Ольга Баумгертнер - Темные сады Охотника
— Понятно. Удачи вам. Айльхард когда за вами заедет?
— Не знаю. Я сказала, что пробуду у вас час-два.
— Кофе вас угостить? Или поедете?
— Поеду.
Ханц достал мобильный, набрал номер.
— Не отвечает.
Повторил попытку несколько раз. И дальше, судя по интонациям, Ханц выругался на немецком.
— Пойдемте пить кофе. Из окна увидим, как приедет.
Они поднялись на второй этаж, где располагалась штаб-квартира Ночного Дозора. С виду та напоминала обычный офис — компьютеры, ксероксы, перегородки между рабочими столами. Ханц пригласил ее в кабинет для переговоров, принес кофе.
— Вы собирались уходить, — напомнила Маша.
— Это не срочно. Провожу вас сначала. Если Темный не приедет, я вас отвезу. Сам будет виноват.
— В смысле?
— Мы ему за столько времени так намозолили глаза, что Фризен пообещал пожаловаться в Дневной Дозор, если еще раз увидит нас на территории дома без его разрешения.
— Как же он тогда мне разрешил в доме находиться?
Ханц чуть помялся.
— Я порекомендовал вас, примерно так же как Виктор Николаевич рекомендовал вас нам. То есть ответственный работник, который все сделает быстро и без ущерба для дома.
Маша, вспомнив погром в Охотничьем зале, чуть не провалилась под землю от стыда.
— А вы случайно не показывали мою фотографию?
Ханц прокашлялся.
— Вот спасибо. Интриганы! И вы, и мой шеф!
Она больше в шутку сказала, но немец смутился так, что лицо его стало багровым, как спелый помидор. Они немного помолчали.
Ханц принес еще по кофе. Чтобы скоротать время, стал рассказывать забавный случай из своей работы. Но то ли Маша не понимала местный юмор, то ли история была не очень интересной. Девушка слушала вполуха и иногда из вежливости улыбалась. Прошел час. Потом два. Ханц давно смолк, просматривая городскую газету. Потом, глянув на часы, вновь набрал номер.
— Сукин сын. А потом скажет, что просто не слышал.
— А вы хорошо его знаете? — поинтересовалась Маша.
— Больше с завсегдатаями его клуба приходится общаться. Хотя некоторые завсегдатаями становиться не успевают. Сам Айльхард ведет себя идеально. По крайней мере в последнее время. Один раз, лет в двадцать, был близок к срыву. Гнался за человеком по лесу. Но потом отстал, человек отделался легким испугом.
— В двадцать?
— Он был поздно инициирован. Мог бы стать магом. Но стал оборотнем. Попробуйте-ка вы ему позвонить.
Маша набрала номер. Но и ей удалось услышать только гудки. Ханц скривился и принялся набирать, видимо, не очень приятное эсэмэс. Но не успел. Черный «БМВ» припарковался рядом со штаб-квартирой. Они спустились вниз. Фризен сидел за рулем с таким видом, будто его оторвали от важных дел.
— Что-то какой-то он агрессивный, — заметил Ханц. — Подождите.
Он склонился к окошку и что-то проговорил Фризену. Тот молча выслушал, кратко ответил. Ханц вернулся к Маше.
— У вас точно все в порядке?
— Да.
Она села в машину. Вместо планируемого часа она провела в Дозоре четыре. Фризен свое отсутствие никак не прокомментировал. Молча повел машину, а еще через полчаса уже подъезжал к дому своего деда. Маша поняла, что прогулка отменяется. Едва она вышла из автомобиля, как Айлерт уже выжал газ и унесся прочь.
«Обиделся, что ли? Решил, что я в Дозор поехала жаловаться на него?» — подумала она и зашла в дом.
Вид Охотничьего зала с развороченными панелями почему-то не вдохновлял. Работать больше не хотелось. Маша еще раз прошлась по дому, приглядываясь — может быть, что-то упустила. Потом вспомнила, что не добиралась до оранжереи. Но на верхнем этаже ее ждало разочарование. Растения стояли запущенные, полузасохшие. Магией тут не пахло вовсе. Сквозь стеклянную крышу заметно припекало. Пахло застоявшейся водой. И вдруг за иссушенной, похожей на желтую старую щетку эфедрой что-то блеснуло. Маша присела, протянула руку и достала небольшую фотографию. Золотистая краска на рамке облупилась, стекло треснуло, несколько кусочков осталось валяться на полу. Маша же с удивлением смотрела на фотографию. Сильно выцветшую. Несомненно, это был Эдвин Вебер. Тут он выглядел достаточно молодо. Счастливый и настоящий Светлый. Нога Вебера лежала на охотничьем трофее — крупном олене. В одной руке Эдвин держал ружье, а другой прижимал к себе маленького мальчика. Спустя миг до Маши дошло, что она смотрит на десятилетнего Айлерта. И тот, обнимая деда и держа вполне себе настоящее ружье, тоже счастливо улыбался. Маша освободила фотографию от рамки, забрала с собой. Пришла в свою комнату и, рухнув на кровать, уставилась в потолок.
— Машка! — разозлилась она на себя. — Почему ты думаешь об этой ненормальной семейке, когда должна решать куда более важную задачу?
Провалявшись так еще с полчаса, она позвонила Виктору Николаевичу. Рассказала обо всем, что произошло.
— Ну и черт с ним, с твоим Харди, — заметил Виктор. — Будем надеяться, пропадет опять на неделю. Спокойно закончишь за это время работу. А дела чужой семьи — потемки. Просто какое-то кино и немцы!
Машка чуть истерично прыснула в ответ.
— Маш, ты там как? Держишься?
— Вполне, Виктор Николаевич. Хотя сад потерял прежнюю привлекательность.
— Обстоятельства, — только и ответил шеф. — Кто ж знал.
* * *Следующим утром, проснувшись вполне бодрой и настроенной на работу, она сбежала с лестницы, понимая, что опять чуть не проспала завтрак, перескочила через завал из выдранных панелей и оказалась в столовой. Тут она словно налетела на стену. У стола стоял Фризен, допивал кофе.
— Доброе утро, Мария, — поздоровался он.
— Доброе… Думала, что вы тут уже не появитесь.
— Во-первых, работать ломом все же не женское дело, а во-вторых… хочу извиниться за вчерашнее. Меня, бывает, заносит.
Маша вдруг рассмеялась. Фризен глянул на нее с недоумением.
— Простите меня тоже, — сказала она сквозь смех. — Вы меня вчера вывезли на прогулку, а я вас вместо этого потащила в Ночной Дозор! Приятная вышла для вас прогулка! Но я так ушла с головой в дело с заклинанием, что до меня дошло только сейчас. Простите, Харди!
Айлерт пару секунд смотрел на нее, но потом засмеялся следом.
— Завтракайте, и займемся вашей работой. Я пока выпью еще кофе.
Через полчаса Фризен уже отрывал очередные панели в Охотничьем зале.
— У вас фотоаппарат есть? Сфотографируйте все найденные пометки на всякий случай. Панели я верну на место. Все с клеймами будут в одном месте, чтобы, если что, не разворачивать опять всю стену.
Маша сходила за фотоаппаратом. Карл принес Фризену сундук с инструментами, и тот, вооружившись молотком и гвоздями, прибивал деревянные планки обратно.
Закончив с переписью слов, найденных на панелях, и фотографированием, Маша вернулась в библиотеку. Попыталась выстроить все найденные слова. Через час смолкло едва доносящееся постукивание. В библиотеку заглянул Айлерт.
— Можно?
Маша задумчиво кивнула.
— Это что? Вы мне так и не рассказали.
— Мне кажется, ваш дед зашифровал заклятие в обычной головоломке без всякого использования магии. Поэтому никто из дозорных и не смог найти.
Она кратко рассказала, что, где и как нашла. Фризен чуть удивленно поднял голову к витражу.
— У вас есть список вещей, где были обнаружены слова?
— Да, конечно.
— Дайте.
Он взял ее лист. Проставил напротив каждого номер от единицы до шести.
— Это что?
— Цифрами обозначена порода деревьев. Но вы, наверное, не разбираетесь в древесине.
Маша покраснела, поняв, что она упустила.
— Только карельскую березу опознала и дуб.
— Складывайте слова — единицы к единицам и так далее.
Она записала шесть длинных строк. Заклятие складывалось слово за словом. Вскоре его можно было даже частично вопроизвести. Маша произносила непривычные гортанные немецкие слова. Айлерт тихо поправлял произношение. Воздух словно наэлектризовался. С пола поднялся призрачный стебель, вырос, причудливо закручиваясь, выпуская побеги, также стремительно разрастающиеся, заполняя пустое пространство библиотеки причудливым растительным орнаментом. А потом, когда Маша закончила читать, вдруг рассыпался искрами, исчез.
— Почему перестали читать? — спросил Айлерт.
— Все. Кончилось.
Он заглянул в листок.
— Чего-то не хватает в последней строке, — заметил он. — Значит, вы не нашли какой-то деревянный предмет. Надеюсь, это было не полено, которым топили камин.
— У меня есть еще один, но я не стала вносить его в списки. Мне казалось, что он не имеет… не имел к заклинанию никакого отношения. Да и с породой дерева там сложно.
Маша достала кубик, собранный из более мелких деревянных кубиков. Эдакий деревянный кубик Рубика. Только вместо цветов разные породы древесины. А потом повернула к Фризену стороной, где было выжжено клеймо.
