Евгений Щепетнов - Грифон
— Дааа… парень, нажил ты себе проблем, — оптимистично заметил невысокий крепыш с раскосыми восточными глазами, — последний, кто перешел дорогу Майклу, оказался с переломом обеих рук в областной больнице. Неизвестные напали, когда он шел домой. Перебили ему руки. Конечно, Майкл участия не принимал, но все знают — это его работа. Ты пощупай — не прибил его? А то совсем дело худо будет. Ты телекинетик, да? Я Гриша. Я тоже маг, но слабенький.
Парень наклонился над лежащим в беспамятстве Михой и облегченно вздохнул:
— В нокауте. Жив. Так что еще, возможно, поживешь. Но плохо и болезненно. Ты как это связался с Василиской? Она вечный источник неприятностей — на нее многие клеются, но Мишка их отшивает. Говорит — она, мол, его невеста и он на ней женится. Уже много ребят пострадали, и с год никто вообще к ней не подходит.
— Я ее троюродный брат, кузен, можно сказать, — смущенно признался я. Прозвучало так, что вроде как признавался в некоем инцесте — хотя даже браки между двоюродными братьями и сестрами разрешены, а тут — аж троюродный, седьмая вода на киселе.
— Понятно… ты попроси ее папашу, чтобы прикрыл, — иначе точно будут проблемы. Мишка не простит тебе такого позора. Ну все, я побежал. Давай скорее, скоро звонок! Физкультурник не любит, когда опаздывают, — потом загоняет, спецом будет все соки выжимать, неделю ноги болеть будут.
И мы пошли в спортзал.
Глава 5
— Нет, это не надевай! Ну что ты как старичок будешь выглядеть или школяр! Вот эти штанишки, маечку с дырками, кроссовки — вот и ништяк!
— Ты чего, Василис, сбрендила? Я это тряпье не надену! Ты где его взяла — с помойки, что ли? Ты глянь — это же какая-то рвань!
— Ты ничего не понимаешь. Я спецом купила это тебе, когда мы вчера ходили в бутик. Помнишь, я ходила в мужской отдел, пока ты пялился в пустоту и изображал ненависть ко всему буржуйскому? Это вещи от Мунота! Башка еловая! Ты будешь круче всех на тусне!
— Я не знаю никаких мунотов и енотов и знать не хочу, на какой помойке они собирают барахло!
— Глупенький. Мунот — самый модный дизайнер одежды. Эти вещи стоят по триста баксов каждая!
— Правда, что ли? — удивленно хмыкнул я. — Да не может это дерьмо стоить по триста баксов, тебя развели!
— Надевай, говорю! — Василиса принялась расстегивать у меня пояс на брюках, и я начал очередной акт сопротивления вторжению в мою личную жизнь.
— Я сам! Не трогай! Не хватай меня! Ладно-ладно, надену, только не раздевай и не приставай. И вообще — выйди из моей комнаты, я переодеваться буду.
— Фу-ты, какой ты нежный. Снимай свои штаны. Ты чего, без трусов ходишь, что ли? А чего тогда стесняешься? Ладно, одевайся, я выйду. Пойду тоже чего-нибудь натяну… или сниму.
Василиса весело подмигнула, и я остался стоять в комнате один, перед наваленной на кровать грудой одежды, которую она накупала мне всю неделю, шастая по бутикам после учебы.
Неделя до субботы в школе прошла спокойно, если не считать того, что меня раза три вызывали к доске и я краснел, бледнел, отдувался, пытаясь ответить на вопросы, ответов на которые ни черта не знал.
Спасло то, что я мог общаться с духами. Само собой, среди них оказалось немереное количество знатоков всех областей знаний, от математики до литературы. Самое главное было отсеять тех духов, которые навязывали свои ответы, не проходящие по нынешнему уровню знаний. Например, зачем мне знание о том, как звали тех слонов, на которых держался плоский диск Земли? Или имя кита, на котором стояла черепаха, на которой стояли слоны, держащие плоский диск Земли? А я свободно мог это узнать, так как среди духов было достаточно древних мудрецов, спешивших поделиться своими знаниями с Великим Хозяином. Со мной то есть. И это вместо знаний на тему «Рыночная экономика современной России в постапокалиптический период».
Впрочем, если разобраться как следует и найти нужного духа, все шло как по маслу: дух бубнил мне ответ, я повторял за ним и получал хорошую оценку и похвалу учителя. С первых же дней я прослыл эрудитом и завоевал любовь учителей. (Чего не было в моей настоящей учебе! Там я совсем не отличался такими бодрыми знаниями.)
Только однажды я попался, когда рассказывал о том, как умер Пушкин, заморенный тупыми врачами, — они даже умудрились ему поставить пиявок, когда потомку арапов и так крови пустили очень даже немало — грязной толстой пулей. Надо быть идиотами, чтобы напущать на несчастного еще и кровопивцев. Я автоматически сказал это так, как подсказывал мне дух, на его устарелом сленге, и был удостоен странного взгляда от учительницы литературы.
Что касается отношений со своими школьными товарищами, проблем никаких не было. Они относились ко мне с опасливым уважением — магов со способностями, подобными моим, в классе не было, лишь несколько мутантов — в том числе и две нимфы, похожие на Вику из дознания, и более ничего.
Нимфы тут же попытались меня соблазнить, и, надо сказать, не без успеха. (Ну кто может сопротивляться обаянию нимф? Неужели один поцелуйчик с нимфой Юлькой по дороге в столовую стоит моего распухшего уха и расцарапанной шеи «разлучницы»? Васька тут была точно не права. Я же не занимался с Юлькой сексом, всего лишь поцеловался, не в силах сопротивляться дьявольскому обаянию этой наяды. Ух, эти нимфы… смерть мужикам!)
Майк. Ох, этот Майк… В тот день, когда я отправил Сеченова в нокаут, он ушел с занятий, и не было его два дня. На третий день появился в классе, молча, ни с кем не здороваясь, сел за свободный стол. Все последующие за этим дни он не выказывал никаких признаков агрессии, молчал и только лишь бросал злобные взгляды в мою сторону. От него шла такая волна дикой ненависти, такой злобы, что если бы даже духи не сказали мне о ней, я бы и сам ее почувствовал. Никаких враждебных действий он не предпринимал, и казалось — все затихло, конфликт улажен и этот тип отстал от меня и от Василисы. Вот только Гриша заметил по этому поводу:
— И даже не думай! Он копит силы, ждет момента. Он в открытую не ударит — все-таки ты живешь у господина Гринькова, Васькин папа очень могущественный человек, а его дочь влюблена в тебя так, что все завидуют. Вдруг она подключит папашу и будут проблемы? Зачем ему судимость? Или чего похуже… Нет, братец, жди нападения из подворотни. Тем более что ты маг, так что открытое противостояние Мишке ни к чему. Вам бы уехать куда-нибудь… он и Василиске не простит своего позора.
— Да хрен ему, — изящно ввернуло словцо яблоко раздора, — папка его размажет, если он меня тронет. А уж если мама подключится… оооо… И Васю я в обиду не дам.
— Василис, ты немного наивна, — подмигнул Гриша, — когда на кону униженная и растоптанная честь, когда у мужчины крадут его любовь… месть его страшна.
— Ой, уж там — любовь, тоже мне! Сорвал пару поцелуев, и сразу любовь? Я вообще-то никогда серьезно к нему не относилась. Мужлан, самец, а мозгов — с грецкий орех. Васечка, не смотри на меня так — да не занималась я с ним петтингом, не подумай — просто как-то посидели рядом в школьном саду, поцеловались пару раз. Я ему ничего и не обещала! Ты так глядишь, как будто я с ним каждую свободную от учебы минуту занималась сексом. Не было этого!
— Да я и не смотрю даже, ну целовалась и целовалась, я-то чего тебе, указ, что ли? — попробовал я поставить дымовую завесу, и скорее всего безуспешно, потому что Гришка хитро усмехнулся и помотал головой, уходя к своему столу.
Неделя закончилась, суббота, как и воскресенье, были избавлены от школьного ада — занятий в эти дни не было — славься, Министерство образования, отменившее учебу в субботний день! Теперь настал черед развлечений. Василиса собралась в ночной клуб. Само собой, мне там быть следовало обязательно. И притом в образе школьника. Если мой настоящий образ раскроется, я не смогу как следует защищать Василису — в учебные классы путь будет заказан. Никто, кроме охраны школы или полиции, вызванной дирекцией школы, не мог находиться в школе с оружием. Таков был главный закон всех учебных заведений. Кстати, меня это всегда удивляло — а если маг? Он сам по себе оружие! Зачем ему пистолеты или автоматы? Сильный маг может танк подбить, не то что пришибить человека. Впрочем — ключевое слово было — «сильный». Сильных магов раз, два и обчелся — особенно таких, которые могли подбить танк.
Был ли я сильным магом? Понятие растяжимое. Мои файерболлы были дохлыми и тухлыми, способности телекинетика на уровне младенца — едва поднять несколько монет. Что еще? Ну да — я был великолепным поисковиком, чего уж тут, без ложной скромности. Тех, кто может палить файерболлами, полно, а вот искать людей…
Иногда думалось — как там парни без меня? И немного мстительно отмечал — пусть немного повертятся без мага-поисковика, узнают, как остаться без Васи Кольцова! И тут же вздыхал — все-таки привык и к суете отдела, и к вечной беготне, и к этой грязной и опасной работе, не очень богато оплачиваемой, но как ни странно — нужной людям. Ведь кто-то же должен ловить злодеев, в конце-то концов? И хотя, как говорит мой отец, ментов не любят, но случись беда — тут же бегут к нам.
