Битва за Изнанку (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Зато новой волны промысла хватило, чтобы вскочить на ноги и помчаться прочь. Так прытко, как никогда ранее. Ныне никакой кощей не мог догнать его. Потому что они соизмеряли силы. Гнались за ним, как гончие, понимающие, что после должна наступить схватка. Тогда как Смага бежал подобно лошади, которой управляет торопящийся в гости к смерти безумец, не экономя сил и не думая о том, что может загнать несчастное животное.

В свой дом в Ладоге он ворвался, снеся дверь. Жена, которых у Максимилиана только по княжеству было три, испуганно закричала, но затем различила в полуголом грязном оборванце мужа. И пусть все еще немного боясь, приблизилась к нему.

— Батюшка мой дорогой, что случилось?

— Молчи, жена, и слушай. Запрягай лошадей, бери домашних, слуг и отправляйтесь в Новгород. Вещи и прочее бросай, нет времени.

— Да на что нам туда, батюшка?

— Молчи, дура. Тебе мужье слово, что лепешка коровья? Торопись! Придут к утру за тобой. И сына позови.

— Юлиан, вставай, отец зовет.

— Быстрее! — в сердцах крикнул Максимилиан, чувствуя, как утекают последние крупицы жизни.

И когда перед ним возник сонный перепуганный подросток, оглядел его с сомнением. Детей у Смага имелось вдоволь. Кровь у него была хорошая, к тому же понимал, что никогда не знаешь, когда закончится твой срок. И передать родному хист — все же лучше, чем чужому.

Вот и этот, хоть и выглядел лопух лопухом, но статью пошел в отца. Будет высокий, крепкий, а что до ума — дело наживное. Ведь не совсем идиот. Даже хорошо, что он остановил свой выбор на этом недотепе. О семье Максимилиана в Новгороде Алексей знает, а вот про ладожскую только слыхивал. — Что для тебя воля отца? — только и спросил он, прислонившись к стене.

— Все, батюшка.

— Тогда слушай. Вот мое тебе повеление. Служи во благо Княжества, как я служил. Кто бы ни стоял во главе, чего бы ни просил…

Хотел Смага сказать быстро, да не получалось. Слишком много требовалось поведать. И про заветы Драконов, и про спрятанный тайник, про рубежников, и про случившееся сегодня. Уже и жена со слугами пробежала рядом. На что Максимилиан лишь махнул рукой, солгав, что Юлиан их догонит. И продолжал говорить.

— Все понял?

— Все, батюшка.

— Поклянись, что выполнишь мою волю.

— Клянусь!

— Так-то лучше. В моей комнате под кроватью половица. Под ней деньги. Бери их, выжди время, когда из дома выскользнуть можно будет, и выбирайся из Ладоги. После держи путь в Вологду. Отсидись там с десяток лет, пока все не успокоится. Потом вернись за схроном. В Новгород его не тащи. Лучше спрячь в каком-нибудь чужанском городе. А после ищи Драконов. Понял мой отцовский наказ?

— Понял, батюшка. А как же мать? Она ведь в Новгород поехала.

— Специально я так сделал, чтобы все соседи видели, как она в спешке уезжает. Считай, это ее тебе прощальный подарок. Не пытайся ее спасти, то чужанская доля. У тебя судьба другая. Понял? — еще раз спросил Смага.

— Понял, отец.

— И еще. Имя смени. Скоро у нас много будет наемников и воинов из Швеции. Вот стань каким-нибудь Лиамом, Оливером или Леопольдом.

Он помолчал, понимая, что будто бы уже все сказал.

— А теперь — держи, — протянул руку Максимилиан, чувствуя, что последние силы покидают его. — Возьмешь мою силу?

— Возьму, — дрожащим голосом ответил Юлиан.

В тот день погибло шесть Драконов. И родился один.

Глава 17

— Так что получается, именно мой отец причастен к восхождению на престол Никитинских, — невесело усмехнулся Лео, маневрируя между полос. — У прошлого Князя не было наследников.

Это я уже и сам понял. Трудно передать хист претенденту, когда у тебя вырвано сердце. Нет, не сказать, чтобы невозможно, но приходится сильно напрягаться.

— А что было дальше, Лео? — процитировал я популярное шоу. — Прости, Юлиан.

— Последние семьдесят лет я Леопольд, так что можешь не извиняться. Сначала я боялся брать чужеземные имена, но после рассудил, что это даже отводит определенные подозрения. Едва ли тот, кто скрывается, будет так явно подставляться. Кем я за свою жизнь только не был. И Грегором, и Асвальдом, и Оливером, и Петтером…

Он махнул рукой, давая понять, что перечислять имена можно будет долго.

— По поводу дальше — новый Князь внял голосу разума. Пусть пришлось устуить часть своих земель шведам, но Тверь, Новгород и Швеция собрали серьезное войско и опрокинули польских кощеев. И, может, одержали бы верх в той войне, но враг коварством пленил тверского воеводу вместе с чужанским царем и воцарилась Смута. Шведы же разорвали все договоренности и захватили Новгород. Правда, ненадолго. Вскоре дед нынешнего Князя вернул Новгороду былую силу.1

— Погоди, — смутился я. — Так получается, Князь, которого убил твой отец, был прав. И союз со шведами обернулся против Новгорода?

Лео побарабанил пальцами по рулю. Только это выдавало в нем определенное нервное напряжение, тогда как голос рубежника не дрогнул.

— Сложный вопрос. С одной стороны да, с другой — что было бы, не объединись тогда Новгород, Тверь и шведы? Нас бы захватили поодиночке и не было бы шансов к возрождению.

Истинно русские вопросы: «Если бы да кабы». Я давно заметил, что у нас не любят жить настоящим. Скорее каким-то мерцающим будущим или искаженным прошлым.

— Я не к тому. Я лишь хочу сказать, что Драконы тоже могли ошибаться. Никто не знал, как оно повернется.

— Понимаю, куда ты клонишь. Где то мерило, когда можно понять, где интересы Княжества могут расходиться с государевыми или наоборот? У меня нет на это ответа. Драконы сделали выбор и их Орден перестал существовать. Зато Новгород стоит до сих пор. Стоило ли оно того? Отец считал, что да.

Я замолчал, уставившись в окно. Так-то оно, конечно, так, только благодаря Драконам ли все случилось или вопреки? И предатель ли Алексей Вредитель или истинный патриот? Придумали бы уже какую-нибудь приблуду, чтобы ей задавали вопрос, а она выдавала четкий и однозначный ответ. Нет, везде приходится напрягать мозг и совесть.

— И что стало с Драконами?

— Ничего, — кратко резюмировал Леопольд. — Орден в должном понимании не удалось возродить. Нет, я пытался, честно. Только какие-то хисты не сразу нашли хозяев, да и понадобились определенные усилия, чтобы отыскать эти промыслы. Точнее, людей, в которых те возродились. Ведь они проявились не только в нашем Княжестве.

Рубежник посигналил подрезавшей нас «Гранте», которая двигалась без света и поворотников. Однако сделал это спокойно, даже не выругавшись. Все-таки выдержка у него, как у двадцатилетнего виски. С таким напитком проблема лишь в том, что его очень легко могут разбавить, к примеру, обычной «Колой». В роли которой выступал я.

— Только оказалось, что не все рубежники, в ком проснулись промыслы Драконов, хотят жить во благо Новгородского княжества, — продолжал Лео. — Тем, кто родился в этих землях, еще можно было что-то объяснить, а остальным? Я предупреждал, что их жизням может угрожать серьезная опасность. Никитинские не успокоятся, пока не найдут и не присвоят себе все хисты Драконов…

— А Великие Князья действительно охотились за Орденом? Ну, или тем, что от него осталось?

— Да. Особенно дед Святослава, Константин. Он помнил, с чего началось правления ветви Никитинских и во что вылилась недооценка противника предшественником. Позже его сын изменил тактику. И вместо угроз и смерти смог даже переманить на свою сторону того, кому достался хист Пала. А затем… затем он нашел моего друга и соратника.

— Кого?

— Его звали Георгий Дюперрон.

— Погоди, тот самый, которому поставлен памятник на кладбище возле схрона?

— Да, — мрачно отозвался Лео. — Рубежник, которому достался не тот хист.

— Чей же?

— Пепла. Проблема в том, что Георгий не собирался убивать людей огнем и возвышаться. Я еле-еле уговорил его охотиться на старых и больных хищников. И то это потребовало определенных усилий. Геогий не выносил мук животных. Чудо, что я смог поднять его до третьего рубца за столько лет, но на том мы и закончили. Однако он был одним из немногих, кто разделил со мной участь и клятву Драконов. Дюперрон помог доделать схрон, запечатать его хитроумным артефактом. А потом…