Битва за Изнанку (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Ворочались фигуры в ночи, подкатывали хисты, заполняя собой все пространство, захлопывалась ловушка. А затем раздался такой родной и теперь такой чужой голос седьмого Дракона.

— Все окончено, Сильвестр. Его Величество знает о вашем предательстве. Покайтесь, сдайте все сокровища, Осколки и может быть…

— Может быть… — горько усмехнулся Инквизитор. — Ты лжешь сейчас так же, как лгал все это время.

— Я служу Князю.

— А я Княжеству! — с надрывом прокричал Инквизитор.

— Княжество — это я! — послышался другой голос. Гордый, самолюбивый, принадлежавший государю. — И вы отчего-то, други мои, это забыли. Потому сегодня ваш Орден прекратит свое существование.

Инквизитор ничего не ответил, очертив близ Драконов круг огня, от которого многие черпали силу. Смага и вовсе стоял на пламени, глядя на возящихся сверху рубежников. Драконы ожидали, понимая, что в доброй схватке могут дать отпор кому угодно. Конечно, без Вредителя теперь это представлялось более сложной задачей, но не невозможной. Пока они есть друг у друга, пока они стоят плечом к плечу…

Проскрипели колеса, раздалась брань ратников, а потом зычный голос заорал радостное: «Заряжай!».

— Пушки! — успел крикнуть Смага, накрывая собой Инквизитора.

А Пепел вдохнул воздух и скорбно добавил:

— И зачарованные снаряды.

Сначала рубежникам думалось, что они всегда будут на шаг впереди чужан. Так и было до поры. Пока смертные не стали совершенствовать свое оружие. Тогда какой-то мудрый артефактор и попробовал совместить чужанские придумки и истинно рубежную магию. Получилось не очень хорошо. Да и получилось, если честно, не сразу. Однако и результат вышел невообразимым.

От одного-двух выстрелов зачарованными снарядами, напрочь разворачивало пушки. Последние тоже пытались улучшить, но на то уходило слишком много ингредиентов. Однако без нужных артефактов да заклинаний у рубежников против такого оружия не было никаких шансов. То, что Князь решил бросить на них весь арсенал зачарованных снарядов, жертвуя драгоценными пушками, говорило о многом.

Наконец кто-то тонким голоском крикнул: «Пли». И громыхнуло. Так, что казалось — вулкан пробуждается из земли. Что было бы весьма кстати для Шквала. Но нет, то прозвучал погребальный набат по собравшимся в низине. Все вокруг заволокло дымом. Но не тем, родным, принадлежавшим Николаю. А чужим, пороховым.

Совсем рядом резко полыхнуло силой. Так, что будто бы даже обожгло бок Смаги. Он пощупал ребра — но нет, пока он горит, ему нельзя причинить вред.

Продолжали материться сверху ратники Князя, бегая вокруг разрушенных пушек, стонал кто-то рядом и, казалось, стенала сама земля.

Смага первый понял, что это все. Потому что стоило ему поднять взгляд, как он увидел лежащего неподалеку Радетеля. Лежащего неподвижно, без всяких признаков жизни. Снаряд стесал ему голову напрочь. Такую рану не вылечишь, будь ты трижды кощей. Вот откуда был выплеск силы.

Смага про себя отметил, что это не самая плохая смерть. По крайней мере, Радетель умер быстро, без мук. Тогда как остальные его братья корчились от боли. Хист пытался удержать жизнь всеми возможными способами в их истерзанных телах.

Шквал хватался за разорванный живот с вывалившимися внутренностями, скрипя зубами. Гарь, еще не отошедший от шока, глядел на оторванную ногу. Что случилось с Поджигателем, понять было трудно. Он замер на земле, лицом вниз, издавая странный звук, походивший на вой, и не двигался.

Но самое страшное увидел Смага, когда вновь поглядел на Инквизитора. Стреляли в них не с одной стороны, а в круговую. Рискуя задеть и своих. Но уж слишком многое было на кону. Потому у Драконов попросту не осталось шансов.

Губы Пепла побелели, а земля под ним стала влажной. Смага не видел ранения, но понимал, оно более чем серьезное.

— Максимилиан, — прошептал Инквизитор обратившись к Смаге по имени, — времени мало. Грядут смутные времена. Если… Если Князь будет жить, то падет не только Новгородское Княжество, но и Тверское. А следом…

— Следом и все прочие русские княжества, — прошептал Смага.

Он даже оглянулся вокруг. Пороховой дым не рассеялся, потому сверху еще не оценили масштаб совершенного злодеяния.

— Ты должен убить его. Двигайся на звук голоса Алексея. Вредитель сильный кощей, потому будет охранять Князя. А потом… потом уходи, если сможешь. Помнишь наши сокровища?

Максимилиан торопливо кивнул.

— Я их перепрятал. Как чувствовал… Закопал под поваленной березой у реки, где мы принимали в Орден Николая. Помнишь, где это?

Смага опять кивнул.

— За… забери. Используй на свое усмотрение. Или найди тех, в ком проснутся наши хисты, и собери Драконов снова.

— Но как… как я прорвусь через стену?

— Осколки, — слабо улыбнулся Инквизитор. — И я помогу. Готов?

На этот раз Максимилиан не шелохнулся. Ответил лишь коротко:

— Да.

Пепел дрожащей рукой вытащил со Слова две горящих небесным огнем чужого мира реликвии.

Смага ощутил их нестерпимый жар и первое, что ему захотелось сделать — отпрянуть. Убежать. Но теперь было нельзя.

Первым почувствовал неладное Вредитель. Точнее, Алексей ощутил силу Осколка и закричал, что было сил, отдавая приказ к атаке. Но к тому моменту все потуги оказались напрасными.

Драконы почти одновременно прижали к груди Осколки, соединяя их с промыслом. Те вошли в плоть быстро, мягко, словно только для того и были созданы. И великая сила прокатилась по телам, не рассчитанным на подобное могущество.

Инквизитор поднялся на ноги, да и Максимилиан вскочил, часто и тяжело дыша. Все пространство вокруг объял нестерпимый жар пламени. Не было больше низины, лишь огромное кострище, стремящееся к небу. Такое, какого никогда Смага не видел. Дрогнул, разлетаясь на части невидимый щит, однако Максимилиан сейчас не мог отвести взгляда от Пепла. Тело Инквизитора медленно и неотвратимо таяло в созданном им же огне.

— Беги! — крикнул Пепел.

А потом полыхнуло так, что все тело Максимилиана пронзили тысячи иголок. Огонь разошелся вокруг, выползая из низины. Могучий, необъятный, жаркий и жадный. Дракон же, получивший новый рубец, бросился на звук голоса, отдающего приказы.

Казалось, их встреча произошла в следующее мгновение. Вредитель всегда был сильнее Смаги. Но теперь, после нового рубца мощи Осколка, Максимилиан словно не заметил его. Смел напрямую хистом, как зазевавшуюся муху, и, объятый огнем, направился к высокому широкоплечему кощею.

Кто-то сбоку от государя попытался остановить Дракона, но не успел. Смага ударил рукой, которая теперь являлась частью неуязвимого тела, ощутил пальцами горячее, даже после всего огня, бьющееся сердце.

Он вырвал его и продолжал стоять еще несколько мгновений, глядя на бездыханного Князя. Не чувствуя десятков уколов, выстрелов, обращенных против него заклинаний. Лишь когда заскрипели колеса одной из уцелевших пушек, Максимилиан опомнился и побежал.

Смага не радовался исполнению приказа. Душа его была наполнена грустью. Он понимал, что живым ему не уйти. Да, ратники-кощеи из охраны Князя медленнее, но все равно догонят его. Рано или поздно. И куда ему бежать? Где укрыться?

Внезапно короткая мысль фейерверком, что привозили на ярмарку, взорвалась в голове. Да, ему не спастись, но это не значит, что наследию Драконов придет конец. Всегда есть продолжатели рода. Всегда есть последователи.

Легкий тычок заставил его удивиться и даже споткнуться. Он упал, чувствуя, как больно закололо в спине. И только сейчас заметил, что уже почти гол. Плащ истлел, а больше гореть было нечему. Его защита пропала.

Он понимал, что ранение опасное. Может быть, при других обстоятельствах, будь у него достаточно времени, рану удалось бы исцелить. Но не теперь.

Максимилиан обратился внутрь себя, черпая силу из Осколка. Он чувствовал, что тело готово разлететься на части, как плохо слепленный сосуд. Теперь у него точно нет выбора. Как только Осколок прекратит действовать, он умрет.