Законы жанра. Том 2 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич
Как частное лицо, Смит стал для Джона несоизмеримо более легкой мишенью. Одно дело — застрелить руководителя теневого агентства, и совсем другое — прикончить какого-то там безработного. А если вспомнить, насколько неудобной фигурой Смит был для слишком многих сильных мира сего, то, сделай он это, некоторые Кларку даже аплодировать будут.
Впрочем, Смит тоже мог показать зубы. Если бы не способность Кларка к воскрешению, я не знала бы, на кого ставить в этом противостоянии, но так все было слишком очевидно. Смит может стараться сколько угодно, а Джону будет достаточно попасть только один раз…
— Хорошо, — сказал Смит. — Даю слово. Сроки мы можем обговорить позже. А что за вторая вещь, которая вам от меня нужна?
— Ну, тут все совсем просто, — сказала я и объяснила, чего я от него хочу.
— Я договорился насчет самолета, — сказал Кларк. — Нас будут ждать на аэродроме через три часа.
— Отлично, — сказала я. — А насчет Дарвина разузнать удалось?
— Дарвин жив, но никто не может сказать, как долго это продлится, — сказал Кларк.
— Каковы прогнозы?
— Семьдесят на тридцать, что он не выживет, — сказал Кларк. — Говорят, что следующие сутки будут решающими, и если он их переживет, то шансы на благоприятный исход резко возрастут. Впрочем, местные врачи говорят, чудо, что он вообще выжил. У меня даже спрашивали, не знаю ли я о наличии у Дарвина метаспособностей.
— А ты знаешь?
— Нет, он точно не из моего поколения, — сказал Кларк. — Борден не давал о себе знать?
— Почему ты думаешь, что он должен это сделать именно сейчас? — спросила я. — Типа, Кроули умер, и наведённая им пелена спала с глаз залетного бога смерти, который так соскучился по старой доброй честной стрельбе, что никак не может от нее оторваться?
— Да, что-то вроде того, — сказал Джон.
— Не думаю, что это работает именно так, — сказала я.
Глава 49
Копы нашли мой топор.
Кроули не соврал, он действительно находился в подвале одного из жилых комплексов на окраине Города, и вокруг действительно было полно взрывчатки. Достаточно, чтобы этот самый жилой комплекс взлетел на воздух.
Для разминирования отряду саперов понадобилось больше шести часов, а потом они отвезли топор в хранилище улик, откуда он таинственным образом исчез. Для возвращения своего атрибута Цензора мне даже не пришлось проделывать дырку в стене, хватило лишь пары звонков нашим с Кларком старым знакомым.
Дарвин пережил критические для него сутки, и его состояние стабилизировалось. Врачи из Токио сообщили, что его жизни сейчас ничего не угрожает, но полное восстановление займет, как минимум, полгода. Полагаю, он выйдет из больницы еще более мрачным и странным, чем обычно.
Кларк встретился со Смитом, и они заключили временное перемирие сроком на один год. Я испытывала по этому поводу сдержанный оптимизм. Оба были профессионалами, и, по большому счету, не питали друг к другу неприязненных чувств. Смит действовал исходя из чувства долга, как он его понимал, а Кларк просто следовал своим принципам. Может быть, через год вся эта ситуация остынет настолько, что они разойдутся краями. Конечно, хорошими друзьями, приглашающими друг друга на барбекю, они никогда не станут, но, возможно, не будут предпринимать попыток всадить другому пулю в башку.
А может быть, и нет. Но, в любом случае, у этих двоих был впереди целый год мира, а в нашей вселенной за год может произойти вообще что угодно, и им просто станет не до того…
К сожалению, этим хорошие новости и исчерпывались.
Мы так и не смогли напасть на след Морри. «Континенталь» задействовал свои ресурсы, Кларк поднял все старые связи, включая контакты в Интерполе, Смит воспользовался остатками своего влияния, и даже лорд Фелтон позвонил начальству МИ-6, но все было тщетно. Этот мир оказался слишком велик для поисков одной маленькой девочки.
Я была… ну, еще не в отчаянии, но уже близка к этому. Моя иррациональная уверенность в том, что в конечном итоге все будет хорошо, стремительно таяла, и я начала сожалеть, что убила Кроули быстро, так и не попытавшись еще раз его расспросить. Раз за разом прокручивая в голове всю эту ситуацию, я спрашивала себя, можно ли было сделать по-другому, чтобы в конечном итоге Морри не пострадала. Вариантов была масса, но все они были из разряда осознаваемых задним умом. Тогда, в моменте, в круговерти этого перенасыщенного событиями периода, у меня не было возможности остановиться и все обдумать.
Наверное, мне не следовало доверять Бордену переговоры с Пирпонтом. Мне стоило убрать его самой, сделать это намного раньше, когда он прыгнул на меня в первый раз, и тогда…
Тогда Кроули подрядил бы для этой работы кого-нибудь другого.
Единственным вариантом, который бы не привел к нынешнему положению дел, был тот, в котором я не оставила бы Морри без присмотра. Но я была слишком увлечена расследованием, я была уверена, что стоит мне его закончить, и все будет в порядке, ведь это уже точно последний раз, а впереди у нас много времени, и я все наверстаю, и…
И я оставила ее с мамой и няней из «Континенталь».
Это целиком и полностью моя вина.
Время шло, поиски не приносили результата, и с каждым прошедшим часом моя вина становилась все тяжелее и тяжелее.
А через три дня после нашего возвращения из Японии у папы Джона случился инфаркт.
Это был обычный инфаркт. Я была уверена, что здесь обошлось без вмешательства очередного Кроули или его восстановленного Черного Блокнота, потому что папа Джон остался в живых, а жертвы Кроули не выживали никогда.
Причина, скорее всего, была просто в возрасте, и в переживаниях, и в нервном стрессе, вызванном исчезновением внучки, так что, как ни крути, это тоже была моя вина.
Я поехала домой и встретила в коридорах больницы грустную маму, которая, конечно же, не высказала мне никаких претензий, но я знала, о чем она думает.
Это все моя вина.
Папа пришел в себя наутро, он был бледен, но старался выглядеть молодцом и даже немного шутил. И каждый раз, когда я заходила в его палату, я испытывала чувство вины.
Я остановилась в своей старой комнате, но дом без родителей казался мне слишком большим и слишком пустым, и я старалась проводить в нем как можно меньше времени. Побыть с папой Джоном у меня тоже не особо получалось — там почти все время была мама, и я буквально кожей ощущала ее молчаливое неодобрение.
— Я не вывожу, — призналась я за чашкой кофе в местной кофейне.
Смит, по случаю отставки сменивший строгий костюм на синие джинсы, походные ботинки и замшевый пиджак с заплатками на локтях, который делал его похожим на страдающего от похмелья и поэтому нацепившего солнцезащитные очки профессора из провинциального колледжа, чуть сузил глаза, что по его стандартам означало максимально сочувственную мину, и промолчал.
— Говорят, что человеку не дается испытаний больше, чем он может вывезти, — заметил Кларк.
Если задуматься, мы были очень странной компанией, но такие уж настали времена.
— Кто говорит?
— Люди, — сказал Кларк.
— И ты думаешь, что эта растиражированная глупость меня как-то утешит?
— Твой отец жив и идет на поправку, — напомнил Кларк. — Твою дочь… мы найдем ее, даже если на это потребуются годы.
— Вот это меня и пугает, — сказала я. — Годы. Ты умеешь внушать оптимизм, Джон.
— Я понимаю, что это тяжело осознавать, но давай будем реалистами, Боб, — сказал Кларк. — Такие дела обычно раскрываются либо по горячим следам, либо много позже. Поскольку мы до сих пор не нашли ни одной зацепки, можно сделать вывод, что за похищением стоят профессионалы, и обычных ошибок, по которым вычисляют дилетантов, они не сделали. Это не значит, что они не совершили каких-то других ошибок, и мы их найдем. Но для этого потребуется время.
— Ситуация усугубляется тем, что похитители не выходят на связь и не требуют выкупа, что типично для подавляющего большинства похищений детей, — сказал Смит.
