Перевозчик душ (СИ) - Исаев Дмитрий Николаевич

- Никогда не видел подобного здесь, - подал голос Иваныч, - За всё время руины встречал только раз.

- Мне они тоже редко попадались, - я нервничал. Сопровождающие нас автомобили не давали успокоиться.

- У меня ощущение, что я всё это видел, ходил здесь, будучи живым, - старик огляделся по сторонам, словно вспоминая что-то.

- Это же дорога Отсюда. Скорей всего у каждого она складывается по-своему.

- У моих всё было так же? – задал он вопрос, обводя рукой вокруг.

- Нет. Их путь был обычным. Туман, прямая линия пути, с редкими поворотами, точка перехода, как конечный путь.

Мы замолчали. Дорога продолжала петлять, как змея, свернувшаяся кольцами перед ударом. Асфальт под колёсами «Волги» то рассыпался в песок, то вдруг становился мокрым от несуществующего дождя, отражая жёлтые глаза фар. Туман лизал стёкла, оставляя на них следы — будто кто-то невидимый проводил по стеклу пальцами, рисуя узоры, которые тут же расплывались.

- Смотри-ка, - хрипло усмехнулся Иваныч, указывая в боковое окно.

За пеленой мелькнул силуэт — высокая фигура в длинном пальто, стоящая у обочины. Голова её была неестественно вытянута, словно шея состояла из нескольких позвонков, скрученных в спираль. Фигура не двигалась, лишь поворачивалась вслед за машиной, будто провожая нас взглядом. Потом туман сомкнулся, и её не стало.

- Это ещё что за нечисть? - я стиснул руль.

- Охранники, - буркнул старик, - Те, кто не смог уйти, но и не стал частью марева. Застряли посередине.

- Такое возможно?

- Всё возможно.

Дорога сузилась до тропы, и «Волга» нырнула в тоннель из полуразрушенных арок — то ли остатки моста, то ли рёбра какого-то гигантского скелета. Каменные плиты под колёсами гудели, словно под нами пустота.

-Ты слышишь? - я прибавил газу.

- Слышу.

Где-то впереди, в тумане, раздавался стук. Методичный. Тяжёлый. Будто кто-то бил молотом по наковальне, отмеряя такт.

- Кузня, - прошептал Иваныч.

- Чья?

- Мира. Здесь перековывают души, что не нашли дорогу. Неужели ты думаешь, что неприкаянные просто растворяются в тумане? Их затягивает сюда.

Тоннель закончился так же внезапно, как начался. Мы вырвались на открытое пространство — и перед нами возник город. Нет, не город. Отражение города.

Дома стояли криво, будто их строили пьяные великаны. Окна светились тусклым жёлтым светом, но внутри не было никого. Тротуары покрывала серая плесень, а между зданиями тянулись провода.

Дальше дорога пошла под уклон, и «Волга» покатилась вниз, будто съезжая в горло великана. Туман сгущался, превращаясь в молочную стену. Фары пробивали его всего на пару метров, и я ехал почти на ощупь.

- Стой! - вдруг рявкнул Иваныч.

Я ударил по тормозам. В метре от капота дорога обрывалась. Из-за густого тумана провала не было видно и только крик старика да мои рефлексы позволили нам не упасть туду, прямо в ничто. За пропастью, в сердцевине тумана, мерцал мост. Старый, каменный, с потрескавшимися перилами.

- Вот он, - прошептал старик.

- Откуда здесь это провал? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

- Об этом нужно спросить наших провожатых, - сказал Иваныч кивая головой на остановившиеся вокруг нас машины.

Вокруг было очень тихо, лишь звук моторов немного разрывал окружающее безмолвие. Я услышал как сзади хлопнули дверью и раздался голос:

- Выходи перевозчик.

Сглотнув, посмотрел назад, но туман, клубящийся вокруг не давал рассмотреть говорившего. Лишь его силуэт тёмным контуром выделялся на фоне белого марева.

Я переглянулся с Иванычем.

- Останешься в машине? — спросил его.

- Нет уж, парень, я с тобой.

Мы вышли. Туман принял нас как родных. Никакого дискомфорта не было. Направились в сторону силуэта, который пошёл нам навстречу. При нашем приближении к друг другу пелена будто расступалась, образуя вокруг сферу, отделившую нас от остальных. Пропали машины окруживших нас нелегалов, исчезла и «Волга». Мы стояли втроём посреди безжизненного клочка земли, окружённого туманом. Я смог рассмотреть человека, пожелавшего со мной встретиться. Его фигура казалась одновременно и монолитной, и размытой — будто тень, натянутая на каркас из костей. На нём было пальто, черное, как провал между звездами, колыхалось в такт несуществующему ветру, а бледное лицо, почти лишенное черт, напоминало маску из слоновой кости. Только глаза выдавали в нем нечто большее, чем просто "нелегала". Они горели холодным синим пламенем, как болотные огни над топью. Он медленно поднял руку, и я увидел, что его пальцы слишком длинные, суставы изгибаются под неестественными углами, будто его тело — лишь грубая имитация человеческого.

- Кто ты? – заговорил я первым.

Мой вопрос растворился в тумане, не встретив ответа. Фигура стояла неподвижно, лишь пальцы её неестественно длинных рук медленно перебирали воздух, словно играли на невидимых струнах.

- Ты знаешь меня, - наконец раздался голос. Он звучал как скрип несмазанных дверных петель, как шелест сухих листьев под ногами, - Ты видел меня во сне. В том самом, где тебе являлся Третий.

Иваныч напрягся рядом со мной. Его рука незаметно потянулась к внутреннему карману куртки.

- Ахиллес, - прошептал я. Не вопрос, а утверждение.

Фигура сделала шаг вперед. Туман вокруг неё заклубился, образовав странный ореол. Теперь я видел его чётче - высокий, худой, с лицом, которое невозможно запомнить. Оно словно менялось с каждым мигом, сохраняя лишь одно - холодную, расчетливую улыбку.

- Очень хорошо, - сказал он. Его голос внезапно стал почти человеческим, бархатистым, убедительным, - Значит, он уже рассказал тебе свою версию правды. Но знаешь ли ты, почему он боится меня? Почему боится, что мы поговорим?

- Не слушай его, парень. Каждое его слово – яд, - как-то слишком резко сказал Иваныч.

Ахиллес рассмеялся. Звук этот напоминал лёд, трескающийся под ногами.

- Старик прав. Мои слова - яд. Но иногда яд - единственное лекарство от иллюзий, -он сделал ещё шаг вперёд, - Ты ведь чувствуешь это, перевозчик? Как туман становится частью тебя? Как он шепчет тебе по ночам?

Мои ладони внезапно стали влажными. Он говорил правду. Я вспомнил последний сон, когда пелена будто говорила со мной, словно кто-то нашептывал мне что-то на ухо.

- Он не сказал тебе главного, - продолжил Ахиллес. Его пальцы сплелись в странном жесте, напоминающем узор паутины, - Десять изначальных частей - это не просто замок. Это пища. Они кормятся нами, перевозчик. Каждая душа, которую ты перевёз, каждый неприкаянный - всё это идёт на поддержание их власти. Наверняка онговорили тебе, что нужно перевезти всех и тогда боги наберутся достаточно сил для того, чтобы уйти на другой план бытия. Это всего лишь полуправда.

Туман вокруг нас вдруг сгустился, образовав картины: три фигуры, восседающие на тронах из костей и забытых воспоминаний. И потоки света, стекающиеся к ним со всех сторон.

- Они обманули даже смерть, - прошептал Ахиллес. Его голос теперь звучал прямо у меня в голове, - Они заставили всех поверить, что это необходимо. Что без их контроля мир рухнет. Но посмотри вокруг!

Туман расступился, и я увидел наш мир - настоящий, живой. Улицы, по которым ходили люди, даже не подозревающие, что их души уже давно учтены, промаркированы, предназначены в пищу древним богам.

- Мы можем остановить это, - Ахиллес протянул руку. Его пальцы были холодными, когда коснулись моего лба, - Ты и я. Последний перевозчик и последний страж. Вместе мы разорвём этот порочный круг.

В глазах потемнело. На мгновение я увидел другое будущее - мир в котором люди всегда получают ещё один шанс, в котором души не становятся кормом для высших сущностей.

- Ты же знаешь, что человечество становится хуже с каждым поколением. Герои вырождаются. Думаешь я всегда был таким? – Ахиллес обвёл себя рукой, - Нет. Я был смертным. Более того — был героем.

Он сделал шаг вперед, и туман вокруг нас сгустился, приняв очертания древнего берега — черной реки, воды которой были гуще крови, тяжелее ртути. Стикс.