Кассандра Клэр - Леди полночь
Джулиан с подозрением посмотрел на них:
-Почему вы перевели только первую строку, а не весь текст?
-Специалисты смогли перевести только первую строку, когда Король Неблагого Двора запретил им продолжать, - ответил Киран, - магия этого заклинания тёмная и демоническая. Он не хотел пробудить это в Фейри.
-Вы могли продолжить работу самостоятельно, - вставила Эмма.
-Всем фейри запрещено Королём трогать эти слова, - огрызнулся Иерлат, - но это не значит, что наше участие закончилось. Мы верим, что этот текст, эти метки, как только они станут понятны, помогут вывести вас на убийцу.
-И вы хотите, чтобы мы перевели оставшиеся метки? – спросил Джулиан, - используя вашу строку как ключ?
-Более того, - сказал Иерлат, - перевод только первый шаг. Он приведёт вас к убийце. Как только вы найдёте виновного, вы передадите его Королю Неблагого Двора для суда за убийство фей и торжества справедливости.
-Вы хотите, чтобы мы провели расследование от вашего имени? – прорычал Джулиан, - мы Сумеречные охотники. Мы связаны Холодным миром так же, как и вы. Нам запрещено помогать Дивному народцу. Вы знаете, что это будет невероятно рискованно. Как вы смеете просить нас об этом?
В голосе Джулиана был дикий гнев из-за этого предложения и Эмма не могла винить его за это. Она знала, что он видел, смотря на фейри, особенно на фейри с глазами Дикой Охоты. Он видел холодные пустыни острова Врангеля. Он видел пустую спальню Института, где больше не было Марка.
-Это не только их расследование, - тихо сказала Эмма, - оно и моё. Это должно быть сделано из-за моих родителей.
-Я знаю, - ответил Джулиан, и его гнев исчез.
Вместо него появилась боль.
-Но не таким путём, Эмма…
-Зачем приходить сюда? – прервал их Артур, он выглядел болезненно, его лицо было серым, - почему не к магам?
-Мы не можем советоваться с магами, - ответил он, - никто из детей Лилит не будет сотрудничать с нами. Холодный мир заставил всех обитателей Нижнего мира отвернуться от нас. Но вы можете навестить Верховного Мага Малкольма Фейда, или Магнуса Бейна, и попросить ответов на вопросы. Мы связаны, а вы, - он выплюнул с презрением, - вы свободны.
-Вы выбрали не ту семью, - сказал Артур, - вы просите нас нарушить Закон, как будто у нас особое отношение к Волшебному народу. Но Блэкторны не забыли, что вы забрали у нас.
-Нет, - сказала Эмма, - нам нужны эти бумаги, нам нужно…
-Эмма, - он бросил на неё жесткий взгляд, - достаточно.
Эмма потупила взгляд, но её кровь вскипала в венах. Если фейри уйдут, забрав бумаги с собой, она найдёт путь, как отследить их, чтобы забрать информацию и узнать то, что она должна узнать. Любым способом. Даже если Институт не рискнёт, она сама сделает это.
Иерлат посмотрел на Артура.
-Я не думаю, что вы хотите принять такое поспешное решение.
Челюсть Артура напряглась.
-Почему вы заставляете меня сомневаться, сосед?
Славные соседи. Старый, старый термин для Волшебного народа. Киран был тем, кто ответил:
-Потому что у нас есть то, что вам нужно больше всего. И если вы поможете нам, мы поклянёмся отдать вам это.
Джулиан побледнел. Эмма, уставившись на него, на мгновение почувствовала загнанной в угол, пытаясь понять, что они подразумевали. Когда она поняла, её сердце пропустило удар.
-Что это? – прошептал Джулиан, - что у вас есть?
-О, ну давай же, - сказал Киран, - угадай.
Дверь Святилища, которая вела наружу, открылась, и фейри в коричневом облачении вошёл внутрь. Он двигался с грацией и тихим спокойствием, без нерешительности или колебания – без чего-либо человеческого в его движениях. Дойдя до ангельской руны на полу, он остановился. Комната была погружена в полнейшую тишину, когда его рука поднялась к его капюшону и – в первый раз – заколебалась.
Его рука была человеческой с длинными бледно-коричневыми пальцами.
Знакомой.
Эмма перестала дышать. Она не могла дышать. Джулиан смотрел так, будто был во сне. Лицо Артура было озадаченным и сконфуженным.
-Опусти капюшон, парень, - сказал Иерлат, - покажи своё лицо.
Знакомые руки сжали капюшон и откинули его назад. Он стаскивал плащ со своих плечей словно тот неприятно лип к нему. Эмма увидела вспышку длинного, гибкого тела, светлых волос, тонких рук, так как плащ был скинут на землю и расплылся, словно тёмной лужей.
Парень, стоящий в центре руны, задыхался. Парень, который выглядел примерно на семнадцать лет, со светлыми волосами длинной до плеч, вьющимися как лозы аканта, спутанными с ветками и шиповниками. Его глаза горели принадлежностью к Дикой Охоте: два цвета – один золотой, другой Блэкторновский голубой. Его ноги были босыми, чёрными от грязи, его одежда износилась и была порвана.
Волна головокружения прошла через Эмму наряду с дикой смесью ужаса, облегчения и удивления. Джулиан напрягся, как будто через него прошёл электрический заряд. Она видела напряжение в уголках его челюсти, подёргивание мышц на его щеке. Он не открыл рот; Артур был первым, кто заговорил, наполовину поднявшись из кресла, его голос дрожал и хрипел:
-Марк?
Глаза Марка расширились в замешательстве. Он открыл рот, чтобы ответить. Иерлат резко обернулся к нему.
-Марк Блэкторн из Дикой Охоты, - прошипел он, - тебе не позволено говорить, пока не будет дано разрешение.
Губы Марка сжались. Его лицо было бесстрастно.
-И ты, - сказал Киран, подняв руки, как только Джулиан начал двигаться, - оставайся там, где стоишь.
-Что вы с ним сделали? – глаза Джулиан метали молнии, - что вы сделали с моим братом?
-Марк принадлежит Дикой Охоте, - ответил Иерлат, - если мы решим его освободить для вас, это будет только после нашего согласия.
Артур опустился обратно в кресло. Он изумлённо моргал и переводил взгляд от Марка к фейри-хозяину. Серый цвет лица возвращался.
-Мёртвые восстали и потерянные вернулись, - проговорил он, - мы должны украсить башни голубыми знамёнами.
Киран выглядел холодно озадаченным:
-Почему он сказал это?
Джулиан перевёл взгляд с Марка на двух фейри.
-Он в шоке, - ответил он, - его душевное состояние нарушено ещё с войны.
-Это из старого стихотворения Сумеречных охотников, - сказал Эмма, - я удивлена, что вы его не знаете.
-Стихотворения содержат много правды, - отозвался Иерлат, его голос сочился горьким юмором.
Эмма не поняла, смеялся он над самим собой или над ними.
Джулиан не отрывал глаз от Марка, его лицо было наполнено шоком и тоской.
-Марк? – произнёс он.
Марк отвёл взгляд.
Джулиан выглядел так, будто его пронзило фейской стрелой, и её яд распространился по его телу. Весь гнев, который она чувствовала к нему прошлой ночью, испарился. Один взгляд на его лицо был словно нож в сердце.
-Марк, - повторил он, и затем полушёпотом добавил, - почему? Почему он не может говорить со мной?
-Гвин запретил ему говорить, пока не будет заключена сделка, - ответил Киран.
Он поглядел на Марка, и было что-то арктическое в его выражении. Ненависть? Зависть? Презирал ли он Марка за то, что он был наполовину человек? Презирали ли они все? Как они показывали свою ненависть все эти годы, пока Марк был в их владении?
Эмма чувствовала, как тяжело было Джулиану держать себя на расстоянии от брата. Она заговорила вместо него.
-Значит, Марк - ваша разменная монета.
Гнев вспыхнул на лице Кирана, неожиданный и ошеломляющий.
-Зачем говорить вещи, которые очевидны? Почему все люди это делают? Глупая девчонка.
Джулиан переменился; его внимание ушло от Марка, его спина выпрямилась, голос ожесточился. Он звучал спокойно, но Эмма, которая так хорошо его знала, слышала в его голосе лёд.
-Эмма мой парабатай, - проговорил он, - если ты ещё раз так заговоришь с ней, кровь прольётся на полы Святилища, и мне плевать, если меня приговорят к смерти за это.
Прекрасные инопланетные глаза Кирана блеснули.
-Вы, Нефилимы, невероятно преданы выбранному партнёру, - он пренебрежительно махнул рукой, - я допускаю, что Марк – наша разменная монета, как вы выразились, но не забывайте, что это вина нефилимов, что она нам вообще понадобилась. Были времена, когда Сумеречные охотники стали бы расследовать убийства нашего вида, потому что они верили в свою обязанность защищать больше, чем в свою ненависть.
-Были времена, когда Волшебный народ свободно вернул бы одного из нас, - отозвался Артур, - боль от потери обоюдна так же, как и потеря доверия.
-Хорошо, выходит, что вам придётся нам доверять, - сказал Киран, - больше некому. Или есть кто-то на примете?
Повисла длинная пауза. Пристальный взгляд Джулиана вернулся к брату, и в этот момент Эмма ненавидела Дивный народец, потому что, удерживая Марка, они удерживали и человеческое хрупкое сердце Джулиана.
