Елена Хаецкая - Анахрон. Книга вторая
— Хрен их разберет.
— А второй в комнате — он тоже?
— Это кореш Вамбы. Вавила.
Услышав последнее имя, Вика окончательно вышла из себя. Она хлопнула ладонью по столу и завопила на весь дом:
— Что ты из меня дуру делаешь, Морж?! Ну вот что ты дуру из меня делаешь?!
Вамба вдруг дружески заговорил с Сигизмундом. Спокойно поглядывая на Вику и кивая, что-то стал втолковывать. Вика прислушалась — она явно понимала, о чем речь, — вспыхнула, залилась краской и, опрокинув табуретку, бросилась вон из кухни.
Вамба пожал плечами, посмеялся и еще раз повторил сказанное, помогая себе жестами. Сигизмунд наконец уяснил, что хотел сказать ему Вамба. «Родович» советовал Вику вздуть — за дерзость и непокорство.
* * *Когда Сигизмунд был вынужден выйти во двор с кобелем, Вавила настойчиво запросился вместе с ним. Очень уж хотел посмотреть «гизарнис карахо». Ну прямо мочи нет, как хотел.
Тихое отчаяние владело Сигизмундом. Ему было сейчас все равно. Идти на двор? Ладно. «Гизарнис карахо» смотреть? Хорошо. С Вавилой? Да зарасти все говном… В последний миг сообразил, слазил на антресоли, вытащил для Вавилы плащ-палатку. Так оно и теплее, и вавилин прикид не слишком в глаза бросается. Обувки по вавилиному размеру подобрать у себя дома не чаял.
Вавила осматривал двор взглядом опытного хозяина. Потрогал сетку, отгораживающую детский садик. Задрав голову, оглядел дом. Изумился высоте и многоэтажности. Осторожно похвалил хуз. Мол, добрый хуз.
Так же последовательно, без суеты и спешки, осмотрел гараж. Пощупал замок. Сигизмунд открыл дверь. Принюхался. В нос шибануло вонью. А чего вы хотели? Был перенос. Да еще какой!
Стоически превозмогая вонь, Вавила продолжил экскурсию по гаражу. Изумлялся на машину — сил нет. Всю общупал, оглядел, где можно — потыкал пальцами. Тут же предложил ехать кататься. Видать, Лантхильда все уши прожужжала. Сигизмунд предложение отклонил. Вавила не обиделся.
Заперли гараж. Вавила все еще находился под впечатлением увиденного. Губами шевелил, глаза к небу возводил — думал, рассуждал сам с собою.
У мусорных баков остановились. Сигизмунд свистнул собаке. Вавила сказал что-то Сигизмунду и хохотнул. То обстоятельство, что Сигизмунд его явно не понимал, Вавилу ничуть не смущало. Привык, видать, любую мысль сразу выкладывать. Да и нечасто посещали мысли буйную вавилину голову. Как тут сокровищем не поделиться?
И тут неожиданно в одном из баков завозились, пару раз гулко стукнулись и явно полезли наружу. Вавила заинтересовался, голубыми глазами заблестел. Сигизмунда заранее затошнило. Ну не любил он ЭТОГО. Опять бабка какая-нибудь.
Над краем бака показалась черная борода. Бандитскую рожу украшали ласковые, с прищуром, глаза конокрада.
И хоть ничего общего не было между нордическим Вавилой и цыганистым мужиком из бака, у Сигизмунда неприятно захолонуло сердце: на обоих стоял несмываемый штамп «made by Анахрон». В том, что мужик ОТТУДА, Сигизмунд не усомнился ни на мгновение.
Тем временем мужик, благоухая, чем положено, выбрался из бака. Отряхнулся. Снова сунулся в бак, перегнувшись почти по пояс. Выволок оттуда тяжелый мешок. Отряхнул и его от картофельных очистков и прочей дряни. И двинулся к Вавиле, явно не зная, чего ожидать.
Вавила, не изменившись в лице, звучно заехал мужику по морде. Тот стерпел с какой-то странной радостной готовностью.
Ни слова не промолвив, Вавила повернулся и величаво устремился к парадной. Взвалив мешок на спину, мужик поплелся следом. Замыкал сюрреалистическое шествие Сигизмунд. До этой минуты он и не подозревал о том, что его дурное настроение поддается ухудшению еще на несколько порядков.
* * *Им открыла Аська в трусах и майке. Ничуть не смущаясь, почесала под майкой живот с кольцом в пупе.
— Ну ты, Морж, и ублюдок! — завелась она с порога. — Что ты с Викторией сделал?
— Ничего, — вяло отозвался Сигизмунд.
— Врешь! Что ты ей натрепал? Я просыпаюсь — она ревет.
— Что, и сейчас ревет?
— А ты не слышишь?
Вавила восхищенно вылупился на Аську. Цыганистый мужик с мешком топтался в дверях за вавилиной спиной.
Из кухни вышел Вамба. На поясе, рядом с пустующими ножнами, болтались наручники. Завидев мужика с мешком, Вамба ничуть не удивился. Только хмыкнул. Сигизмунд укрепился в своей догадке насчет того, что эти трое знакомы давно и прочно.
Вавила, хохотнув, что-то поведал Вамбе; тот ответил резко. Вавила разразился длинной тирадой. Разговор велся на повышенных тонах. Аська мотала головой, переводя взгляд то на одного, то на другого. Наконец спросила:
— Чего это они, Морж, а?
Из «светелки» доносились истеричные рыдания Вики.
Сигизмунд безмолвно побрел на кухню, налил себе жидкого вчерашнего чая и тупо засел над чашкой. Почти сразу вперся, оставляя грязные следы, цыганистый мужик. Заискивающе улыбнулся, втащил мешок. Водрузил перед Сигизмундом. И отошел на шаг со скромненькой улыбочкой на плутоватой морде.
Сигизмунд, смутно понимая, чего от него ждут, развязал мешок. Что у них там? Один из сорока разбойников?
Мешок был доверху наполнен зерном. Сигизмунд попытался приподнять мешок. Мешок не поднимался.
Цыганистый почтительно ощерился.
Сигизмунд запустил в зерно руку. Поворошил. Просыпал сквозь пальцы. Что это? Городской житель, он слабо разбирался в зерновых культурах.
Рыдания Вики в «светелке» становились все громче. Аська, кажется, пыталась ее утихомирить.
В комнате Сигизмунда шумно ссорились Вамба с Вавилой.
Хотелось удавиться.
Бах! Хлопнула дверь. Простучали шаги. На кухню ворвалась Виктория — растрепанная, красная, с опухшим лицом. Заорала:
— Сука ты, Морж! Гнида тараканобойная! Хули говном-то поливать? Никогда, никогда… в первый раз… и обязательно надо было в последний день… На хера?
— Что на хера?
Вика завизжала:
— Что на хера? Ты, блядь, ты… в последний день… испортить, все, все испортить! Скучно живется, да? Оттянуться негде, да? С бабами оттягивайся! С тещей своей… Дружков твоих, говнюков… я их насквозь вижу! Гондоны штопаные, мать вашу!..
— Погоди… Слушай, Вика, ты же, в конце концов, диссертацию…
— Завидно, да? Завидно? У самого ни хера не удалось в жизни, так зависть гложет? Если человек делом занимается… если любит… дело… так надо все испакостить? Засрать надо, да? Легче тебе, легче? Ну, легче теперь?.. Я с самого начала в тебе гнильцу подозревала, а Аська — «нет, нет»… Ты из тех, кто сами ни хера не делают, ни на что не годны, только шуточки гадские шутят…
Сигизмунд слушал, как в тумане. Он ничего не понимал и не мог понимать. Все болевые пороги остались далеко позади. На все было наплевать… Только тупо саднило где-то в животе.
Откуда-то прилетела Аська. Клещом впилась в викины плечи.
— Ты чего, Виктория? Ты чего на Моржа наехала? Моча в голову ударила?
Чуть повернув голову, Вика закричала:
— Чего? Он прекрасно понимает, чего! Одна ты слепая!
Чернобородый мужик безучастно стоял посреди кухни. Мол, не мое это дело.
За стеной орали друг на друга Вамба с Вавилой. Уже и мебель какую-то двинули.
Стряхнув с себя Аську, Вика подступила к Сигизмунду. Тот поднял голову, поглядел мутно.
— Кто эти мужики? Морж, я тебя прошу… пожалуйста… перестань хоть сейчас… кто они?
Сигизмунд молчал. Он не знал, что сказать. Если что-то говорить, то слишком многое, а сил на это не было.
Вика истолковала его молчание по-своему. Надсаживаясь, выкрикнула:
— Молчишь? Ну и молчи! Что, ученую девочку из Рейкьявика захотели? Сейчас получите! Игровички херовы! Двух слов связать не можете! Викинги доморощенные! Слушать противно!
И оттолкнув Аську, стремглав бросилась из кухни. Ворвалась в комнату и тотчас же яростно заорала на каком-то непонятном языке.
Аська тревожно сказала Сигизмунду:
— Пошли-ка туда. Спятила баба совсем. Это у нее ностальгия начинается, тоска по родине. Может, месячные скоро? Погоди-ка… — Аська позагибала в задумчивости пальцы, потом мотнула головой. — Не помню. Слушай, Морж, а они ей чего не сделают?
…Вавила с Вамбой стояли — большие и странно примолкшие. Между ними металась, подпрыгивая, Вика. Она выкрикивала что-то, судя по всему, оскорбительное. Язык, на котором разорялась Виктория, был Сигизмунду решительно незнаком.
Но что еще удивительнее — он оказался незнаком также и Вамбе с Вавилой.
Помутненное сознание Сигизмунда с трудом втиснуло в себя мысль о том, что могут существовать ДВА в равной степени неизвестных ему языка.
Заметив Сигизмунда, Виктория вдруг замолчала. Наставила на него палец. Прошипела яростно:
— Парни-то твои прокололись. Это ты их сюда притащил. Я была права. Ну ты и гадина!
— Морж! — завозмущалась Аська. — Что ты молчишь? Это что, правда? Ты правда их сюда приволок? На хрена? Ты правда ее дурачил? Ты че, рехнулся?
