Дикий папочка (СИ) - Вечер Ляна

— Лера, нет! — голосит подруга.

— Шура, уйди, я тебя прошу! — обруливаю настырную и топаю к садику.

Я и сама не хочу расставаться с дочерью даже на час. Но какой у меня выбор? В сентябре кровь из носа надо выйти на работу в местную школу. Меня берут учителем начальных классов. И Маша к этому времени должна освоиться и закрепиться в садике. Иначе может случиться так, что нам с дочкой тупо не на что будет жить.

Результаты теста пока не готовы. Что Ян будет делать, если отцовство не подтвердится? Наверное, продолжит искать родную дочь — это правильно. А наши с ним отношения под большим вопросом. Что будет завтра — никто не знает, а значит, рассчитывать я могу только на себя.

***

Задержался в городе на час дольше, чем рассчитывал. Выбрать телефон для Леры оказалось не так просто. У девочки сложные отношения с гаджетами. Я искал смартфон, который будет иметь все нужные современные функции и одновременно с этим простой интуитивно понятный интерфейс. Задача на максималках, но я справился.

Гордый собой, с новеньким смартфоном, я оформил сим-карту и мчу в Любушки. Хоть и задержался, но время раннее. Девчонки ещё спят. Приеду — разбужу…

— Алло, да, — рулю и не глядя на номер, отвечаю на звонок.

— Ян, ты где?! — кричит из трубки шаманка.

— Какая разница? — еще перед ней я не отчитывался. — И вообще, чего орёшь с утра пораньше?

— Лера Машу в сад повела!

Какой на хрен сад?! У меня челюсть едва на коврик не брякается. Она мне про сад не говорила…

— Ничего не перепутала? — интересуюсь на всякий случай.

Мало ли какой сон Шуре приснился под утро.

— Нет, ёлки-палки, не перепутала! Приезжай…

Голос шаманки обрывается, квакает — связь на трассе никакая. Но я успеваю понять, что случилось, и топлю тапку в пол.

Тема Полины и оборотней последние пару дней стоит в топе наших с Лерой споров, а обсуждение дел насущных отошло на второй план. И это огромная ошибка! Я профукал момент, когда мать моей дочери решила отвести её в сад. Лера даже не представляет, чем всё может закончиться. Если Маша обернётся перед какой-нибудь впечатлительной воспиталкой — это трында. При чём полная. Лера-Лера…

Матерюсь в голос от души и выжимаю из «УАЗика» невозможное. Но до Любушек даже на такой скорости ещё минут тридцать топить. Дай луна, чтобы за это время моей маленькой волчице не пришло в голову погулять по садику на четырёх лапах…

***

— Обычно в первый день мы оставляем ребёнка на завтрак, а потом недолго поиграть в группе, — объясняет мне миловидная и явно опытная воспитательница. — Так стресс получается меньше. Но ваша девочка, похоже, очень контактная, — смотрит на Машулю.

Очень, да. Дикий папочка научил Машу топать ножками, не держась за руку, и теперь она без проблем оставила маму и пошла к детям и игрушкам. В саду для моей дочери всё новое, интересное. Даже обидно немного. Я думала, Машуля не захочет со мной расставаться, покапризничает для порядка. Нет.

— Я сменку в шкафчик сложила, — бурчу, наблюдая, как нянечка ведёт детей завтракать.

Моя дамочка вместе со всеми детьми выдвигается к миниатюрным столам. Про маму и не вспоминает.

— Давайте сделаем так, — предлагает воспитательница, — если за час Маша не раскапризничается, мы оставим её ещё на час. То есть, — смотрит на наручные часы, — подходите к одиннадцати.

— А если раскапризничается? — меня терзают не то надежды, не то сомнения.

— Я вам позвоню. Ваш номер есть в документах, не переживайте, — с милой улыбкой успокаивает меня воспитательница.

— Хорошо… Ой! А я временно без телефона, — вспоминаю.

— Тогда можно подождать здесь. Или на улице. Там у нас лавочки удобные, тенёк, — кивает на окно. — Если что вдруг — я вас сразу позову.

— Тогда я на улице подожду.

Вздохнув, мысленно желаю дочери приятного аппетита и топаю на выход. Так даже лучше будет — мандраж не такой сильный. Но всё равно я чувствую себя неуютно. Ещё неизвестно, у кого стресс больше — у меня или у дочки.

Сижу на лавке, пинаю мелкие камешки от нечего делать. Знала бы, что придётся ждать два часа, хоть бы книжку взяла почитать. А так мысли всякие в голову лезут. В основном, про оборотней. Мало Яна с его сказками, ещё и Шура подключилась. Чем больше я об этом думаю, тем меньше понимаю. Не может быть, чтобы два взрослых человека в своём уме так загонялись.

— Привет, — хрипит мне в ухо голос дикого папочки.

Едва на лавке не подпрыгиваю. Ян подкрался сзади незаметно. Хотя подкрался ли? Дикарь дышит тяжело, словно бежал. Просто он всегда бесшумно передвигается, как хищник.

— Напугал! — выдыхаю, приложив ладонь к груди. — Что ты тут делаешь?

— Шура позвонила, — Ян садится рядом со мной на лавку. — Сказала, ты Машу в сад отвела.

— Отвела. Что такого?

— Со мной сначала посоветоваться не судьба? — дикарь, кажется, на взводе и едва держит себя в руках.

— Ах, простите! — ёрничаю. — Сказками твоими вчера заслушалась и всё из головы вылетело. А с утра тебя дома не оказалось. Ой! — развожу руками.

— Я в город ездил, телефон тебе покупал, — хмурится Ян.

— Спасибо, — благодарю без сарказма. — Только наезжать на меня не надо.

— Лера, это не шутки уже не фига! — Ян снова взвинчен. — Иди забирай дочь из сада!

— В одиннадцать заберу.

— Сейчас! — давит тоном дикий папочка.

— В одиннадцать! — повторяю для непонятливых.

— Ладно, я сам, — встаёт и идёт к крыльцу.

Пусть идёт. Машу ему всё равно не отдадут. Я в заявлении указала, что дочь могу забирать из сада только я. Это не из-за Яна, а из-за Глеба. Он отцом записан, и мало ли, что ему в голову взбредёт. Предпочла перестраховаться.

И всё же Ян — дикарь. Вижу цель, не вижу препятствий— это называется. Прёт напролом везде и во всём. Может, оно и неплохо, но в семейной жизни лучше уметь договариваться. Жаль, дикому папочке об этом неизвестно. Дипломатия и красноречие не конёк Яна. Жёсткий брутал: пришёл, нарычал, победил…

Глава 28

Воплей ужаса из здания детского сада не слышно, никто не выбегает оттуда с бешеными глазами — значит, моя дочь пока не оборачивалась. Шучу. Но в каждой шутке есть доля шутки, да.

Открываю дверь с табличкой «Ясельная группа», перешагиваю порог и без лишних прелюдий попадаю в патовую ситуацию. В комнате с детскими шкафчиками и горшками моя дочь неуклюже пытается стянуть с себя подгузник, а полноватая улыбчивая женщина рядом щебечет о том, как она сейчас быстренько переоденет её. Нянечка, видимо. Она ищет на полке чистый подгузник. Находит, поворачивается к Маше, и… малышка в этот момент превращается в белого волчонка.

Всё происходит на глазах нянечки. Да так быстро, что я просто не успеваю ничего с этим сделать. Белая, как потолок, полноватая женщина больше не улыбается, но и не кричит. У неё, походу, голос пропал. Слава луне!

Женщина большими глазами смотрит на щенка, на меня, а потом у неё подкашиваются ноги, и она валится без чувств на ковёр.

Твою. Мать.

Возвращать её из обморока в реальность как минимум глупо. По крайней мере, пока Маша в звериной ипостаси. Что я скажу? Как объясню случившееся? Да никак, ёлки-палки!

— Маш, давай обратно… — шёпотом уговариваю дочь, а она грызёт меня за палец. — Маша! — хриплю.

Из группы доносятся детский смех, лепет и голос воспитательницы — весело у них там. И хорошо. Главное, чтобы сейчас сюда никто не нагрянул.

Только как я ни уговариваю дочку, превращаться в девочку она не собирается. Зачем? Ей и так неплохо. Разодранные маечка и подгузник лежащие на ковре — всё, что напоминает, о том, что недавно Маша была человеком.

Величину задницы, которая образовалась благодаря череде нелепых случайностей, я осознаю, но сделать с этим ничего не могу. И это бесит! В стае я вожак — могу разрулить любую проблему, а здесь чувствую себя слепым щенком.

Надо валить. Другого выхода нет.

Быстро стягиваю с себя толстовку, кутаю в неё моего волчонка и вылетаю на крыльцо. Лера стоит возле лавочки под раскидистым деревом, а рядом с ней объявилась группа поддержки в лицах Шуры с ребёнком в коляске и почему-то Васи.