Артем Михалев - Темное сердце
Сергей не отвечал. Вместо его баса я выслушал милейший женский голос, сообщивший, что «абонент временно недоступен». Договориться о встрече заранее не получилось, но я не отчаивался. Деваться моему товарищу было некуда. После нескольких минут ожидания, наполненных трелями дверного звонка и моими нелестными комментариями, я перешел к активным действиям — отставил в сторону Алькино барахло и принялся методично дубасить в дверь кулаками. В сражении с хлипкой отечественной картонкой бронированные чешуей костяшки побеждали с разгромным счетом. Беглого взгляда хватило, чтобы понять — Черный еще не успел подвесить на дверь магическую «колотушку», так что последствий для здоровья я не опасался. Он, конечно, не похвалит меня за порчу имущества, но купить новую заслонку выходило дешевле, чем нового друга.
Разошелся я не на шутку. Косяк ходил ходуном, а сверху уже пластами сыпалась побелка. Присутствие Черного даже не обсуждалось. Минимум дважды этот гад выглядывал в «глазок», а чтобы уловить шаркающие звуки шагов и сбивающий с ног запах перегара, не требовалось даже напрягать чутье оборотня.
— Открывай, алкашня! Друг пришел! — Я кричал на весь подъезд. — Серый! Открывай! Я ж ее высажу к чертям!
Орал я нарочно бодрым тоном, хотя никакой радости, естественно, не испытывал. Запах из квартиры шел нездоровый. Квасил Сергей давно и серьезно, а без причины он не доводит себя до такого скотского состояния. Проверено годами общения. Ума не приложу, что могло произойти?
Признаюсь, я слегка увлекся боевыми действиями, и появление соседки проворонил самым банальным образом.
— Пошто шумишь, окаянный?
Из двери напротив, под защитой цепочки, выкованной еще в досоветские времена, на меня глядел любопытный глаз бабы Нюры — мирной склочницы и азартной сплетницы, с давних пор не дававшей Черному зажигать по вечерам. Бабка отлично знала свои гражданские права и ровно в одиннадцать, сверяясь по секундомеру, пресекала наши гулянки появлением участкового. Холодная война шла с переменным успехом и доставляла некоторое удовольствие обеим сторонам конфликта.
— А ну! Ирод! Сейчас полицию вызову, мигом в кутузку поедешь! — доверительно сообщила старушка, не спуская с меня хитрых очей.
Маневр насквозь знакомый и привычный. В этой ситуации главное не поддаваться на провокацию и не выказывать агрессии, иначе появление участкового неминуемо как завтрашний рассвет. Бедолага! Вот уж кому точно доставалось мороки вдвое против нашего.
— Здравствуйте, бабушка! — Оставив в покое дверной звонок, который, казалось, вздохнул с облегчением, я повернулся в сторону потенциального источника информации. — Никуда звонить не надо. Я сам из органов. Капитан Магической Безопасности, Стальнов Александр.
Попытка залихватски прищелкнуть каблуками кроссовок с треском провалилась, впрочем, продемонстрированная в раскрытом виде книжечка характерно красного цвета все же произвела на старушку впечатление.
— Ай, молоденький какой. Худющи-и-ий, — печально вздохнула бабушка, осматривая меня. Впрочем, она почти сразу переключилась на своего соседа: — Увозить будете алкаша энтого? — В голосе старушки проскользнули нотки сомнения. — Он так-то мальчик тихий. В последнее время что-то расхулюганился, а так — тихий. Может, не надо, а?
— Не буду. — Я покладисто согласился. — Это мой друг. Узнать хочу, что у него случилось. Не похоже на него — пить с бухты-барахты. Он вообще-то спортсмен… окаянный.
— Хороший мальчик, — доверительно подтвердила соседка. — Шкаф мне давеча передвинул. Хороший.
Шорох в квартире Черного показал, что «хорошего мальчика» восхваления заинтересовали, и теперь он громко пыхтел возле двери в ожидании подробностей. Бухнув кулаком в район замочной скважины, отчего из квартиры сперва донесся испуганный вскрик, а затем продолжительный грохот, я громко крикнул:
— Черный, ну что ты как маленький?! Открывай, давай.
— Погоди, — послышался из-за двери слегка нетрезвый, но вполне узнаваемый голос. — Меня тут привалило слегка. Алька с тобой?
— Один я.
— Сейчас открою.
Сидя на вусмерть загаженной кухне и катая кроссовкой двухлитровую «торпеду» из-под пива, я задумчиво рассматривал Черного. После продолжительных водных процедур бывший спортсмен уже не напоминал пьяного бомжа, хотя и выглядел слегка потрепанно. Период агрессии сменился апатией, и теперь Серега завороженно наблюдал за перемещениями стеклотары, не отвлекая меня от размышлений.
Я считал и продолжаю считать Черного личностью. Волевой. Если требовалось, он мог вкалывать как проклятый от зари до зари. Упертый. Если втемяшил себе в голову непреложную «истину», переубедить его было невероятно тяжело. К сожалению, в этот раз его аргументы весьма походили на правду, а оттого становилось стократ хуже.
Сергей оказался «пустым».
Последнее медико-магическое обследование показало, что его организм не способен удерживать магию, а значит, он попал в мизерное число неодаренных, от которых стыдливо отворачивалась вся мировая общественность. Я представить не мог, что значила такая новость для профессионального спортсмена — в одно мгновение стать последним калекой. Инвалидом от магии, силами злого рока оставшегося за бортом прогресса.
Да, подобных ему оказалось немало. Старшее поколение, преимущественно люди слегка за сорок, с уже сформировавшимся складом характера, нередко воспринимало новость с облегчением. Для них все осталось по-прежнему. Как раз тот случай, когда в резко меняющемся мире вдруг возникал незыблемый островок спокойствия. Для Черного он стал островом отчуждения Робинзона Крузо.
В среде молодежи восторгов по этому поводу не наблюдалось, а сообщения о самоубийствах, удавшихся и нет, периодически мелькали в газетах. На общем фоне длительный запой моего друга выглядел детской шалостью. Жизнь в одночасье рухнула в пропасть, но ему удалось отделаться тяжелой депрессией, наполненной алкоголем, головной болью и смертельным похмельем. Уход Альки стал крайней точкой падения. Достигнув дна, Черный привычно оттолкнулся и начал медленно, но уверенно всплывать к поверхности. К моему приходу он уже напоминал человека, а не тварь дрожащую. Стальной стержень вернулся на место. По крайней мере, длительный контрастный душ и килограммовая упаковка магазинных пельменей придали ему определенное сходство с представителями двуногих прямоходящих, а им же самим спущенные в унитаз остатки сорокаградусной доказывали, что продолжение банкета не предвиделось. Горжусь!
Оставалось только решить проблему с магией. Делов — начать и кончить.
Сергей только-только приглушил похмелье ударной дозой аспирина и теперь запивал его пачкой активированного угля. От одного взгляда на стакан с мутной жижей меня передергивало, да и сам алкоголик заталкивал лекарство с таким видом, что становилось понятно — гадость, но пить нужно.
— Что планируешь?
Желудок Черного издал протестующий вопль, требуя сатисфакции за унижение, но мой друг был беспощаден — последний глоток отравы отправился вслед за пельменями. Прислушавшись к ощущениям, Сергей удовлетворенно ответил:
— Уборку планирую. Потом поеду извиняться. — Поморщившись от очередного нутряного вопля, уточнил: — Завтра. Как отойду чуток.
— Это понятно. Я про спорт и вообще…
Друг посмурнел:
— В большом спорте я никому не нужен. Параолимпийские игры не для меня, а любой сверх порвет меня как Тузик грелку — вместе с поясами и медалями. Помнишь того урода возле фитнес-центра?
Вопрос был явно риторическим. Невозможно забыть день, с которого началась моя карьера в тринадцатом отделе. Как и некроманта, что едва не препарировал моих друзей ради развлечения. Я вздрогнул, когда от удара кулака на столе задребезжала посуда — Сергей тоже помнил.
И это было прекрасно.
Иначе я бы неминуемо пропустил самое главное. Вспышка ярости Черного легко толкнула меня в нутро. Я не буду спорить о вреде алкоголя — факты налицо. Но один плюс у спиртного все-таки обнаружился. Наркотики, секс, алкоголь — все это так или иначе раскрепощало сознание. Слетали барьеры цивилизации. Не сдерживаемая сознанием, магия начинала течь свободней. Вместе с его ударом до меня донеслась слабая пульсация. Скорей дуновение. Настолько неуловимое, что я определенно мог обознаться.
— Ты уверен насчет диагноза?
Серега тоскливо пожал плечами и налил себе еще один стакан кипяченой воды. С сомнением повертев вторую пачку активированного угля, он с отвращением швырнул ее в мусорное ведро. Наблюдая за его действиями, я задумчиво тарабанил пальцами по столу.
Я пересекался с проверяющими, и хотя гражданские спецы ММИ не имели отношения к нашему отделу, вращались мы в одной области. Приходилось им несладко. Волна накрыла слишком многих. Ребята натурально зашивались, и качество работы падало. Им просто некогда было разбираться в спорных случаях.
