. Хорошо, что в Старом городе по-настоящему оживленных автострад нет. Но все равно следы дневного происшествия встречались то тут, то там…
«…а было ли это обращение оправдано?»
Гибель сотен-двух людей — трагедия лишь для их близких. Зато мелкие и крупные, но не смертельные неприятности разойдутся на десятки тысяч горожан, да нанесут ущерб городской казне… Можно поставить между этими событиями знак равенства?
Фонарь напротив дома номер двенадцать качался от ветра, тени метались, и казалось, что в распахнутую дверь парадного поочередно вплескиваются свет и тьма. Ян вошел вместе с порцией мрака. И столкнулся с парой — женщина и мужчина, неуловимо похожие друг на друга, спускались по лестнице, держась за руки так крепко, что налетев ненароком, Ян не сумел разлучить их. Лицо женщины блестело от слез, но выглядели супруги вполне довольными.
Чем Амилия их так вдохновляет? У него во Дворце люди если и рыдают, то от жалости к себе и своим несчастьям…
Перед квартирой на этот раз никто не топтался. Ян занес руку, чтобы постучать и заметил, что дверь приоткрыта. Это вызвало легкое раздражение. Либо Амилия Стах так беспечна, что вовсе не обращает внимания на замки, либо ее клиенты не ценят безопасность своей благодетельницы и не закрывают за собой двери. Ну, раз такие порядки…
В просторной комнате царила темнота. Слабо мерцали уличным светом окна, по блестящему полу плясали смутные тени в такт болтавшемуся снаружи фонарю. Яркий, неподвижный желтый прямоугольник лежал лишь справа от входа — кухню Амилия предпочла все же отделить от приемной.
В его намерения не входило подкрадываться, но покрытие пола поглощало звуки. Амилия стояла возле стола, спиной к входу, сильно ссутулившись. Облаченная в темные джинсы и свитер, она казалась еще хрупче и меньше, чем была на самом деле.
Ян стукнул костяшками пальцев о дверной косяк. Девушка вздрогнула и обернулась. Из ее рук выскочил и запрыгал по полу пластиковый пузырек, закатился под стол, оставив за собой пунктир из белых таблеток. Крышка от пузырька отлетела к ногам Яна.
— Простите, пожалуйста, но сегодня я уже никого не… — она осеклась, всматриваясь в незваного гостя.
Машинально Ян подобрал крышку. Амилия напряженно наблюдала. Девушка стояла прямо под лампой, так что скрыть растерянность и тревогу ей не удалось. Да она и не пыталась. У нее было такое лицо, словно она ждала новых грубостей.
— Добрый вечер… То есть ночь. Не хотел вас напугать.
— Вы не напугали. — Надо же, а ведь это правда. Испуга в ее глазах нет совсем, только настороженность.
— Я пришел… — «извиниться» подсказал здравый смысл. Как раз с извинений следовало начинать, после их последней встречи. Но почему-то до настоящего момента Яну это и в голову не приходило.
— Я знаю, зачем вы здесь, — неожиданно пришла ему на помощь Амилия. — Вы думаете, что мне известно нечто важное о Замке. И хотите знать, что именно.
Вот сейчас она твердо и мстительно скажет, что знать ничего не знает ни о каких Замках. Или начнет увиливать от ответов, а у него слишком болит голова, чтобы пытаться переиграть ее. И останется только снова злиться…
— Я расскажу все, что знаю, — негромко пообещала Амилия, машинально, как в прошлый раз, прижимая согнутую левую руку к ребрам, будто пытаясь удержать в груди что-то рвущееся наружу.
Потом она опустилась на колени, подбирая рассыпанные таблетки. То ли свет падал так неудачно, то ли ракурс был нехорош, но и без того тонкое лицо девушки заострилось до пугающей болезненности. А ведь она вот-вот в обморок грохнется, — беспокойно подумал Ян. И что делать?
Ян присел рядом, тоже подбирая твердые белые кругляши. Нет, на его таблетки не похожи. Лекарство от сердца, если верить кривой наклейке на пузырьке. Амилия забрала из его рук крышку — пальцы девушки были ледяными.
— Простите. Я нагрубил вам тогда и… сожалею об этом.
Надо же, получилось. Не думал, что сможет выговорить.
— Ничего, — она повела плечом, не поднимая глаз. — Я понимаю.
До Яна, наконец, дошло:
— Если вы неважно себя чувствуете, я приду в другой раз.
— Уже нет времени, — отозвалась она. — Нельзя слишком откладывать… Подождите минуту. Я сейчас заварю чай и станет лучше.
Чайник у нее оказался забавный — из коричневой, лакированной керамики, в форме слона. Физиономия у слона была серьезной и сосредоточенной, и в чашки длинный нос он опускал с царственной важностью. Зато чай Амилии Стах был чем угодно, кроме обычного чая. Впрочем, ей стало от варева заметно лучше — на скулы и губы вернулась бледная краска, из глаз исчезла обморочная муть.
Не сговариваясь, они стукнулись чашками, ставя вешку перемирия.
— Я сейчас… — Наверное, свитер и джинсы Амилия покупает в отделах подростковой одежды, и все равно показалось, что она провернулась внутри своих вещей, когда вставала. Как внутри слишком свободной шкуры.
Абажур над столом рассеивал теплый свет ламп, накидывая на стоящие предметы прозрачные, желтоватые кружева. Оттого мебель обретала значительность и антикварную аристократичность, и даже простые фаянсовые чашки притворялись выточенными из ценной кости.
Как странно — всего лишь кухня, а кажется защищенной крепостью среди наползающей тьмы.
На подоконнике в слегка запыленной хрустальной миске лежало такое же запыленное обручальное кольцо. Почти не задумываясь, Ян взял его и прочел на внутреннем ободке: «Амилия и Григор». Дата стояла двухлетней давности. Неожиданно… Есть жизнь и на таких странных планетах.
Когда Амилия вернулась, Ян не заметил. Просто вдруг в дверном проеме, как в картинной раме, возникла строгая точеная фигурка. Темная одежда на темном фоне, зато руки и лицо светятся прозрачно-белым. Привидение. С прижатой к груди книгой.
— Я расскажу вам… — повторила Амилия, глядя на него темно-синими, выразительными, как у мультяшной феи, глазищами. — Но с одним условием.
Ну вот. Стоило расслабиться и решить, что он может понять эту девушку, как…
— С каким условием? — Ян не пытался сделать голос настолько неприятным. Как-то само собой вышло.
— Вы возьмете меня с собой.
— Чего?!
Амилия пересекла кухню, забралась на стул с ногами, положила книгу на стол между ними и вновь уставила на него спокойные, прозрачные глаза:
— Я же видела, вы хотели попасть в Замок. Мне тоже это необходимо.
— Зачем?
Она не ответила, не спуская с Яна испытующего взгляда. И Ян сдался, пожав плечами. А, в самом деле, почему бы и нет, если ей неймется? Амилия кинула быстро, будто ничего другого и не ждала. И перевернула книгу обложкой вверх. Ян жадно всмотрелся и разочарованно откинулся на спинку стула:
— Это всего лишь…
Книга называлась «О природе серебра». На обложке нарисован кувшин с узким горлышком. Какое-то исследование по художественной обработке металлов.
— Эта книга принадлежала человеку, который жил в вашем доме раньше.
Ага. А вот это уже интереснее. Ян глянул на книгу по-новому. Если присмотреться, не фыркая пренебрежительно, то… А ведь она действительно вписалась бы точь-в-точь в ту дыру, что зияла в книжном строю в момент его прибытия в дом на Ольховой.
— Где вы ее взяли?
— Купила… — она еле заметно запнулась. Врать Амилия явно не любила, да и не умела. — Букинист сказал, что книгу ему отдали полицейские, после окончания расследования. Ее нашли среди вещей погибшего… горелома. — Последнее слово она также произнесла с усилием.
