Дмитрий Захаров - Летопись Чертополоха
«Я знаю, почему вы плачете, но сам не могу…»
В глазах противно защипало, на глаза навернулись горючие слезы. Может! Отказывается, может…
Тем временем Земфира читала заговор от столбняка. Ну что же! События развиваются успешно. Она потратит немало энергии, прежде чем освободит ведьму. Тощий Ром не в счет. Никудышный колдун. Худо дело, если Страннику не удалась его миссия. Тогда в Нижний Мир проникнут озверелые одомиты. Хлопот они принесут немало. Такое уже было в истории фенов, и не однажды…
Колдунья сжимала запястья Надежды. Девушка пошевелилась, тысячи иголок вонзились в кожу, часто и быстро колотилось сердце, разгоняя застоявшеюся кровь по членам. Она тихонько простонала, на руках останутся синяки после железных тисков этой сучки!
– Готово! – Земфира откинулась назад, вытерла со лба капли пота.
– Строго говоря, можно было прочесть ее мысли, не утруждая себя магией! – скептически заметил мопс.
– Где ты раньше был, такой умный? – огрызнулась колдунья. – Мысли неподвижного фена ему не принадлежат. Воля их блокирует.
– Защитная реакция! – поддакнул Тощий Ром. Он присел на корточки, картофельные очисти, зацепившиеся за серьгу в ухе, делали его похожим на куклу из «Мапет шоу». – Можешь говорить, тварь ущербная?!
– Сам ты – тварь! – огрызнулась Надя. Силы быстро наполняли затекшие мышцы. – Посмотри на себя в зеркало, урод!
– Определенная правота в ее словах есть! – заметил Лука.
– Вот, сука! – прошипел граф, замахнулся, но Земфира перехватила его руку.
– Слишком грубо, дорогой! Слишком грубо… Девушки любят ласку, не так ли милая? Где наш камешек? Ответь, и мы немедленно уйдем!
– Пошла к черту! – Надя поднялась на ноги, и подбежала к Ратибору.
– По-хорошему ты не хочешь… – покачала головой колдунья. Она перехватила нож, и нехорошо ухмыляясь, изогнулась как кобра перед броском.
– К чему эта драматургия?! – сморщил разбитый нос граф. – Прочти ее мысли, и всего делов!
– Сам прочти! Пока заклятье снимала, потратила энергию. Ну, ничего, так даже интереснее. По старинке… – колдунья совершила почти неуловимый выпад, длинное лезвие пропороло девушке трицепс, Надя вскрикнула, отскочила в сторону, схватил со стола обычный нож, и заняла оборонительную позицию.
– Ого! – усмехнулась Земфира. – Смелая девочка! Я почти счастлива, спасибо, родная за такой подарок! Знаешь, как это будет выглядеть? – он короткими шажками описывала полукруг по тесной кухне. – Я буду убивать тебя постепенно, дорогая, пока наш колдун в отрубе, тебе никто не поможет… И если ты не расскажешь где Камень, я мальчугану отрежу его чудесные ушки… А ты в то время еще будешь жива, красотка, поняла?! А потом, я насильно напою тебя его сладкой кровью, и сама отведаю…
– Какая жестокость! – сморщил короткий нос Лука. – А между тем, опасность приближается!
– Закрой пасть! – сказал Тощий Ром. Он следил за поединком, раскрыв рот от нетерпения. – А ставки можно делать?
– Нет смысла! – пожала плечами колдунья. Она стремительно взмахнула ножом, но Надя уже приготовилась к броску, отскочила в сторону, ударившись спиной о холодильник. Клинок просвистел в десятке сантиметров от ее лица. Левая рука отяжелела, тонкой струйкой кровь орошала пол. Тотчас подбежал мопс, и слизнул красные капельки.
– Вкус так себе! – он по гурмански чмокнул. – Мало кушает мяса, наша принцесса, от этого присутствует сладковатый эксцесс!
– Пошел на хрен! – девушка поддала ногой, пес с завываниями покатился кубарем по коридору.
– Не бойся! – она услышала за спиной голос Ратибора. Едва слышный, и не голос вовсе, а шепот, прокравшийся в ее разгоряченное сознание. – Я дам тебе силы. Ты – ведьма. Она сейчас – обычный смертный человек, ты сможешь победить!
И тотчас мышцы налились горячей влагой, зрение обострилось, за краткое мгновение Надя успела увидеть сверкающее лезвие возле своего плеча. Она легко уклонилась, и сильным ударом ноги в грудь отбросила Земфиру.
– Упс! – прокомментировал граф. – А девочка – мастер единоборств, круп ей в дышло!
– Заткнись! – зарычала колдунья. Очертя голову она бросилась вперед, но девушка сжала рукоять ножа в кулаке так, что он образовал кастет, и оторвав от пола пятку, в точности, как учил Димка, нанесла прямой удар кулаком в лицо противнице. Метила в челюсть, Рослов говорил, что это «стеклянная точка» – подбородок, но сказывалось отсутствие практики – попала в нос. Земфира охнула, и совсем по-дамски прикрыла лицо ладонями. Нож выпал из рук, кровь струилась сквозь сжатые пальцы. Такой прием Надежда Петровна видела в кино. Девица-азиатка, хорошенькая как куколка, развернулась вокруг собственной оси, и врезала острым каблучком в лицо здоровенного мужика. Надя издала отчаянный крик, крутанулась как юла, и ударила пяткой в голову колдуньи.
– Получилось! – она радостно завизжала. Земфира ударилась затылком о вытяжку над плитой, и упала на пол.
– Сучка… – прошептала она, задыхаясь от ненависти. – Я наберусь сил, и разрежу тебя по кусочкам! Будешь умолять о быстрой смерти!
Девушка опустилась возле поверженной колдуньи.
– Это тебе за сучку! – и нанесла сильный, точный удар кулаком в скулу. Голова безвольно ударилась о твердый пол, глаза закрылись. Надя подняла окровавленный нож Ратибора, оттерла лезвие, и поднесла его мальчику. – Это твое оружие!
Он открыл глаза, на лице играла светлая улыбка.
– Слово в радость, сестренка! Я знал, что ты справишься…
– И на кого ты делал ставку? – задумчиво спросил пес у Тощего Рома.
Человек издал воинственный клич, отдаленно напоминающий песни тирольских горцев, но кинулся почему-то к дверям. Надя перехватила поудобнее нож, и метнула его вслед рому. Оружие просвистело в воздухе, сделав два оборота, лезвие впилось в филейную часть бедра мятежного графа. Он охнул, и плюхнулся на колени.
– Браво! – крикнул Лука, обнюхал поверженного заговорщика, поднял заднюю лапку, и пустил желтую струю. Затем подбежал к Ратибору, и преданно глядя тому в глаза пролаял.
– Всегда мечтал служить тебе верой и правдой, родное сердце!
Надя расхохоталась.
Тучи за окном расселись, нежные солнечные лучи позолотили пышную листву. Недавно минул полдень.
– А где Дима?! – она зажмурила глаза, и наскоро прочла молитву, страшась услышать ответ. Мальчик на мгновение отвернулся, будто прислушался к чему-то, и кивнул.
– Он уже очень близко. Но история еще не закончилось…
ПРЕОБРАЖЕНИЕ.
Полковник Семин был вне себя от гнева. Только что, по этажам полицейского управления, носился оперуполномоченный, облаченный в шутовской костюм! И это в то время, когда комиссия из Москвы рвет их на части, как дрессированные терьеры! При этом генерал ведет себя в высшей степени странно. Он битый час шушукается с выжившей из ума уборщицей, и всерьез воспринимает чушь, которую несут экстрасенсы. И еще этот бледный тип, похожий на маньяка из сериала. Ходит и бубнит по правительственной связи! Наушничает, небось! Но более всего полковника раздражало поведение Рослова. Дело антиквара стоит на месте, а он носится по этажам в костюме горца, и пугает неграмотную старушку! И взял себе в подручные мальчишку лейтенанта!
– Пелагея Степановна! Я Вас очень прошу! – он в десятый раз пытался расспросить старушку.
Слава Богу, Востриков на время отлучился. – Пожалуйста! – плачущим голосом вызвал Семин. – Про костюм я уже понял. Вы можете подробно описать, как мог майор полиции, мог выбраться из этого обычного зеркала?! – офицер в сердцах ударил кулаком по раме.
– В багряной парче, ликом светел! И поступь его быстра, а взор суров! – уборщица резала цитатами как ножом по больному полковничьему сердцу.
– Черт возьми! Это был точно Рослов?!
– Раньше, да… – загадочно ответила старушка. – Но теперь, кто знает?! – после недолго раздумья, она на всякий случай осенила крестным знаменем офицера полиции.
– Вот напасть!
– Господин, полковник! – испуганно шепнул капитан Сидоров. – Смотрите! – дежурный указывал на зеркало.
– Я уже видеть его не могу, зеркало это ваше… – Семин поперхнулся, и закашлялся. Лицо покрылось пунцовыми пятнам. Нечто подобное он, конечно видел в кино. В американских фильмах ужасов, которые очень любил. Но не мог допустить мысли, что такой же сценарий будет развиваться в столь благополучном учреждении, как здание РУВД Центрального района города Санкт-Петербурга. Тусклое зерцало, поехало куда вниз, как текучая ртуть, и изнутри на пол ступила загорелая мускулистая нога. Затем выплыл и ее хозяин, коренастый бритоголовый дядька, в сверкающих нагрудниках, с обнаженными, обильно татуированными плечами. Он невнимательно оглядел оцепеневших полицейских, обернулся назад, и хриплым голосом произнес.
