Шерон Тихтнер - Другие
Том приехал за мной на служебной машине, к чему я в принципе была готовая. Отец работает водителем какого–то начальника, в подробности я не вдавалась и не собираюсь. Вот почему, несмотря, а стесненность в средствах и наличие мотоцикла, я решила купить собственный автомобиль — не хотела разъезжать по городу на служебной машине и вечно зависеть от его графика работы. Да и вообще очень хотелось свободы.
Багажа у меня было достаточно, включая мое сокровище — электрогитару я привезла и не расставалась с ней весь перелет, хотя стюардессы неоднократно уговаривали ее сдать. Прежний гардероб для этих мест подходил не весь, но многие прежние я захватила. Раньше я, несмотря на претензии к парням, носила в большинстве своем юбки и платья. Мама привила любовь к такого рода одежде, и вообще вкус к облику тоже ее рук дело. Мне не хотелось выглядеть, будто приехала на северный полюс. В прошлый свой переезд я достаточно быстро акклиматизировалась, на что и рассчитываю и в этот раз. Но мы с мамой все же постарались купить побольше теплых вещей и потратили кучу денег. В большинстве, конечно, это были джинсы, брюки и т. д. Холод есть и в Берлине, поэтому пуловеры и безрукавки у меня были.
Мой внешний вид отца явно впечатлил.
— Здравствуй, Виргиния! Ты выглядишь … отлично!!! — сразу выдал отец.
— Спасибо, пап! Я же не знала, какая погода меня здесь поджидает. Видимо не ошиблась, — посмеялась я.
Папа осторожно проводил меня до машины. Он как и многие знавшие меня никогда не дотрагивались. Прикосновения ко мне со стороны мужского пола меня бесят!
— Я нашел тебе классную машину, и цена подходящая! — объявил отец, когда я устроилась на переднем сиденье и пристегнулась.
— Что за машина? — решила уточнить я. Почему–то мне не понравился тон, которым он сказал «классную». Нашел невесть где какую–нибудь развалюху.
— Ну, вообще–то это «форд».
— Где же ты ее нашел? — подсмеиваясь, спросила я. Ничего хорошего это не предвещало.
— У старого друга купил, но ты, скорее всего его не помнишь. Фред, мы с ним еще со школы вместе.
— Нет, извини, не помню. И сколько форду лет?
По выражению лица отца я поняла, что этого вопроса он опасался.
— Ну, Фред вложил в мотор кучу денег, и работает он теперь как часы.
— Не увиливай! Сколько лет форду? — Пусть он не надеется, что я сдамся без боя!
— Фред купил его году эдак в 1987.
— Он купил его новым? — решила уточнить я.
— Вообще–то, нет. А год сборки… ну, начало шестидесятых, — нехотя признал папа.
— Хорошо хоть меня когда–то немного научили возиться в машинах. Но я не уверена что осилю такой древний металлолом! Ты откровенно решил надо мной поиздеваться!
— Ради бога, Виргиния, тачка — просто зверь, таких больше не делают! И не собирался я над тобой издеваться, у меня вот вообще своей нет, только служебная.
— Я смотрю, ты и этой прекрасно обходишься, — «так спокойно, ведь обещала держать себя в руках.» — И сколько он хочет за «зверя»? — В финансовых вопросах придется быть бескомпромиссной. Хотя деньги я зарабатывала сама, и мне хватало, но что–то мне подсказывает — здесь придется экономить.
— Вообще–то я его уже купил и собирался тебе подарить. Добро пожаловать в Сомт, Вира!
Такое меня удивило! Видимо папа решил наверстать упущенное. Будем надеяться, что он не забудет сколько мне лет. А то еще и переборщить может!
— Ну, зачем же, папа! Я вполне могу позволить себе купить машину.
— Да ладно! Хочу, чтобы тебе здесь понравилось! — заявил отец, внимательно наблюдая за дорогой. Наверное, его не меньше моего смущала долгая разлука, в связи, с чем я о нем почти ничего не знаю. Поэтому, отвечая, я старалась не встречаться с ним взглядом.
— Огромное спасибо, папа! Я очень рада! Но машина мне нужна только на холодное и очень дождливое время. Завтра, между прочим, прибудет мой мотоцикл, 2005 года сборки! — Зачем напоминать, что здесь мне в принципе не могло понравиться. Совершенно необязательно портить настроение отцу, тем более что дареному форду в зубы не смотрят.
— Ну что ты, Вира! Всегда, пожалуйста! — смущенно пробормотал он. — Но мотоцикл, Вира, это очень опасно! Ты уверена, что хочешь на нем ездить?
— Уверена! Я без него умру! — отрезала я все попытки отца заботиться.
Немного поговорив о погоде, для которой существовало только одно определение — «паршивая», мы стали, молча смотреть в окна.
Справедливости ради стоит заметить, что за окном было очень красиво. Везде деревья, кустарники, возле домов газоны и клумбы. Совсем недалеко был лес. Его я хорошо помню. Мы еще когда–то в него на пикники ходили все вместе, пока родители были еще женаты. Потом, после переезда в Россию, мы с мамой продолжили эту традицию. Мы регулярно выезжали на природу: на пляжи, поляны. Иногда с бабушкой за грибами ходили, правда мою корзину всегда почти выбрасывали, потому как я собирала все подряд красивые грибочки, а они за частую были ядовитыми.
В Германии я очень скучала по лесу и нашим походам. Мы жили в столице Берлине и леса там нет. Видимо здесь я буду ходить в лес одна! Он здесь действительно очень красивый, хотя в нем и нет моих любимых берез, но есть другие деревья, названия которых я даже не знаю.
Наконец мы приехали к отцу. Он по–прежнему жил в небольшом двухэтажном коттедже, построенный еще его родителями. У дома — похоже, над ним не властно время — стоял мой «новый» форд, обшарпано–синий, зато с просторной кабиной. Как ни странно, «зверь» мне понравился.
— Папа, машина отличная, спасибо!
Теперь завтрашний день казался не таким страшным — не придется идти две мили до школы под проливным дождем или ехать на машине с отцом.
— Рад, что тебе понравилось, — пробурчал отец, снова смущаясь.
Все мои вещи мы перенесли наверх заход. Отец отдал мне небольшую спальню с окнами во двор. Дом я совсем не помнила, поэтому разглядывала во все глаза. Деревянный пол, бледно–голубые стены, высокий потолок, пожелтевшие кружевные занавески на окнах — хорошо хоть мультгероев нет. Отец явно только что купил большую кровать и письменный стол — можно сказать почти разорился. На столе стоял старенький компьютер, а от модема тянулся провод к телефону. И как спрашивается, я буду на нем работать? Ведь я этим деньги зарабатываю — делаю разные переводы, поскольку знаю несколько языков. Ванная одна на два этажа.
Просто мама моя русская вышла замуж за норвежца и жила здесь до развода, а потом уехала обратно в Россию (лучше бы сидела на месте, но в этом вся мама). Почти два года назад она вышла замуж повторно за немца. Так что я владею 4 языками: русским, норвежским, немецким и конечно английским. Как вы понимаете, это дает большое поле для деятельности.
Ладно, дела с компьютером мы пока оставим. Я разобрала свои вещи и отправилась знакомиться с оставшейся частью дома. Честно говоря, ничем не удивил. Все остальные помещения как клонированные. Хорошо хоть в оттенках голубого — моего любимого.
Единственное помещение, которое сравнительно недавно ремонтировалось — прихожая. Стены в ней отделаны панелями с рисунком под ольху. Потолок бледно голубой давно не перекрашивался. На полу латаный линолеум под паркет. Самодельная полка под обувь перекосилась, а на стене прибито всего три крючка.
В гостиной находились: старый сервант, замызганные диван и кресло болотного цвета, тумбочка с телевизором. Белый потолок и насыщенно синие обои создавали более приятное впечатление. На серванте стояли фотографии в рамках: папин выпускной школы, выпускной колледжа, свадьба родителей, мое рождение, мой первый класс и я год назад. Вся папина жизнь.
Вообще–то отношения родителей развивались очень медленно, романтично и на огромном расстоянии. Будучи еще студентом последнего курса, папа приехал в Россию для обмена опытом. Там была и мама, студентка второго курса института культуры. Там они познакомились, потом папа уехал назад в Норвегию, но они еще долго переписывались, пока бабушка не разрешила моему папе снова приехать в Россию. Тут уже завязался настоящий бурный роман. Прямо там папа сделал маме предложение и уже в Норвегию они вернулись вместе. Поженились они здесь, хотя мама отца была против их свадьбы, но папа решил и его не свернуть. А через десять месяцев народилась я.
Бабушка по отцу никогда не любила ни маму, ни меня и она своего добилась. Дело в том, что папа всегда был очень популярен у девушек, даже когда появилась мама. Но вроде бы он ей не изменял. Но бабушка подстроила все так, чтоб мама застала отца с другой женщиной, а на самом деле, как стало известно уже после ее смерти, бабуля подсыпала отцу снотворное и наняла проститутку. Папа просто спал. Но правду мама узнала слишком поздно, когда уже появился Отто, хотя всегда подозревала, что это был спектакль. Но время было упущено.
