Тайна дома №12 на улице Флоретт (СИ) - Торин Владимир

Они уже снова было завели разговор о том, что Джаспер называл «Тайной дома № 12 на улице Флоретт», когда по трубе пневмопочты пришла капсула с посланием.

К удивлению и старшего, и младшего Доу, писала Полли. В записке говорилось, что она уже едет домой и что она якобы все выяснила.

Тут стало очевидно, что никакой театр «Эксклюзион» на Набережных племянница экономки не посещала, а сказала так тетушке, просто чтобы та за нее не волновалась.

Что ж, миссис Трикк, может, и не волновалась, но в тот миг, как записка была прочитана, волнение намертво поселилось в гостиной дома № 7 в переулке Трокар.

Джаспер принялся гадать, что именно Полли выяснила, а доктор начал рассуждать о том, как ему не нравится тот факт, что «эта взбалмошная мисс Полли», не предупредив их, занялась своим расследованием.

При этом оба косились на часы и не могли найти себе места от нетерпения. Они ожидали, что Полли вот-вот, ну вот прямо сейчас, буквально через минутку, возникнет на пороге, но прошел час, прошло два часа, а она так и не появилась…

— «Скоро буду дома», — нервно постукивая туфлей по полу, сказал доктор Доу. — Скоро, как же! Она сюда из Льотомна добирается?

Джаспер глухо произнес:

— Случилось что-то плохое.

И эти его слова будто толкнули рычаг. Отрицать очевидное стало уже нельзя.

Доктор Доу вскочил на ноги и бросился в прихожую. Джаспер — за ним.

Склонившись над столиком у пересыльных труб, дядюшка схватил ручку и начал что-то поспешно писать.

— Что ты делаешь? — спросил мальчик.

— Пытаюсь выяснить, откуда пришла капсула с запиской мисс Полли. Думаю, скоро мы это узнаем…

Но они ничего не узнали.

Доктор переполошил служащих пары узловых станций — он рассчитывал на то, что поможет номер капсулы, но оказалось, что выяснить точку отправки по нему невозможно, ведь, как выразился мистер Веррни, старший пересыльщик с поста «Площадь Неми-Дрё», «капсулы имеют привычку путешествовать»…

Джаспер, в свою очередь, считал все это напрасной тратой времени, ведь они и так знали, что случилось с Полли и где она находится. Он не сомневался, что ее схватили эти жуткие жильцы из дома № 12 и, скорее всего, она сейчас была где-то в том доме.

После неудачи с Пересыльным ведомством пневмопочты доктор попытался привлечь полицию.

Констебль Дилби на два срочных письма не ответил. В обычное время Натаниэль Доу с удовольствием и презрением занес бы его за это в список личностей, не заслуживающих доверия, но сейчас ему было совершенно не до каких-либо списков.

Отложив разочарование в Дилби на потом, доктор написал своему старому пациенту, господину комиссару Тремпл-Толл с просьбой прислать кого-то из констеблей, но из Дома-с-синей-крышей пришел ответ, что все констебли в данный момент задействованы в исключительно важном полицейском расследовании.

Тогда Натаниэль Доу решился на то, что он откладывал до последнего, и то, на что при иных обстоятельствах он ни за что бы не пошел. Он написал вокзальному констеблю, мистеру Хопперу, и попросил его срочно прибыть в переулок Трокар.

Это для доктора Доу было настоящим моральным подвигом. Мистер Хоппер и его напарник, мистер Бэнкс, не отличались ни расторопностью, ни умом, зато оба славились дурным нравом и отвратительными манерами, более того — чаще они лишь все портили. Выбора между тем попросту не осталось…

Ответ пришел довольно быстро. Писала младшая сестра мистера Хоппера, мисс Лиззи. Она сообщила, что ее брат и его напарник заняты (опять-таки!) каким-то важным и очень тайным полицейским делом — сам констебль Хоппер, по ее словам, уже два дня дома не появлялся.

Как некстати! Да и вообще, какое у этих типов может быть тайное полицейское дело? Запугивать лавочников? Избивать бродяг? Объедаться пирожками у «Патти Пи»? Что там такое творится, на этой Полицейской площади?!

Помощи ждать было неоткуда…

Джаспер стал настаивать на том, чтобы немедленно вызвать кэб и отправиться на улицу Флоретт самим. Дядюшка и слышать ничего не желал, но кэб вызвал.

— Я еду на Полицейскую площадь, — сказал доктор Доу.

— Мы едем! — уточнил Джаспер, но дядюшка покачал головой.

— Нет. Ты остаешься — на случай, если мисс Полли вернется. И, Джаспер, слушай меня внимательно: ты должен быть здесь — это важно. Пообещай, что, пока меня нет, ты никуда не пойдешь.

Джаспер нехотя пообещал, и дядюшка уехал.

Не было его почти два часа. Мальчик провел все это время в прихожей, снуя между дверью и трубой пневмопочты.

Когда к дому подъехал кэб, Джаспер выбежал на улицу. Из экипажа вышел дядюшка — самый раздраженный и злой дядюшка во всем городе.

— Что случилось? — спросил мальчик.

— Синеголовые дуболомы! — полыхая от ярости, ответил доктор Доу. — Мне никто не стал помогать! Они даже слушать ничего не пожелали! «Сейчас очень неудачный момент, чтобы искать пропавших племянниц каких-то экономок» — это официальное заявление Дома-с-синей-крышей! «Очень неудачный момент»! Ты можешь в это поверить?!

Они зашли в дом, и доктор продолжил возмущаться:

— Они не смогли выделить мне даже самого завалящего констебля, притом, что Дом-с-синей-крышей забит ими, как бочка селедкой!

Доктор сделал себе кофе, закурил и немного успокоился.

— Вообще, то, что происходит сейчас с констеблями в Тремпл-Толл, показалось мне очень странным. Глубокая ночь, но едва ли не весь личный состав сейчас на площади. Все суетятся и носятся, как угорелые. Само собой, никто не сподобился сообщить мне, что происходит.

— Это то самое «важное полицейское расследование»?

— По всей видимости. Между тем ни Бэнкса, ни Хоппера в Доме-с-синей-крышей нет, и никто не знает, где они. А Дилби… С Полицейской площади я отправился прямо к нему домой. Его мать говорит, что не видела его с самого утра.

— Думаешь его тоже похитили? — с тревогой в голосе спросил Джаспер.

— Я не знаю, что думать, — ответил доктор.

Племянник хмуро на него взглянул и в очередной раз повторил:

— Мы должны отправиться на улицу Флоретт.

— Это не обсуждается… — отрезал дядюшка, но племянник считал иначе.

В спорах незаметно прошел остаток ночи. Ближе к утру мальчик заснул в своем кресле.

Разбудил его стук в дверь.

Джаспер бросился в прихожую в надежде, что это Полли, но на пороге стояла Китти Браун.

Выглядела девушка так, словно неделю не спала. Она приехала к доктору сообщить, что, как и у прочих жильцов ее дома, у нее появились симптомы: насморк, кашель и общая слабость, — но сразу же заметила, что творится что-то неладное.

Доктор Доу и Джаспер рассказали Китти, что происходит. Девушка слушала их с раскрытым ртом и все порывалась что-то сказать, но, видимо, попросту не могла подобрать слов.

В гостиной появилась миссис Трикк с утренними тостами и яйцами всмятку, и Джаспер жестами показал Китти, чтобы она ничего не говорила: меньше всего сейчас было нужно, чтобы их экономка переполошилась.

Отметив отсутствие Полли, миссис Трикк проворчала, что из-за какой-то пьесы племянница пропускает завтрак и что это, должно быть, самая длинная пьеса в истории пьес, после чего вернулась на кухню. Стоило двери за ней закрыться, доктор спросил:

— Когда вы видели мисс Полли в последний раз, мисс Браун?

— Вчера вечером, — ответила Китти. — Она приходила к нам на чай… — Доктор и Джаспер мрачно переглянулись, но девушка поспешно добавила: — Полли ушла около половины одиннадцатого.

Доктор задумался.

— Послание от нее пришло за полночь, — сказал он.

— Если это послание, конечно, было от нее, — угрюмо предположил Джаспер. — Вдруг кто-то отправил записку от ее лица, чтобы нас запутать. Или заставил Полли ее написать…

Китти выглядела уже не просто испуганной — в ее глазах застыл настоящий ужас.

— Так вы все же думаете, что Полли похитили? — заламывая руки, спросила она.

— Именно так мы и думаем, — сказал доктор. — Вы втянули и нас, и мисс Полли в очень опасные и мрачные дела, мисс Браун.