Тайна дома №12 на улице Флоретт (СИ) - Торин Владимир

От племянника это не укрылось.

— Что там?

— Пишет констебль Дилби. Как ты помнишь, я просил его понаблюдать за мистером Шнаппером. Он сообщил, что своими глазами видел, как Шнаппер арестовал за один только день троих шушер… мелких преступников. Всех троих он привел в дом № 12 на улице Флоретт, и больше Дилби их не видел — они исчезли в этом доме.

Джаспер кивнул.

— Я так и думал! — заявил он. — Вернее, все хуже, чем я думал!

— Все по порядку, — строго сказал доктор. — Тебе не повредит чашечка сиреневого чая.

Они уселись в кресла в гостиной — Джаспер забрался в свое с ногами, но дядюшка, которого обычно это раздражало, сейчас даже не обратил внимания. Доктор включил варитель, настроив его на приготовление чая.

— Рассказывай, — велел он, закуривая. — Ты ведь должен был просто наблюдать и узнать у миссис Паттни ее симптомы. Так что произошло?

Джаспер понял, что скрывать что-либо больше нельзя и нужно рассказать дядюшке все. И о проникновении в квартиру мистера Драбблоу, и о слежке за ним до цветочной лавки.

И он рассказал. К его удивлению, дядюшка не злился и хмурился лишь по поводу сведений, которые сообщал ему племянник. И когда Джаспер добрался до того, что обнаружил в чулане у миссис Паттни, он прищурился и еще раз пробежал глазами записку от констебля Дилби.

— Они похищают детей! — закончил Джаспер. — Этот Шнаппер тоже замешан!

— Не только детей, — заметил доктор. — Вот только что они с ними делают?

— Что-то происходит жуткое в этом доме. Ты все еще думаешь, что здесь замешана тварь-болезнь?

Доктор поглядел на племянника.

— Тварь здесь точно замешана. Может быть, даже и не одна. Вот только это отнюдь не болезнь.

Джаспер оглядел гостиную.

— А где Полли?

Дядюшка пожал плечами.

— Не имею ни малейшего представления.

— Нужно убедиться, чтобы она и близко не подходила к этому дому!

Джаспер выбрался из кресла и потопал на кухню.

Толкнув дверь, мальчик погрузился в густое мучное облако — в нем проглядывала сухая фигура суетившейся у духовки миссис Трикк.

Пчела Клара зажужжала, на миг оторвавшись от своего блюдца с молоком, но, увидев, что это всего лишь Джаспер, а в руках у него нет печенья, вернулась к своему позднему, восемнадцатому по счету, ужину.

Экономка раздраженно обернулась — она очень не любила, когда кто-то вторгался в кухню в то время, как она печет свои коронные коврижки. Джаспер считал, что она опасается, как бы кто-нибудь не подглядел ее секретный рецепт.

— Что это за несвоевременное вторжение, юный джентльмен? — спросила она.

— Миссис Трикк, вы не знаете, где Полли?

Экономка покачала головой.

— Вероятно, изо всех сил прямо сейчас пытается разрушить Габен. Как она почти разрушила своей грубостью и своим острым языком мою многолетнюю дружбу с миссис Баттори. Сказать ей, чтобы она сдала свои советы в антикварную лавку, потому что, мол, они, эти советы, — никому не нужный хлам! Подумать только! И это всего лишь из-за того, что милая Глория указала Полли на ее небольшую курносость и посоветовала заказать себе новый нос в почтенном заведении «Носы Корнелия». Ну так ведь это еще не повод забывать о манерах!

Джаспер не ответил. Он развернулся и направился обратно в гостиную. В сердце поселилась тревога за Полли.

«Только бы она не вздумала идти в этот проклятый дом!»

Глава 5. Истории на дне чайной чашки

Полли Уиннифред Трикк была хорошо воспитанной, до крайности вежливой и очень скромной мисс.

По крайней мере, так считала она сама. Разумеется, не всерьез.

Ну а если говорить серьезно, то Полли Уиннифред Трикк имела склонность повсюду носиться, истошно вопя и сжимая подмышкой бомбу с подожженным фитилем. Так племянницу однажды охарактеризовала тетушка Евфалия. Полли тогда было пять лет и… что ж, с того времени мало что изменилось.

Характер Полли, ее колкий язык и сбивающая с толку непосредственность отпугивали людей — большинство из тех, с кем она успела свести знакомство в Габене, видели в ней непредсказуемую чудачку и старались обходить ее стороной. Поэтому мисс Трикк считала невероятной удачей, что она встретила Китти.

Китти была хорошей. С виду она представляла собой полную противоположность Полли: боязливая тихоня, по-настоящему скромная и хорошо воспитанная. При этом в ней было нечто, что отличало ее от прочих жителей Габена — в ней чувствовалась какая-то искра. Полли верила, что эту искру можно раздуть, и тогда Китти, стряхнув шелуху, в которую ее облек этот город, наконец перестанет стесняться и бояться всего и вся. Возможно, однажды она даже научится стоять за себя и, отринув свое «хорошее воспитание», прекратит напоминать мышку, опасливо выглядывающую из норки.

В свою очередь, мисс Китти Браун, работающая посыльной в городских кондитерских, восхищалась новой подругой, приехавшей из — страшно подумать! — самого Льотомна! Ей нравилось в Полли буквально все, и особенно то, с каким презрением подруга относилась к тому, что называла «сугубо габенской склочностью». Полли не задумывалась о том, что о ней скажут, и никогда не лезла за словом в карман. Она храбро и беззаботно дерзила жутким констеблям и важным джентльменам, саркастично подтрунивала над чопорными дамами и их чопорными собачонками. Китти заранее знала, к чему все шло, когда какой-нибудь грымз или какая-нибудь грымза в обычной Тремпл-Толльской манере, даже не представляя, что их ждет, начинали грубить Полли. До знакомства с этой невероятной особой Китти даже не предполагала, что терпеть упреки, оскорбления и насмешки не обязательно, а Полли, казалось, вообще ничего не боялась — просто не умела!

Китти хотела быть на нее похожей, хоть и с грустью признавала, что ее собственные скромность и пугливость никогда не позволят ей стать такой же бесстрашной, как мисс Трикк из Льотомна.

У Китти прежде никогда не было настоящей подруги, и она боялась, как бы бабушка не обидела Полли. О, она так сильно этого боялась, что натурально задрожала, глянув на нее, когда открыла дверь…

Поздние чаепития в Габене не были особо в ходу, в отличие от того же Льотомна, но в приглашении стояло: «Девять часов вечера. Ни минутой позже, ни минутой раньше».

Полли поднялась на последний этаж дома № 12 за две минуты до девяти и, решив впечатлить бабушку Китти своей пунктуальностью, осталась стоять у двери, не сводя глаз с циферблата крошечных карманных часов (еще одна причудливая особенность прямиком из Льотомна: в Габене дамы часы не носили — здесь это считалось дурным тоном).

Дождавшись, когда стрелки, наконец, доползут до нужной отметки, Полли спрятала часы, сделала глубокий вдох и постучала.

Китти открыла в ту же секунду, словно до этого зачем-то пряталась за дверью. Выглядела подруга огорченной и встревоженной, и Полли мгновенно поняла, что что-то не так.

— Ты не должна была приходить, — прошептала Китти.

Полли удивилась:

— Но ты ведь сама передала мне приглашение от своей бабушки!

Китти не нашлась, что на это ответить.

Откуда-то из глубины квартиры раздался скрипучий, как ржавые петли, голос:

— Это мисс Трикк? Скорее проведи ее внутрь, Китти! Не будь сонной мухой!

— Да, бабушка.

Китти отошла в сторону, пропуская подругу, после чего с явным нежеланием закрыла дверь.

— Что происходит? — спросила Полли.

— Ничего. Ничего не происходит… — едва слышно промямлила Китти, а потом вдруг схватила подругу за руку.

— Послушай, — начала она, и в ее голосе прозвучали нотки страха. — Ты должна…

— Китти! — раздалось из гостиной. — Отправляйся готовить чай! И поживее!

Китти отпустила ничего не понимающую Полли и, воскликнув: «Да, бабушка!», покатила на своих роликовых коньках на кухню.

— Можете повесить ваше пальто на вешалку, мисс Трикк! — предложил, или, вернее, велел, голос бабушки Китти, и гостья последовала указанию. После чего неуверенно пошагала по коридору туда, откуда этот голос прозвучал.