Салли Грин - Половинный код. Тот, кто убьет
На плите пыхтит горшок, узкий столбик пара поднимается над ним и быстро уходит вверх, под потолок, где расширяется, превращаясь в облако. Из тумана свисают пучки зеленых, серых, синих и красных трав и цветов; там же, в тумане у потолка висят в корзинках и сетках корни и луковицы. На полках рядами стоят стеклянные банки с сиропами, сушеными листиками, зернами, притираниями, снадобьями, а некоторые просто с вареньем. Покоробленная от сырости дубовая столешница завалена разными ложками — металлическими, деревянными, костяными, длинными, как моя рука, или коротенькими, как мой мизинец. Из колоды для рубки мяса торчат ножи, тоже разных размеров; некоторые намазаны какой-то пастой и лежат на доске для шинковки. Тут же стоят ступка с гранитным пестиком, две круглые корзинки и еще банки, банки и баночки…
На двери висят шляпа с сеткой, как у пасечников, коллекция передников и черный зонтик, изогнутый, как банан.
Все это я и рисую.
Я сижу с Арраном и смотрю по телеку старый фильм. Арран любит старое кино. Для него чем старее, тем лучше, а я люблю сидеть как можно ближе к нему. Мы оба в шортах: ноги у нас обоих худые и бледные, только его совсем бледные и дальше моих торчат за краем старого мягкого кресла. На левой коленке у него маленький шрам, на правой голени другой, побольше. Кудрявые светло-русые волосы почему-то никогда не закрывают ему лицо. У меня волосы длинные, черные и прямые и вечно свисают так, что закрывают мне глаза.
На Арране поверх белой футболки синяя вязаная жилетка. На мне старая красная футболка Аррана — его подарок. Я прижимаюсь к нему — он теплый, а когда я смотрю на него, он отрывает взгляд от экрана, медленно поворачивает голову и смотрит на меня. Его движения напоминают мне замедленную съемку. Глаза у него светлые, серо-голубые, с серебряными блестками; кажется, он даже моргает очень медленно. Доброта сквозит в каждом его движении. Как здорово было бы походить на него.
— Тебе нравится? — спрашивает он неспешно.
Я киваю.
Он обнимает меня одной рукой и снова поворачивается к экрану.
Лоренс Аравийский проделывает свой фокус со спичкой.
Позже мы сговариваемся повторить его. Я беру из ящика в кухне коробку спичек, и мы убегаем в лес. Я несусь впереди, чиркаю спичкой и держу ее большим и указательным пальцами, пока она не гаснет, полностью сгорев. Мои короткие, худые пальцы с ногтями, обгрызенными почти до корней, чувствуют боль, но я не выпускаю обугленную спичку.
Арран пытается повторить фокус. Но у него не выходит. Он похож на человека из кино. И спичка у него падает.
Когда Арран уходит домой, я опять проделываю то же самое. Это просто.
Мы с Арраном пробираемся в спальню к бабушке. Там стоит странный крепкий запах какого-то лекарства. Под окном — дубовая шкатулка, в которую бабушка прячет Уведомления от Совета. Мы садимся на ковер. Арран открывает крышку шкатулки и вытаскивает второе Уведомление. Оно написано на толстом желтом пергаменте, по которому вьются серые хвостатые буквы. Арран, как обычно, читает медленно, четко произнося каждую букву.
Уведомление о решении Совета Белых Ведьм Англии, Шотландии и Уэльса.В целях обеспечения безопасности и защиты всех Белых Ведьм, Совет намерен продолжать политику Заключения и Наказания, применяемую ко всем Черным Ведьмам, как совершеннолетним, так и не достигшим семнадцатилетнего возраста.
В целях обеспечения безопасности и защиты всех Белых Ведьм вводится ежегодное Освидетельствование совершеннолетних и несовершеннолетних ведьм смешанного Черного и Белого происхождения (Б 0.5/Ч 0.5). Результаты каждого Освидетельствования будут учитываться при определении каждой несовершеннолетней Ведьмы при ее совершеннолетии как Белой (Б) или Черной/ Не Белой (Ч).
Я не спрашиваю Аррана, какой Код получу я — Ч или Б. Я знаю, что он не захочет меня огорчить.
Наступает мой восьмой день рождения. Надо ехать на Освидетельствование.
Здание Совета холодное, в нем полно серых каменных коридоров. В одном из них мы с бабушкой сидим на деревянной скамье и ждем. Я трясусь от холода, когда, наконец, появляется парень в белом халате и тычет пальцем в комнатушку слева от нашей скамьи. Бабушку туда не пускают.
В комнате сидит женщина. На ней тоже белый халат. Она зовет парня, который меня привел, Томом, а он ее — «мисс Ллойд». Ко мне они обращаются одинаково — «Неопределенный Код».
Они велят мне раздеться.
— Сними одежду, Неопределенный Код.
Я снимаю.
— Встань на весы.
Я встаю.
— Подойди к стене. Мы должны измерить твой рост. — Они измеряют. Потом фотографируют меня.
— Повернись боком.
— Встань подальше.
— Лицом к стене.
И оставляют меня разглядывать мазки от кисти на сверкающей кремовой краской стене, а сами разговаривают и убирают свои инструменты.
Потом они велят мне одеться, и я одеваюсь.
Они выводят меня в коридор и подталкивают к той же скамье. Я сажусь, но не смотрю на бабушку.
Дверь напротив отделана темным дубом, и через какое-то время ее открывает мужчина. Огромный охранник. Он тычет пальцем сначала в меня, потом в комнату за своей спиной. Когда бабушка начинает вставать, он говорит ей:
— Не вы.
Комната для Освидетельствований длинная, с высокими потолками и стрельчатыми окнами, прорезанными в двух стенах выше человеческого роста. Потолок сводчатый, с деревянными балками. Мебель деревянная. Огромный дубовый стол занимает почти всю ширину комнаты, отгораживая от меня трех членов Совета. Они сидят у его дальнего конца, на высоких резных стульях, как короли.
В центре сидит седая старуха, худая и такая бледная, как будто из нее высосали всю кровь. Справа от нее пампушка средних лет, у нее очень черная кожа, а волосы гладко зачесаны назад и туго стянуты. Мужчина слева еще моложе, он стройный, с густыми, светлыми до белизны волосами. На каждом из троих белые мантии из какой-то груботканой материи, которая странно переливается, когда на нее падает солнечный луч.
Слева от меня появляется стражник, а тот, который открыл дверь, остается стоять за моей спиной.
Женщина в центре говорит:
— Я — Глава Совета. Мы хотим задать тебе несколько простых вопросов.
Но задает их не она; другая женщина делает это за нее.
Она не торопится. У нее есть список вопросов, и она не спеша произносит их. Есть вопросы легкие вроде: «Как твое имя?». Есть и намного сложнее: «Знаешь ли ты травы, которые вытягивают из раны яд?»
Каждый вопрос я обдумываю, решая, на какой вопрос стоит отвечать, а на какой — нет. Я ведь тоже никуда не тороплюсь.
Когда список у женщины заканчивается, Глава Совета задает вопросы сама. Они совсем другие, и ее интересует мой отец. Вот она и спрашивает: «Твой отец когда-нибудь пытался найти тебя?», «Ты знаешь, где находится твой отец?» Она даже интересуется: «Ты считаешь своего отца великим колдуном?», «Ты любишь своего отца?»
Я знаю ответы на ее вопросы, но ей не говорю.
Покончив с вопросами, они начинают перешептываться. Блондин велит охраннику привести бабушку. Глава Совета аккуратно подзывает ее к столу интересным жестом. Можно подумать, что бабушка попалась на крючок, а она вытягивает леску своей худой белой, как тесто, рукой.
Бабушка стоит рядом со мной. У нас с ней с раннего утра росинки маковой во рту не было, может, оттого у нее такой измученный вид. Она кажется такой же старухой, как Глава Совета.
Глава Совета говорит ей:
— Мы произвели Освидетельствование.
Другая женщина пишет что-то на пергаменте и теперь протягивает его через стол со словами:
— Пожалуйста, подпишите, если вы согласны.
Бабушка подходит к столу, берет пергамент и возвращается к тому месту, где стою я. Тут она останавливается и начинает читать вслух. Молодец бабуля.
Объект освидетельствования Натан Бирн
Код рождения Б 0.5/Ч 0.5
Пол мужской
Возраст объекта 8 лет
Дар (для лиц старше семнадцати лет) не относится
Уровень интеллектуального развития не определен
Особые способности не определены
Целительские способности не определены
Языки не определены
Примечания объект не отвечал на вопросы
Присвоенный код не определен
Тут я впервые за весь день широко улыбаюсь. Бабушка подходит к столу, берет у женщины шариковую ручку и размашисто, с росчерком, расписывается.
Глава Совета снова обращается к ней.
— Поскольку опекуном мальчика являетесь вы, миссис Эшворт, ваша задача позаботиться о том, чтобы впредь он активнее вел себя на Освидетельствованиях.
Бабушка смотрит на нее.
— Завтра вы вернетесь, и мы еще раз повторим всю процедуру.
Я хоть целый год могу ходить по одному и тому же кругу, лишь бы они писали «код не определен», но наутро бабушка говорит мне, чтобы я ответил на какие-нибудь их вопросы, только не про отца. И я отвечаю.
