Перевозчик душ (СИ) - Исаев Дмитрий Николаевич

- Моей матери вскружили голову боги. Первые двое. Они давно начали свою игру. Третий обустраивался в междумирье, организуя перевозки душ, давая пищу нахлебникам. Первый и Второй помутили материнский разум обещаниями моего величия и перенесли её сюда с только что рождённым ребёнком. Мать окунула меня в эти воды, держа за пятку. Она хотела сделать меня неуязвимым. И она преуспела… отчасти.

В тумане заколебались образы: женщина с лицом, скрытым вуалью, младенец, погружаемый в черную пучину. Вода стекала с его тела, оставляя кожу бледной, как мрамор. Но пятка, за которую его держали, оставалась розовой, живой.

- Я рос, не зная страха. Мечи ломались о мою кожу, стрелы отскакивали, как от стали. Я был непобедим… пока не встретил его.

Туман показал нового персонажа — человека в звериной маске, с луком в руках.

- Парис. Жалкий трус, который даже не осмелился сразиться со мной лицом к лицу. Его стрела нашла единственное уязвимое место. И я умер.

Картина сменилась: Ахиллес лежал на земле, черная кровь сочилась из пятки. Но вместо того чтобы раствориться в небытии, он… проснулся.

- Стикс не просто дал мне неуязвимость. Он сделал меня частью себя. Когда я умер, река не отпустила меня. Она втянула обратно.

Теперь туман изображал другое — черные воды, сжимающиеся вокруг тела, проникающие в рот, в нос, в глаза. Ахиллес корчился в муках, его кожа темнела, становилась гладкой, как полированный обсидиан.

- Я провел в Стиксе века. Он перемалывал меня, перестраивал, наполнял своей сутью. Из реки выбрался не герой, а неизвестное существо.

Он развел руки, и ак его тень растянулась, превратившись в десятки щупалец, сливающихся с туманом.

- Мне нет хода на мост. Последняя часть, связывавшая меня с живыми исчезла. Моя жизнь поддерживается за счёт душ, выпитых в мире живых. Именно так копят силы и высшие. Я больше не человек. Я — эхо Стикса. Его страж., его оружие.

- Что ты предлагаешь?

- Уничтожить богов, отправить их в небытие и самим править этим миром. Поверь, для нас откроется множество возможностей. Мы будем казнить и миловать, уничтожать и давать право на жизнь!

Глаза Ахиллеса горели бледным синими пламенем. Он жил этой идеей, желал этого больше всего на свете.

- Искупайся в реке, прими её силу и мы изменим всё! Ты чувствуешь, как туман уже меняет тебя? Он не вредит тебе, потому что признает своим. Прими это. Стань частью вечности.

Я посмотрел на свои руки — и на секунду мне показалось, что сквозь кожу проступает тот же синеватый оттенок, что и у него.

Но затем раздался хриплый крик Иваныча:

- Не слушай его! Стикс не дарует силу — он поглощает! Ты станешь не богом — рабом!

Ахиллес рассмеялся — звук, похожий на треск ломающихся костей.

- Разве быть рабом богов лучше?

- Не тебе об этом говорить, - в стороне раздался ещё один голос. Из тумана вышло новое действующее лицо.

- Харон? – сказал я с удивлением.

Он вышел из пелены, и его появление было подобно удару грома. Тёмный плащ колыхался, словно сотканный из самой ночи, а глаза светились холодным мерцанием далёких звёзд. В руке он держал весло, покрытое древними рунами, которые пульсировали слабым синим светом.

Ахиллес резко обернулся, его лицо исказила гримаса ярости.

-Ты... - голос главного «нелегала» стал резким, как скрежет металла, - Ты не должен был вмешиваться!

Харон лишь усмехнулся, его губы растянулись в улыбке, лишённой всякой теплоты.

- Ты забыл, кому служишь, Ахиллес. Или, вернее, кем ты стал.

Он сделал шаг вперёд, и земля под его ногами слегка дрогнула. Туман вокруг них заклубился, образуя странные узоры, напоминающие древние письмена.

- Ты говоришь о свободе, но сам стал рабом реки. Ты ненавидишь богов, но сам превратился в то же самое — в паразита, пьющего чужие души.

Ахиллес зарычал, его пальцы сжались в кулаки.

- Они сделали меня таким!

- Нет, - Харон покачал головой, - Они дали тебе выбор. Ты мог уйти. Но ты предпочёл силу и власть.

Я стоял между ними, чувствуя, как туман сжимает моё тело, словно пытаясь втянуть меня в себя. Иваныч схватил меня за руку, его пальцы впились в мою кожу.

- Не дай себя обмануть, - прошептал он, - Они оба лгут. Один лжёт, чтобы спасти мир, а другой — чтобы погубить.

Харон повернулся ко мне, его взгляд был тяжёлым, как свинец.

- Ты должен решить, перевозчик. Сейчас. Или ты завершаешь начатое и освобождаешь Третьего, получая свою ненаглядную Аню в подарок, или мир падет в хаос, а твоя любовь отправится на корм богам.

Ахиллес засмеялся, и его смех был похож на треск ломающегося льда.

- Он боится! Видишь, как он дрожит? Он знает, что если ты откажешься, их власть

рухнет!

Я посмотрел на Иваныча. Его лицо было бледным, но в глазах горела решимость. Он знал, что я выберу.

- Паразиты вроде него, - кивнул в сторону Ахиллеса, - ничем не лучше тех, что сидят за мостом. Я исполню, что обещал.

Ахиллес взревел. Его тело начало меняться, кожа потемнела, стала гладкой, как чёрный обсидиан. Его пальцы удлинились, превратившись в когти.

- Тогда умри вместе с ними!

Он бросился вперёд, но Харон взмахнул веслом. Пространство вокруг нас исказилось, и я почувствовал, как что-то сжимает мою грудь.

- Беги! - крикнул Иваныч, толкая меня в сторону моста., очертания которого проступили в белом мареве.

Я рванул вперёд. За спиной раздался грохот, крики, рёв Ахиллеса, превращающегося в нечто чудовищное. Туман сгущался, пытаясь остановить меня, но я бежал, не оглядываясь.Мост был уже близко. Его камни светились, как будто изнутри них билось живое сердце. Последнее, что я услышал перед тем, как шагнуть на него, был голос Ахиллеса, полный ненависти:

- Ты пожалеешь об этом! Они сожрут тебя, как сожрали всех!

Что-то ударило меня в спину, а потом — только свет и тишина.

Глава 18. Хаос есть порядок.

Я очнулся на холодных камнях. Вокруг не было ни тумана, ни машин, ни сражающихся Харона и Ахиллеса. Только бесконечный мост, уходящий вперёд, и черная река внизу, её воды густые, словно расплавленная смола. Вокруг стояла звенящая тишина.

- Иваныч? - позвал я, не столько рассчитывая на ответ, а для того, чтобы услышать свой голос, убедиться в том, что не оглох. Звук заглох, не успев вырваться из моего рта. Предсказуемо никто не отозвался.

Мост был пуст. Ни души, ни теней. Только я и эта дорога, ведущая… куда? Я встал, ощущая странную лёгкость в теле. Будто все грузы, все страхи остались где-то там, за спиной. Шаг за шагом я шёл вперёд, и с каждым шагом мост будто сужался, а река под ним становилась всё шире. Вода не текла — она стояла, неподвижная, как зеркало, отражая небо, которого здесь не было.

Я шёл хотя мост под ногами не ощущался, шёл, хотя свет впереди не приближался. шёл, хотя вокруг не было ничего — ни пространства, ни времени, ни даже пустоты. Это место просто отсутствовало.

Я остановился, попытался коснуться перил — пальцы нашли камень обжигающе холодный. Наклонился, заглянул вниз — чёрная река отражала лишь моё лицо, но небо над ней было... неправильным. Не темнотой, не пустотой, а чем-то вырезанным, словно сама реальность здесь была аккуратно изъята. Сама гладь воды была максимально близко и в то же время очень далеко. Мозг отказывался принимать всю невозможность увиденного глазами. Голова разболелась.

- Что это за место? - спросил я вслух. Звук затих, едва успев вырваться изо рта. Уши еле уловили отголоски моего голоса.

Тогда я продолжил идти и свет наконец дрогнул, начав приближаться. Побежал ему навстречу, стараясь побыстрее достигнуть точки. В какой-то момент он исчез. В панике я обернулся и увидел свет позади себя. Снова побежал навстречу, но приблизиться не получилось. Огонёк снова исчез и оказался у меня за спиной. Бросив бессмысленные попытки, остановился и сел на холодные камни.

Не знаю долго ли смотрел в сторону светлого пятна, но в какой-то момент в голове появилось чувство обиды. Огонёк моргнул, будто глаз, приоткрывший веко на мгновение. Я потёр глаза, думая, что мне показалось, но в этот момент огонёк мигнул снова.