Елена Карпова - Искушение Бори Лавочкина
«Камень» походил на гипертрофированную сухопутную амебу, был пластичным и, должно быть, если брать его голыми руками, довольно противным на ощупь. «Бедный безобидный зверек», — подумал Брайан, но, перевернув животное, мнение свое изменил: у «безобидного зверька» оказалась солидная пасть, усеянная острыми, как иголки, зубами. Похоже было, что «камешки» — хищники, питающиеся тем, что выносит из глубины моря прибой.
Брайан сунул снулого зубастик в сумку для образцов — пускай с ним биологи разбираются, и тут в наушниках раздался голос Ирины:
— Отлично! Видим пятно. Двигайся от него на северо-запад, примерно метров через двести снова капни из бутылки в воду.
— Хорошо, я пошел. Я тут образец для биологов подобрал — зубастый такой образец.
— Тебя же просили не геройствовать!
— Да он не больше моего кулака, к тому же дохлый — на него некоторое количество той дряни пришлось.
— Борь, ну будь осторожней, прошу тебя…
— Боря?
Вдруг возникло воспоминание — темная комната с книжными стеллажами по стенам и рыжеволосая женщина за массивным столом. Как ее звали? Мария, что ли?
Он шел по полосе песка, с одной стороны от которой поднимались джунгли, полыхающие фиолетовым светом, а с другой простирался океан, переливавшийся всеми оттенками зеленого. Там, где проходил Брайан, зеленое свечение гасло, отмечая его путь вдоль берега смертоносной полосой.
Он прошел уже около половины расстояния до Прыгуна, и путь уже стал казаться ему легким и безопасным, вопреки мрачным предсказаниям Ирины, он даже не видел никого мало-мальски крупного, только бесконечные зубастые камни ползали по полосе прибоя, один раз он увидел, как они мгновенно разорвали на части какую-то довольно крупную рыбину, неосторожно подошедшую слишком близко к берегу. Видимо, «камни» могли плавать, но активно этим не занимались, зачем — океан кишел живностью, которая сама лезла в зубы.
Через некоторое время ему стало казаться, что за ним следят. Он оглянулся на фиолетовые джунгли, но там никого не было, лишь ветер тихо качал верхушки гигантских сухопутных водорослей.
— Ирина, — вполголоса проговорил он в микрофон, — у меня плохое предчувствие.
— Говори громче, я тебя не слышу, — на голос Ирины накладывались какие-то помехи, хотя Брайан не настолько далеко отошел от Прыгуна, чтобы стало сказываться расстояние.
— Я говорю, что мне, кажется, сели на хвост.
— Кто?
— Если б я знал. Я чувствую наблюдение, но наблюдателя не вижу.
— Hу, это что-то из области метафизики. Что, спиной чувствуешь?
— Издевайся-издевайся, тебе там хорошо сидеть, а меня какие-то неведомые глаза разглядывают…
И тут он эти глаза увидел.
Их было три, два темных, без белков, радужки и зрачков, а один — точно закрытый бельмом желтого цвета с зелеными пятнами. Бельмастый глаз беспрестанно вращался в орбите, а черные глядели на Брайана недобро и пристально. Да и морда под этими глазами помещалась весьма… внушительная. А в целом зверь напоминал бы земную пантеру, выкрашенную светящейся краской гранатового цвета, если бы не три этих глаза и странные уши — точнее, вовсе отсутствующие — на их месте шевелились пучки коричневых волосков с желтыми светящимися шариками на концах.
— Кис-кис, — пробормотал Брайан, отлично зная, что зверь его не услышит. Тем не менее, животное наклонило голову, а волоски-уши встали вертикально.
— Что у тебя? — голос Ирины был едва слышен из-за тресков в наушниках.
— Киска. Hе маленькая такая киска, и, похоже, решила мной закусить…
— Комбинезон ей не по зубам.
— Угу, — скептически отозвался Брайан, — ты б ее зубки видела.
— Hе двигайся, а если она в твою сторону пойдет — лазер в левой кобуре.
— Спасибо, а то я не знал. Она в мою сторону уже пошла… и, кажется, помехи — это ее работа.
Ответ потонул в треске. Он вывел громкость на максимум, но услышать все равно ничего не смог и, морщась, выключил приемник.
Стало непривычно тихо, но зато через внешние микрофоны доносился теперь шум прибоя и шелест водорослей. А еще хорошо было слышно, как дышит зверь, медля перед нападением на непривычную добычу.
В конце концов, она решилась — осторожно, мелкими шажками стала обходить Брайана по дуге. Стараясь делать плавные движения, тот вынул лазер, снял предохранитель и навел на зверя. Еще один шаг — и Брайан выстрелил.
Луч обжег плечо животного, кошка недоуменно села на задние лапы и посмотрела на свою конечность, на которой образовалась дымящаяся дырочка. Брайан успел рассмотреть, что между суставчатыми пальцами у нее натянуты перепонки (так, вариант отсидеться в воде отпадает), и ему стало страшно: выстрел свалил бы земную пантеру, которая не успела бы удивиться. А эта снова встала, осторожно поставила лапу на землю. Эксперимент, кажется, удовлетворил ее — она снова крадущейся походкой продолжила свой путь к Брайану.
«Да она со мной играет!» — догадка оказалась не из приятных. Он стал отступать, но кошка прижала его к воде, и пути назад не было.
Он подумал, что неплохо было бы заснять ее — она вправду была красива, хороший бы снимок получился. Жаль только, что если ей придется по вкусу комбинезон, снимком этих никто никогда не увидит. И все же он вытащил аппарат из чехла.
Камера была неадаптированная. Брайан поставил чувствительность на минимум и прикрыл объектив светофильтром, а вот вспышка никак не отключалась. Он поднес камеру к глазам и нажал спуск.
Вспышка произвела на кошку совершенно непредсказуемое впечатление. Ее желто-зеленый глаз стал белым, а желтые шарики на концах ушей заискрили, как неисправная электропроводка. И как она заорала! Микрофоны среагировали с некоторым запозданием, и вой животного, схожий со звуком взбесившейся пожарной сирены, резанул по ушам. Потом киска повернулась и ринулась прочь от намечавшейся жертвы, напролом, не разбирая дороги, только кусты затрещали.
Брайан перевел дух и включил приемник. В наушниках тут же послышался взволнованный голос Ирины:
— Брайан, ответь, ну пожалуйста, ты слышишь меня? Брайа-ан…
Кажется, она плакала.
— Ир, да живой я. удрала она.
— Ох, как я перепугалась… Ой, Брайан…
Она снова расплакалась.
— Иринка, да закончилось все уже, киска убежала, я ее вспышкой от камеры напугал. Слышишь, девочка, все хорошо…
— Слышу, — тихо отозвалась Ирина и мрачно добавила, — я когда-нибудь загрызу Капитана…
Hа этот раз переход был еще более неожиданным и контрастным. После светящегося марева Руны-2 глаза долго привыкали к полумраку комнаты.
— Понравилось? — заинтересованно спросила Маргарита.
— Он дойдет? — вместо ответа спросил у нее Боря.
— Hе знаю, — она пожала плечами, — может, и дойдет…
— Нет, не понравилось, — Боря отрицательно покачал головой.
— Почему? — огорчилась женщина, — Я же так старалась.
— Зачем Вы это делаете?
— Ты должен выбрать мир, в который уйдешь.
— Я не собираюсь никуда уходить!
— Поздно, ты уже здесь, а значит — уйдешь. Еще никто отсюда обратно не возвращался, разве что ненадолго, закончить дела в том мире.
— Hе хочу я никуда, мне и дома неплохо.
Он повернулся и увидел обозначившиеся на книжном стеллаже контуры двери — должно быть, через нее он сюда и попал. Он даже сделал несколько шагов п направлению к ней, но его догнал голос Маргариты:
— У меня еще есть власть над тобой…
Его закрутил вихрь, отбросивший от двери и швырнувший в какую-то воронку. Боря даже не успел удивиться, откуда она взялась на ровном полу комнаты…
Песок был горячим и белым, а прибой задумчиво украшал мокрую полосу возле воды белыми кружевами пены. по пояс в воде стояла девушка, смеясь и шлепая руками по воде, от брызг в воздухе висела яркая радуга. Девушку звали Лили. и она была похожа… на кого же она была похожа? Впрочем, это сейчас не имело ровно никакого значения, а важно было то, что ему сегодня исполнилось восемнадцать лет, он был молод, самонадеян и влюблен, а мир лежал у его ног бирюзовыми волнами с белыми султанчиками пены.
— Марк, иди сюда, — позвала Лили, — вода — прелесть!
— Нет, я лучше посохну еще чуть-чуть.
Он провел рукой по еще чуть влажным волосам и сел на песок, жмурясь от солнца и любуясь Лили, прыгавшей в волнах. В конце концов она устала, подбежала к нему и улеглась рядом, подставив солнечным лучам красивое тело. Марк обнял ее и зарылся лицом в ее волосы, пахнущие морем.
— Марк, щекотно, — засмеялась она и вдруг, вскочив на ноги, бросилась наутек, крикнув ему на бегу:
— Догоняй!
По слежавшемуся мокрому песку возле воды бежалось легко, Марк настиг Лили, и они вместе повалились в соленые ласковые волны…
Боль. Теперь возвращаться было больно, а все существо Бориса протестовало против возвращения из рая обратно в чистилище.
