Александр Светин - Anamnesis vitae. (История жизни).
Он ухмыльнулся и сконцентрировался, машина приблизилась почти вплотную. Уже можно было разобрать, что происходит внутри слабо освещенного салона…
— Опусти створы, гад! — вдруг совсем рядом прозвучали наполненные ненавистью слова.
Глава 3
1 октября 1987 года, 19.55, Кобельки
— Семен, присмотри здесь! — бросил я лейтенанту и выпрыгнул из машины.
Ноги тут же свело холодом. Вода поднялась уже выше колен и существенно затрудняла передвижение. К тому же идти пришлось против течения — довольно сильного. Я наклонился и поймал проплывающее мимо короткое полено.
— Палыч, давай быстрее! Нам еще на дамбу надо успеть! — Семен опять вылез на свою подножку и теперь с тревогой наблюдал оттуда за мной, подсвечивая дорогу поворотным фонарем на крыше машины.
Не оборачиваясь, я кивнул. И так тороплюсь. В голове стучал пульс, отсчитывая время. Сколько его у нас осталось — я решительно не представлял. Понимал только, что вода прибывает быстро. Очень быстро.
Вот и окно с прильнувшим к стеклу малышом. Я осторожно постучал по приплюснутому с той стороны носу и улыбнулся. Малец заулыбался в ответ.
— Отойди от окна! — крикнул ему я.
Ноль реакции. Улыбающаяся рожица по-прежнему прилипла к стеклу.
— Отойди от окна, кому говорю! — рявкнул я, сопроводив свое требование выразительным и, как мне показалось, понятным жестом.
Но парень не понял. И не отошел.
Ладно, на церемонии времени нет. Я скорчил зверскую физиономию и замахнулся на малыша поленом:
— В угол поставлю!
Подействовало, мальца будто ветром сдуло. Не теряя времени, я обрушил полено на стекло. Осколки с веселым звоном посыпались в воду.
— Привет! Ты не бойся, это я пошутил так! — поспешил я успокоить забившегося в дальний угол комнаты и следящего за мной испуганными глазенками малыша. — Не будешь бояться?
Тот неуверенно улыбнулся и покачал головой.
— Вот и молодец. Тебя как зовут? — забалтывая перепуганного ребенка, я просунул руку в дыру, отщелкнул шпингалеты и открыл окно.
— Лешка. А ты кто? — малец явно осмелел.
— А я — дядя Паша. Ваш доктор. У тебя ничего не болит? — представился я, влезая в комнату.
Лешка рьяно покачал головой: ничего.
— Вот и хорошо. А родители твои где? Дома?
Опять отрицательное качание.
— А где?
— Папка с мамкой в гости пошли к тете Оле, — объяснил малец. — В верхнюю деревню.
Ясно. Придется и тебе, парень, в гости прокатиться. Только не к тете Оле.
— Слушай, Лешка: а давай мы сейчас на милицейской машине покатаемся? Настоящей, с мигалками. А еще я тебя с нашей собакой познакомлю. Она очень умная и все понимает. Хочешь?
Малыш расплылся в широкой улыбке:
— Хочу! А то скучно!
— Вот и хорошо. Только… — я с сомнением оглядел его майку и трусы. — Я тебя в одеяло заверну, ладно? Холодно на улице.
Не дожидаясь ответа, сдернул с кровати одеяло и упаковал в него Лешку. Кряхтя, выбрался со своей ношей за окно и побрел к машине. Вода уже добралась почти до пояса.
— Дядя Паша, а откуда столько воды? — поинтересовался малыш.
— А это… наводнение! — ляпнул я, не придумав ничего дипломатичного.
— Да ну?! Настоящее?! — обрадовался Лешка и чуть не выскользнул из своего одеяла.
— Настоящее — некуда! Не ерзай! — прикрикнул я на него, подходя к машине.
Навстречу мне открылась задняя дверь. Вода уже залила пол салона. Вид у пассажиров заднего сиденья был довольно удрученный.
— Вот, это Лешка. Прошу любить и жаловать! — я водрузил упакованного малыша Альке на колени.
Она улыбнулась:
— Привет. Я — Аля. Поедешь с нами?
— Ага, — басом согласился Лешка.
Я запрыгнул на водительское место и тронул машину с места:
— Семен, включай свою кричалку и говорилку. Едем на дамбу.
Раздался знакомый рев:
— Внимание! Всем срочно покинуть дома…
1 октября 1987 года, 19.56, Кобельки
Петька щелкнул предохранителем и передернул затвор дедова карабина. И вновь прицелился в широкую спину сидящего на бетонном полу человека.
Тот никак не отреагировал. Как и на предыдущее требование опустить створы. Незнакомец сидел, низко опустив голову в капюшоне и, казалось, дремал.
— Кому говорю: встань и закрой створы! — парень повысил голос.
На этот раз пришелец услышал. Он медленно поднял голову, но не обернулся.
— Буду стрелять! — пообещал Петька.
Человек на полу глухо захохотал. Широкая спина затряслась, а по маленькому помещению пошло гулять угрожающее эхо.
Парень растерялся. Такой реакции он не ожидал. Карабин, будто сам по себе, опустился.
— Бу-ду стре-лять! — басом передразнил странный человек. И вдруг легко, не опираясь на руки, вскочил, заняв своим огромным телом почти всю комнату.
Почувствовав неприятный холодок в животе, Петька отступил на шаг, оказался в проеме двери и вновь вскинул карабин:
— Ворот! Ворот закрути, живо!
— За-кру-ти, жи-во! — передразнивая то ли самого Петьку, то ли эхо, повторил незнакомец. И повернулся, широко раскинув руки, будто собираясь обнять испуганного парня. — Пе-е-тенька!
— Стоять на месте! — крикнул тот, отступая еще на шаг. — Ты кто такой?! Открой лицо!
Из тени глубокого капюшона выступал лишь подбородок. Остальное лицо страшного гостя было надежно скрыто.
— У-у-у-у! — глухо завыл он, показывая Петьке козу и делая шаг к нему.
— Не подходи, сволочь, пристрелю! — не помня себя от ужаса, заорал парень, с трудом удерживаясь от соблазна надавить на спусковой крючок прямо сейчас.
Незнакомец вытянул обе руки вперед и растопырил скрюченные пальцы:
— Я пришел за тобо-о-ой! — явно кривляясь, провыл он и сделал еще один шаг…
Три выстрела, прозвучавшие почти очередью, наполнили маленькое помещение невыносимым грохотом и пороховой гарью. Незнакомец взревел раненым зверем, прижимая руки к разорванной груди. Сквозь его пальцы толчками выплескивалась темная кровь.
В каком-то оцепенении, сквозь прицел наблюдал Петька, как человек в дождевике рухнул сначала на колени, а потом — принялся медленно заваливаться на бок, собираясь упасть совсем. Но не упал…
Потому что исчез. Просто взял — и исчез. Секунду назад еще Петька держал в прицеле темную дыру в капюшоне, в глубине которой скрывалось лицо незнакомца, — и вдруг она сменилась серой бетонной стеной. Будто слайд перещелкнули.
В маленьком помещении парень остался один. Странный и страшный гость словно растворился в воздухе. Не оставив ничего, что бы напоминало о нем. Только сладковатый пороховой запах да три щербинки на бетонной стене — в том самом месте, куда ударили пули, пробив насквозь грудь загадочного пришельца.
— Эй! — нерешительно позвал Петька, поводя стволом карабина в разные стороны. — Эй, ты где?
Тишина в ответ. Даже эхо, буянившее до этого, затаилось. Или ушло, неведомо куда, вместе с незнакомцем.
— Что за…? — озадаченно и малоцензурно поинтересовался парень у пустоты. И вдруг, неожиданно для самого себя, перекрестился.
…Рев рукотворного водопада, ворвавшийся в разбитое окно сторожки, вывел Петьку из оцепенения. Он аккуратно прислонил карабин к стене и бросился к ближайшему вороту.
Тяжелое чугунное колесо подалось с трудом. Помнится, откручивалось оно куда легче. Парень всем телом навалился на маховик, пытаясь поскорее опустить первый створ. Но поскорее — не получалось. То ли гигантский напор воды перекосил стальной щит в пазах, то ли еще что — но ворот почти не двигался, несмотря на все Петькины старания.
Пот, стекающий с его лба, смешивался со злыми слезами и стекал к губам, противно пощипывая их. Почти ничего не видя от натуги, парень крутил проклятый ворот, по сантиметру, по два, но все-таки закручивая его…
1 октября 1987 года, 20.03, Кобельки
Вода в салоне поднялась почти до колен. Наши пассажиры сзади забрались на сиденье с ногами, каким-то образом исхитрившись уместиться на нем всем составом. Включая Найта.
«Уазик» неторопливо рассекал капотом взбунтовавшуюся реку. Фары теперь светили наполовину из-под воды, а потому света стало меньше. Больше всего я боялся потерять ориентиры и съехать с дороги в какую-нибудь канаву. И еще одна мысль противно свербила мозг:
— Семен, ты не знаешь, наш вездеход в воде до какой глубины может ездить?
— Палыч, не поверишь, сам о том же думаю. По идее, пока воздухозаборник не зальет — двигатель заглохнуть не должен. Свечи, кажется, у него загерметизированы… — неуверенно ответил лейтенант.
— Осталось выяснить, где воздухозаборник… — пробормотал я. С матчастью у меня всегда были проблемы.
— Слушай, док! Может, пока не поздно, рвануть напрямик к холму? — Семен кивнул головой влево, туда, где в нескольких сотнях метров возвышался холм, приютивший беженцев из затопленных домов. — Пересидим там, пока вода не сойдет.
