Оборотень с границы (СИ) - Прядеев Евгений

— Я? — возмутился Мироха. — Я спал вообще-то, а эти уроды…

Он захлебнулся воздухом от возмущения, и мне пришлось немного подождать, пока он отдышится и сможет продолжить свой рассказ.

— Я только-только задремал, мне Наташка моя сниться начала, мы с ней в машине на море ехали… Знаешь, так душевно, я прямо растекся весь от удовольствия и тут слышу, журчание какое-то… Я еще главное у Натахи спрашиваю, ты не знаешь, что это журчит? А она мне такая, да нет, это, наверное, тебе кажется. Я думаю, ну как кажется, вот же, журчит где-то рядом. А еще слышу стук какой-то противный по колесу. Я перепугался, все-таки мы на скорости, а по баллону бьет что-то, явно не к добру это. И никак не могу во сне затормозить, чтобы посмотреть, что же там такое. И вот тут я как раз глаза открываю, а эта тварь стоит и с довольным видом мою машину удобряет. И что прикажешь делать? Я и вылез поговорить.

А эти идиоты, наверное, подумали, что на ребенка нарвались. У этого же чудика, ну который с недержанием, подельники возле крыла и за багажником сидели. Надеялись, что я их не увижу. Ага, как же, не вижу…

— Термос жалко, — куда-то в потолок сказал я, сминая стаканчик из-под кофе и отправляя его в пластиковый пакет у себя в ногах. — Почти новый был. И удобный очень.

— Он пустой был, — буркнул Мирон. — Извини, ничего другого под руку не попалось.

— Ну, конечно, это же Андрея термос, — закуривая, сказал я себе под нос. — Зачем беречь чужую вещь?

— Я смотрю, ты уже совсем ожил, — посмотрел на меня Мирон. — Сядь за руль тогда, меня реально сейчас выключать будет.

— Куда ехать-то хотя бы? — решил уточнить я, даже теоретически не представляя, где именно мы находимся.

— Пока прямо, — тормозя на обочине, ответил мой напарник. — Километров двести точно.

Мы поменялись местами, и мой напарник немедленно провалился в сон, а я набрал предельно допустимую в этих условиях скорость и покатил дальше к точке назначения. Включать музыку не хотелось, поэтому я просто следил за дорогой, проваливаясь в мысли воспоминания.

Как там Светка? Очень надеюсь, что с ней все хорошо. Интересно, когда наступит момент, что придется рассказать ей всю правду о происходящем. И как она отреагирует, узнав, что я минимум в два раза старше ее, но проживу, если ничего не случится, в несколько раз дольше?

Все-таки, Эдик был прав, говоря мне когда-то, что жить жизнью обычного человека я уже не смогу. Как бы не сопротивлялся я этому обстоятельству, но постепенно доказательств становится все больше.

Сначала у меня поменялось мироощущение времени. Я по первости даже не понял этого. Мои друзья и однокашники обсуждали время, оставшееся до выпуска, а потом и до пенсии, коэффициенты выслуги, когда придет очередное звание, а я понимал, что совсем не тороплюсь. У меня за плечами уже накопилось определенное количество прожитых лет, а впереди по моим представлениям ждала целая вечность.

Поэтому я вполне равнодушно смотрел на очередного начальника, обещавшего задержать звание, не интересовался районными коэффициентами выслуги лет и удивлялся активности многих своих сокурсников. А они поражались моему безразличию и считали, что я не от мира сего. Так мы и жили, каждый на своей волне. А потом я понял, в чем дело.

Мои друзья торопились жить. Человеческий век недолог. Всего-то закончил институт, а уже идет третий десяток. Создал семью, родились дети, пошли в школу, и жена спрашивает, будем ли мы праздновать сорокалетие. А кто-то из приятелей умер, не дожив и до этого срока. Болезни, несчастные случаи и так далее. В семьдесят лет человека вообще списывают со всех счетов.

Вот и торопятся люди успеть все, что только можно. Сделать карьеру, занять должность повыше, купить машину побольше, квартиру с видом на озеро или поближе к центру. А время? А времени упорно не хватает.

Зато как я был удивлен, осознав для себя, что удивительные вещи в этом мире не заканчиваются привычными развлечениями и достопримечательностями. Один факт существования домового чего стоит. Подавляющее большинство и не догадывается о его существовании, а мне, например, выпало стать организатором целого дня рождения. Причем первого, несмотря на то что по человеческим меркам Степан уже давным-давно глубокий старик, а может быть даже долгожитель.

Мысли приняли новое направление.

Интересно, как там Степан. Получилось ли у него разойтись с ведьмами бортами, или все-таки они сумели сорвать досаду на моем маленьком друге. С одной стороны, домовой в своем доме способен очень на многое, по крайней мере, сам себя в обиду не даст. А с другой стороны, это племя, как правило, старается всегда держаться в стороне и не лезет в разборки окружающих. Степан же очень явно продемонстрировал, на чьей стороне он играет, да и ведьмы дамы достаточно мстительные.

Ничего, я уверен, что возможность поквитаться за все у меня обязательно будет. Надо только с кольцом разобраться, может, к тому времени и Эдик объявится.

Тоже, кстати, загадка из загадок. В непотопляемости полковника безопасности я всегда был уверен на триста процентов, и сейчас мог только теряться в догадках, что же за ценность такая заключена в этом кольце, если из-за него такой сыр-бор разгорелся. По крайней мере, если Эдик выберется, то он не успокоится, пока не достанет всех участников истории, посмевших сделать попытку испортить ему жизнь.

Кольцо, кстати, вело себя абсолютно смирно, по крайней мере, пока. О его присутствии внутри меня напоминало только легкое жжение где-то в глубине, но сильных болей и слабости, как буквально несколько часов назад, уже не наблюдалось. Интересно, почему оно так затихарилось. Последствия регенерации моей внутренней сущности?

Вообще, в чем плюс моего положения, так это в том, что мне практически не страшны никакие физические повреждения. Пару раз я убеждался, что самые большие синяки и даже порезы после обращения в животную сущность чудесным образом исчезают и больше уже не возвращаются. Этакий ходячий госпиталь внутри меня. Даже когда просто начинается внутренняя регенерация, все болячки заживают гораздо быстрее. А уж вспомнить времена, когда я просто простужался или грипповал из-за вируса, и вовсе будет очень затруднительно.

Но при всем этом я очень не люблю свою звериную сущность. Мне нравится быть человеком, и я не хочу однажды осознать вкус крови на своих губах после превращения обратно. А ведь все возможно. Когда ты даешь волю животным инстинктам, позволяешь им бесконтрольно управлять своим телом, то может статься, что уже натворил массу совсем нехороших вещей, исправлять которые совсем поздно.

Вот и болтаюсь я между двумя наковальнями. Человеком я уже не буду, и понемногу пришлось научиться самому себе в этом признаваться, а оборотень нормальный из меня так и не получился. Хотя, что такое нормальный оборотень? Ловили мы одного с Мироном. Полиция с ног сбилась, гадая, что же за маньяк объявился в окрестностях города. Была неприятная история, когда то здесь, то там на дачах стали обнаруживать трупы, загрызенные до смерти и вдобавок обглоданные в особо вкусных местах.

Я таким становиться не хочу. Меня вполне устраивают простые человеческие радости — вкусный ужин, сладкий поцелуй, бурный секс. Но ведь если строить отношения, то рано или поздно Светка поймет, что время идет, а я не меняюсь. Особенно быстро она это поймет в тот момент, когда возрастные изменения начнут касаться ее саму.

Вопросов больше, чем ответов. Прав был кто-то из древних, говоря, что проблемы надо решать по мере их возникновения. Сейчас на повестке дня кольцо. Может быть, я еще и дожить не успею до объяснений со Светкой.

Как бы напоминая о своем существовании и решив, что достаточно побаловало мой организм, украшение внутри меня решило проявиться. Тело скрутила резкая боль. От неожиданности я резко нажал на педаль тормоза и, крутанув рулем, съехал на обочину.

— Твою мать! — вскрикнул Мирон, почти провалившийся от резкого торможения в пространство под бардачком. — Андрюха, ты чего творишь?