Мне его подарили! Дом- портал (СИ) - Риш Мартиша

Я вошла в дом и ахнула. Пол, стены, потолок – все сверкало. Красота невероятная! Даже ручки мебели сияют теперь благородной латунью, в окна бьет яркое солнце. Портьеры сняты, судя по всему, Альер приготовил их для стирки. Молодец парень. И окна помыты. Вот только самого невольника нигде нет. Я прогулялась по первому этажу, оставила на столе варенье и булку. Даже успела чуть испугаться, неужели мой невольник сбежал? Или что? Тихонько постучала в его комнату, никто не ответил, приоткрыла дверь – и тут пусто. Может, он в саду? Попробуй, найди человека в моих адовых зарослях. Нет, туда разве что поисковую экспедицию запускать. Только боюсь, выведут мне обратно не одного Альера, но еще парочку потерявшихся лет десять назад туристов. Причем сытых и толстых, судя по тому, как кренятся под весом плодов все кусты и деревья. Добраться бы только до них!

Я подошла к лестнице, кошка уже тут как тут, никуда не ушла, напрасно я боялась, что она нас бросит. Подбежала, потёрлась о ладонь, стоило только к ней наклониться, мурчит на все лады. Похоже, голодная, вряд ли Альер догадался накормить бедолагу. Я вспомнила, каким растерянным взглядом смотрел на кошку невольник, словно и вправду не верил, в то, что она безопасна. Ну не питаются кошки людьми! Тем более, такие элегантные. Не думаю, что это чудо вообще способно охотиться. Тоненькая, маленькая, смахивает чем-то на русскую голубую, точно такой же отлив сизой шерстки и лапы тонкие, длинные.

- Проголодалась, малышка?

- Мряк, - совсем безрадостно ответила кошка.

- Альер тебя не покормил? Ты не обижайся на него. Он просто думает, что ты умеешь охотиться. Смешно, правда?

Я взяла кошку на руки и принялась гладить. Совсем бестелесная кроха, весит от силы три килограмма, почти как котенок-подросток. Тощее пузико так и вовсе помещается у меня на руке. Нужно было хоть корма ей купить или мяса. Почему я такая недогадливая?

На втором этаже еще клубилась пыль по углам. Похоже, сюда Альер не добрался с уборкой. Только на потолке мелькали кисточки, собирая паутину и пыль с лепнины. Забавно.

Я толкнула первую попавшуюся дверь и замерла на пороге. Альер стоял обнажённый, подставив лицо под струи воды. По его телу стекали капли, обозначая еще сильней объёмные мышцы, чуть смуглую, будто припорошенную золотом кожу. Нельзя так долго смотреть на обнаженного парня, нельзя смущать, это, как минимум, неприлично. И все же я не смогла сразу отвести в сторону свой взгляд. Альер оказался безупречно красивым. Все, что его портило – полоска кожаного ошейника, плотно обхватившего горло.Но больше всего меня тронули глаза парня – темные, полные глубокого достоинства, смысла. Свой взгляд парень почти сразу опустил вниз, будто прикрыл мысли и чувства пышными ресницами. И голос его стал густым, чуть надтреснутым и в то же время лишенным всякой стыдливости. Будто ничего не осталось от Альера прежнего – испуганного, дерзкого, бледного. Я повернулась к парню спиной, чтобы не смущать его больше... и не смущаться самой.

- Госпожа чего-то желает? - бесстрастно произнес он.

- Прости, нужно было постучаться. Я не думала, что ты моешься здесь, - окончательно смутилась я.

- Вы запрещаете мне пользоваться купальней? - холодно спросил он.

- Нет, ни в коем случае. Как закончишь, спускайся вниз, в кухню. Прости, пожалуйста, что вошла без стука. Вообще, мог и предупредить, что ты раздет, если видел, как дверь открывается, - перешла я в нападение.

- Мое тело принадлежит вам, Диинаэ. Вы вправе решать, как им распоряжаться. Разве я мог бы запретить госпоже наслаждаться видом ее собственности?

Я закусила губу. Парень прав, я слишком долго на него таращилась, потому что было на что. Это стыдно, некрасиво, а учитывая бесправие парня, так и вовсе подло с моей стороны. Только вот оптимизма мне он совсем не добавил, скорей, разозлил. Я вздохнула, не зная, какие еще слова подобрать. Положила ладонь на ручку двери.Невольник очень тихо бросил мне в спину.

- Вы очень меня смутили. Простите, что был дерзок. Просто я не привык чувствовать себя вещью.

- Я хорошо к тебе отношусь, как к человеку. Только сегодня не нужно меня злить, прошу. Все разговоры оставим на потом. Мне и так сегодня очень хочется кого-нибудь убить. Договорились?

- Я надеюсь, что ничем не огорчу вас. Вот только...

- Только что?

Я услышала, как парень переступил босыми ногами по влажному полу. Черт, как же он всё-таки красив. Посмотреть бы еще хоть одним глазком на это литое тело. Нельзя. Иначе сама себе стану казаться грязной и мерзкой.

- Только ппп-леть.

- Я же сказала, что бить никого не собираюсь!

- Простите. Ппп-летень, - с громадным трудом выжал из себя парень, странно, я раньше не замечала, чтобы он заикался, - Ппплетень тогокнулся.

- Он чегокнулся? - невольно повторила я за ним.

- Попутался.

- С кем? С соседской лианой?!

- Хуже, - ответил Альер и, кажется, начал стучать зубами.

Черт. Пока мы тут беседуем, парень замерзнет окончательно.

- Я сама посмотрю.

Глава 32

Как, оказывается, легко торговать красотой, своим телом. Никогда бы не подумал, что буду готов соблазнять женщину, чтобы отсрочить свои мучения и новую боль. Похоже, что-то, что было во мне, воля моя, тот стальной стержень попросту треснул за несколько суток перед судом. Может быть, я действительно стал рабом? Может, не случайно вынужден теперь носить этот ошейник? А может, эльтем слишком красива, чтоб не поддаться искушению и не начать заигрывать с ней?

Я не отвернулся, не бросился укрываться полотенцем, да и не было его. Так и остался стоять под испытующим взглядом прекрасной эльтем. Я постарался пройти по бритвенно острой грани, заинтересовать Диинаэ, но не стать слишком соблазнительным для нее. Испортить ее впечатление о себе свой дерзостью. Кто бы еще в этом и окрестных мирах посмел перечить эльтем? Пожалуй, это повод для небольшой гордости.

И все же смелость меня подвела. Я не смог выговорить чертово слово «плетень». Очередной позор! Впрочем, отец бы меня точно сослал куда-нибудь в приграничье, если б я так испоганил вид нашего замка, да ещё и волшебные существа потерялись бы по моей вине. Черт! Интересно, и на что способна эльтем Галицкая в гневе? И ведь сказала, что ей хочется сегодня кого-нибудь убить. Небрежно так сказала, мимолетом. Приличные дамы так говорят о булавке, которую хочется вколоть в платье.

Я наскоро вытерся, надел на себя штаны и тонкую нижнюю рубашку с подрезанными рукавами. Кажется, нарочито обнажаться, соблазняя эльтем, начало входить в мою

привычку. Лишь бы смягчить свое наказание, но ведь забочусь я не только о себе. Гораздо больше меня волнует то, что сейчас творится с отцом, что происходит в моих родных землях.

В письме из замка сообщали, что отца моего больше нет, что погиб он во время охоты, что вся власть теперь перешла в мои руки – руки единственного наследника. И я с готовностью принял ее, подписал несколько приказов, погасил зачатки восстания в провинциальных казармах.

Не было времени медлить, не мог я действовать по воле короля, которого уже нет в живых. Всю жизнь меня учили проявлять в решающий момент силу и гордость и лишь потом давать волю скорби.

А самое последнее известие, которое я получил с птицей, говорило, что отец мой серьезно болен. Но жив!

После того, как я все уладил, тут же оказался схвачен, осуждён, как повстанец, и возведен на эшафот. Глупая ошибка, ложное письмо, и вся жизнь моя пошла прахом. Я стал невольником эльтем, чуть не погиб в зубах химеры. Так что же, чёрт побери, происходит с отцом? И почему на конверте в суде я видел письмо с гербом моего дяди, подведенным под королевский венец?

Я поспешил выйти во двор, Диинае сама на себя не похожа – таращится во все глаза на стену особняка, Шеки розовеют, будто два бутона. И я не знаю, что мне, черт побери, делать, чтоб добиться ее расположения, получить возможность отправить почтовую птицу к отцу. На колени падать, голову склонять, умолять о пощаде или просто принять наказание с достоинством наследного принца соседней страны?