Келли Армстронг - Похищенная
В Питсбурге я поймала такси, зарегистрировалась в отеле, оставила вещи в номере и направилась на встречу. Мы с продавцом — некой мисс Винтербурн — условились, что я буду ждать у кафе «Чай на двоих». Такое название ему подходило идеально: маленькое вычурное заведеньице, где в обед можно выпить чаю и слегка перекусить. Стены из беленого кирпича с пастельным орнаментом, антикварные чайнички на подоконниках, миниатюрные столики, льняные скатерки, кованые стулья… Кто-то очень потрудился, чтобы сделать это место до тошноты миленьким — но при этом в окне красовался кусок картона, на котором было от руки написано, что здесь подают «кофе, эспрессо, латте и другие напитки на кофейной основе».
Мисс Винтербурн заверила меня, что будет у кафе в половину четвертого. Я добралась до места в три тридцать пять, заглянула внутрь. Оказалось, что меня никто не ждал, поэтому я предпочла вернуться на улицу. Почему-то человек, околачивающийся возле подобных заведений, сразу начинает привлекать внимание (с обычными кофейнями все по-другому). Через несколько минут посетители принялись на меня глазеть. Потом вышла официантка и спросила, может ли она чем-нибудь мне помочь. Я ответила, что у меня здесь назначена встреча — на случай, если меня приняли за бродяжку, выпрашивающую себе объедков с кухни.
В четыре ко мне приблизилась молодая женщина и, встретив мой взгляд, улыбнулась. Она была не очень высокой — ниже меня на полфута, а мой рост пять футов десять дюймов. На вид лет двадцать с небольшим. Длинные вьющиеся волосы каштанового оттенка, правильные черты лица, зеленые глаза. Таких женщин обычно называют «хорошенькими» — не сказать, что красавица, но о безобразии тоже говорить не приходится. На ней были солнцезащитные очки, шляпка с широкими полями и легкое платье, красиво облегающее фигуру из тех, какие обожают мужчины и ненавидят женщины — эти приятные округлости в эпоху Дженни Крэйг и «Слим-фаст»[3] объявлены вне закона.
— Елена? — заговорила она грудным контральто. — Елена… Эндрюс?
— Э… да, — откликнулась я. — Мисс Винтербурн?
Она снова улыбнулась.
— Нас таких двое. Меня зовут Пейдж. Моя тетя скоро подойдет. Что-то вы рано.
— Нет, — бросила я, одарив ее не менее ослепительной улыбкой. — Это вы опоздали.
Она моргнула, удивленная моей прямолинейностью.
— Разве мы договаривались не на половину пятого?
— На половину четвертого.
— Но я думала…
Я достала из кармана распечатку нашей электронной переписки.
— Ой, — пробормотала Пейдж. — И вправду три тридцать. Извините меня, пожалуйста. Наверное, записала неправильно. Как хорошо, что я догадалась прийти пораньше. Лучше позвоню тете, предупрежу ее.
Она достала из сумочки сотовый телефон, и я отошла в сторону, чтобы не мешать ей. Правда, острый слух позволяет мне разобрать слова приглушенной беседы на расстоянии до ста футов. Я услышала, как женщина в трубке вздохнула, обещала как можно быстрее подойти и попросила — предостерегла? — племянницу, чтобы без нее мы не начинали.
— Что ж, хорошо, — сказала Пейдж, выключив телефон. — Еще раз примите мои извинения, мисс Эндрюс. Можно я буду называть вас просто Еленой?
— Как вам угодно. Подождем вашу тетю в кафе?
— Если честно, это не лучшее место для подобных разговоров. Мы с тетей Рут сегодня тут пили кофе. Кормят отлично, но здесь слишком тихо. В одном конце комнаты слышно, о чем говорят на другом. Надо было сразу об этом подумать, но у нас небольшой опыт в таких делах.
— Как так?
Она гортанно хохотнула:
— Наверное, вам часто такое говорят. Люди не хотят признаваться, что действительно этим занимаются. Мы-то занимаемся, я не отрицаю. Просто это наша первая… как бы это сказать — сделка? В общем, когда мы поняли, что с выбором заведения ошиблись, то набрали здесь холодных закусок и отнесли в отель. Встреча состоится в нашем номере.
— Отель? — Я думала, она местная. Обычно продавцы назначают встречи в городах, где живут сами.
— Он в нескольких кварталах отсюда, идти недалеко. Там нас точно никто не подслушает.
В моей голове зазвенели тревожные колокольчики. Ни одна женщина — даже мужланка вроде меня — не отправится в гостиничный номер к незнакомым людям, если у нее в голове не пусто. Когда в фильме ужасов героиня тащится в заброшенный дом — после того, как все ее друзья умерли страшной смертью, — зрители в зале всегда орут: «Не ходи туда, дура!» Я бы на их месте кричала: «Иди, но сначала раздобудь где-нибудь „узи“!» Одно дело — просто двинуться навстречу опасности, другое — сделать это безоружной. К счастью, я сильна, как Девушка-Супермен. А если сила мне не поможет, то придется повторить трюк Кларка Кента,[4] только в моем случае — с клыками и когтями. Одного взгляда на эту женщину — от горшка два вершка, младше меня на десять лет — хватило, чтобы понять: она мне не угроза. Но, разумеется, требовалось изобразить беспокойство, ведь именно этого от меня и ждали.
— Ну… — протянула я, оглядываясь через плечо. — Я бы предпочла разговаривать в общественном месте. Не обижайтесь, ничего личного…
— А я и не обижаюсь, — заявила Пейдж. — Но мои вещи остались в отеле. Давайте так: заглянем туда, и если вы не передумаете, возьмем все, что нужно, дождемся тетю и отправимся куда-нибудь еще. Так вас устраивает?
— Идет, — ответила я и зашагала за ней.
ЧАЕПИТИЕ
Старый отель, куда мы пришли, порадовал вестибюлем размером с бальную комнату, хрустальными люстрами и лифтерами, одетыми, как шарманщики. Номер Пейдж, второй слева от лифта, располагался на четвертом этаже. Она открыла дверь, приглашая меня войти, но я замялась на пороге.
— Если хотите, я подложу что-нибудь под дверь, чтоб не закрывалась, — предложила она.
Вид у нее был самый невинный, однако от меня не ускользнула легкая насмешка в ее голосе — видно, девица намекала на мое преимущество в росте и силе. Даже не будь я оборотнем, я без труда ее одолела бы. Впрочем, это вовсе не значит, что за дверью не поджидает детина с пистолетом в лапе. Все мышцы мира не остановят пулю, летящую в лоб.
Я огляделась по сторонам и вошла. Пейдж подхватила блокнот с журнального столика и кивнула в сторону двери, которая почти закрылась.
— Обойдемся без этого, — буркнула я.
— Вот телефон. — Она подняла трубку, демонстрируя мне, что гудок есть. — Хотите, поставим его поближе к вам? Думаю, служба «девять-один-один» есть и в Питсбурге.
Понятно, теперь она издевается надо мной. Вот овца. Наверное, одна из тех дурочек, что по ночам оставляют машину на заброшенных подземных автостоянках, а потом хвастаются всем, какие они смелые. «Юношеский максимализм», — подумала я, умудренная опытом своих тридцати двух лет.
Не дождавшись ответа, Пейдж заявила, что идет готовить чай, и исчезла в соседней комнате. Я осталась в гостиной, обстановка которой состояла из небольшого стола, пары стульев, дивана, глубокого кресла и телевизора. За приоткрытой дверью спальни виднелись чемоданы у стены, несколько платьев на вешалке. В прихожей три пары женских туфель. Никаких признаков постояльца-мужчины. Пока, по крайней мере, семейка Винтербурнов выдерживает испытание на честность. Не то чтобы я и вправду думала, будто на меня накинется детина с пистолетом. Просто подозрительность во мне от природы. Таковы все оборотни.
Усевшись за стол, я обозрела съестное. Сэндвичи, печенье, выпечка. Я бы умяла все три тарелки в один присест. Вот еще одна черта, присущая всем оборотням. Подобно большинству животных, мы большую часть жизни заняты тремя вещами: питаемся, деремся… и, скажем так, размножаемся. Кормежка — самая важная часть. Калории в организме оборотня горят, как сухой хворост в костре: если постоянно не докладывать пищу, наши силы быстро убывают. Мне приходится быть осторожной, когда я ем в обществе людей. Это несправедливо. Парни могут уплести два «Биг Мака» за раз, и никто слова не скажет. А если я съедаю два, на меня начинают бросать косые взгляды.
— Итак, у вас есть информация на продажу, — начала я, когда Пейдж вернулась. — Надеюсь, этот случай не менее интересен, чем дело об убийствах в Финиксе?
— Куда интересней, — заверила она, ставя поднос с чашками на стол. — У меня есть прямое доказательство существования волков-оборотней.
— Вы верите в оборотней?
— А вы разве нет?
— Я поверю во что угодно, лишь бы журналы с моими статьями лучше от этого продавались.
— Так значит, вы не верите в оборотней? — Ее губы сложились в раздражающую полуулыбку.
— Вы не обижайтесь, но это просто не мое. Я пишу статьи, потом продаю их в журналы. Люди вроде вас их покупают. Причем девяносто процентов читателей сами ни во что не верят. Это лишь безобидные фантазии.
— Так вам удобнее, правда? Безобидные фантазии… Да, если верить в оборотней, то придется допустить существование и других — ведьм, колдунов, шаманов, не говоря ужо вампирах и привидениях. А там и демоны подтянутся, и еще целый муравейник, который вам совсем не хотелось бы разворошить.
