Ольга Валентеева - Факультет чудовищ
Глава 18
Покой и не снится
Если бы кто-нибудь когда-нибудь задумал взяться за мое жизнеописание, я бы не завидовал бедняге. Потому что у него никогда не было бы дня, чтобы он мог сесть, выпить травяного настоя и сказать себе: «Для Ала настали скучные деньки ничегонеделания. Так насладимся же этим!»
Мне покой даже не снился. Всего минуту назад закрыл глаза – а вот меня уже тормошат, о чем-то вопрошают, чего-то требуют. О, богиня, неужели это твоя месть за спектакль? Не злись, я не нарочно.
– Ал, да очнись же ты! – Что-то горячее капало на лицо. Что за варварские методы пробуждения? Пришлось приоткрыть один глаз, чтобы увидеть склонившуюся надо мной Элену. Сестра выглядела так, словно я лежал при смерти. Бледная, растрепанная, с подозрительно покрасневшими глазами. Она плакала, что ли? Из-за меня? А может, фестиваль продула? Я отдохнуть хочу, а не успокаивать эту истеричку!
– Ал! – Меня рассекретили, и Элена вдруг обняла настолько крепко, что затрещала каждая несчастная косточка.
– Ты с ума сошла? – попытался отцепить от себя сестрицу. – Что ты задумала?
Слезы снова потекли по бледным щекам Элены, и я потерял дар речи. Плачет. Она и правда плачет из-за меня. Но что такого могло случиться? Жив, здоров. Голову от подушки, правда, вряд ли смогу поднять – внутри словно кто-то выплясывает танцы южных краев, но это ведь мелочи по сравнению с тем, что я устроил на фестивале.
– Дурак. – Кулачки Элены внезапно выбили воздух из легких. – О чем ты думал? А главное – чем? Разве можно использовать столько магии зараз? Я чуть с ума не сошла, когда от тебя перестала исходить сила! Думала, все, конец. Не жалеешь меня – студентов своих пожалей. Они не спят уже третий день, бродят тут, словно призраки.
– Стоп, – остановил этот словесный потоп. – Какие три дня? Я что, проспал трое суток?
– Уже думала, что ты не проснешься. – Элена готова была снова впасть в истерику, но в двери постучали, и слезы мгновенно высохли. Вот она, несравненная женская изменчивость. – Войдите.
Тону Элены позавидовала бы кронна – столько в нем было непередаваемого величия.
В дверях появился Джем. Еще одно удивление на сегодня. Уж кто-кто, а Джем вряд ли стал бы за меня переживать.
– Профессор, вы очнулись! – заметил он мое пробуждение, и сомнения улетучились – в голосе парнишки звучала отчаянная радость. – Побегу к ребятам.
И прежде, чем я успел промолвить хоть слово, Джем умчался прочь. Надо же. Как меня, оказывается, ценят. Что ж, не буду разочаровывать студентов резко улучшившимся самочувствием. Пусть ощутят себя причастными к моему выздоровлению.
– Ал, что ты задумал? – спросила Элена. И как только догадалась?
– Ничего, – поторопился ответить. – Так, маленькую шутку.
– Уже дошутился, комедиант! – выпалила сестра, ее очи запылали от гнева, и я предпочел бы оказаться от сестрицы подальше. Неизвестно, чем бы закончился наш диалог, но в дверях показалась разношерстная толпа. Невыспавшаяся, бледная, частично зареванная – и в то же время счастливая.
– Профессор! – Кровать просела от количества желающих меня обнять, а уши свернулись в трубочки от семи голосов, каждый из которых пытался донести до меня какую-то мысль. Постарался вычленить основное: мы получили главный приз фестиваля, вся компания ворвалась в комнату и пыталась меня разбудить, но ничего не вышло. Начались каникулы, и теперь мы сможем тренироваться вдвое больше. Защита – ничто, а вот иллюзия – это нечто. Надо срочно ввести факультатив по иллюзиям. Они готовы все каникулы учиться.
– Стоп! – На этом месте я не выдержал и перестал строить умирающего. – По одному и тише!
– Мы так переживали. – Лизи вытерла глаза ладошкой. – Ходили с Региной в Кардем за травами, потому что в академии нужных не оказалось. Моя бабка – травница, научила меня всякие примочки делать. Но так как я была сильно расстроена, делать их пришлось профессору Дагеор.
И Лизи выразительно посмотрела на Элену. Только этого мне не хватало! Ревность, будь она неладна. Вот что читалось в ее взгляде.
– Кубок на столе, – вмешался Ленор. – Мы вас искали, чтобы вместе получить, но не нашли.
– И уже написали прошение в деканат для факультатива, – добавил Джем.
Вот кто их просил? Зачем им иллюзии? Других предметов мало? Наверное, стоит увеличить объем заданий, чтобы из библиотеки не смели носа показать. Элена тихо посмеивалась. К ней возвращалось хваленое железное самообладание. А ведь десять минут назад ревела у меня на плече.
– По-моему, вы перестарались, – подвел я итог.
– Выздоравливайте побыстрее, а то пока отлежитесь, и каникулы кончатся, – ответил Кертис. – Не успеете отдохнуть.
Это ужасное слово «каникулы». Глядя на семь довольных мордашек, понял, что как раз таки отдых мне и не снится. А ведь еще оставалось выяснить, кто постарался уничтожить наши костюмы. Но, как оказалось, раскрытие тайны я проспал. Какой-то парнишка с другого факультета решил испортить нам представление. Что ж, вполне вероятно. Жаль, что побеседовать с ним уже не удастся – бедолагу выгнали из академии. Деканша скора на расправу.
Стоит сказать спасибо Элене – спустя четверть часа она выставила неугомонных студентов за дверь и снова села у кровати. Я закрыл глаза. Навалилась такая усталость, что тело казалось тяжелым бревном, а голова – чугунным колоколом. Перестарался. Еще бы немного – мог бы и не проснуться. Слишком много объектов одновременно. Слишком много сил.
Элена задумчиво смотрела на меня. Хотелось спросить, о чем она размышляет, но не стал. Потом не замолчит. Лучше насладиться редкой минутой покоя. Стоит немного встать на ноги, как от него останутся одни воспоминания. Странно, почему никто не уехал на каникулы? Ведь у большинства студентов есть семьи. Да и Элене не мешало бы проведать родительский дом.
А вот от этого вопроса не удержался. Сестрица посмотрела на меня как на душевнобольного и даже погладила по голове.
– Тебя оставь, – сказала она. – Во-первых, ты болен. Во-вторых, даже когда болен, ты успеешь найти приключения на свою голову. Нет уж, лучше я за тобой присмотрю.
Не было в жизни печали, так столкнулся с Эленой! Понял, что сестра не угомонится, и решил воспользоваться случаем, чтобы отдохнуть. Весь день прошел в сладостной дремоте. Впервые за долгое время. Сквозь сон слышал, как рядом со мной кто-то ходит, но не было сил открыть глаза. Поэтому только переворачивался на другой бок, укрывался одеялом и спал дальше.
Зато на рассвете мое тело почему-то решило: хватит отдыхать. Около получаса изучал тени на потолке, а затем решил подняться и немного размять кости. Сползти с кровати удалось с третьего раза. С радостью отметил, что голова по ощущениям весит вдвое меньше, чем накануне. О том, чтобы использовать магию в ближайшую неделю, не было и речи, но физически могло быть и хуже. Помню, года три назад я хотел проучить одного прохвоста и переборщил с силой. Потом пять дней встать с кровати не мог. А тут – всего лишь три. Покачиваясь, дошел до окна и присел на подоконник. Удобно, чтобы наблюдать, как постепенно сереет небо, а затем появляется солнце.
Сад академии в это время суток был наполнен тишиной. Покачивались ветви деревьев. Просыпались цветы. Ветер доносил до меня их аромат. Мне нравилось здесь. Нравилось подобие постоянства после восьми лет бродячей жизни. Особенно сейчас, когда нет лекций и конспектов, а только утренний покой.
Впрочем, долго наслаждаться видом мне не дали. Под окнами мелькнула тень. Через пару минут – еще одна. Кто-то торопился на свидание? В такой час? Ночь – это время влюбленных. А вот рассвет – время воров. Сон на рассвете обычно крепок и сладок. Можно легко проскользнуть куда-то незамеченным.
Любопытство заставило меня забыть об усталости и боли. Второй этаж. Не впервой. Распахнул окно и спрыгнул вниз, на мягкую зеленую траву. Что ж, годы в балаганчике не прошли даром. Для представления чему только не научишься. Я третьей тенью скользнул за двумя предыдущими. Жаль, никаких иллюзий применить не мог. Пришлось пригнуться и попытаться слиться с обстановкой.
К счастью, объекты моего внимания обнаружились неподалеку в беседке. Точно не свидание, потому что слышались приглушенные мужские голоса. Но все-таки не настолько тихие, чтобы ничего нельзя было разобрать.
– …любые ваши приказания, – узнал голос ректора. Оказывается, не такой уж он неуловимый.
– Профессор Меримон прибудет послезавтра вечером. Потрудитесь обеспечить ему должный прием, Литер. – А вот этого человека я не знал.
