Щекотка ревности (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Я пришёл с миром, — с этими словами Вестник убрал ауру, а затем неторопливо встал возле меня, плечом к плечу.

Не отшатнулся я лишь потому, что с самого утра уже сделал православное арвистерское. Стиснул зубами яйца в кулак. Отличная штука, скажу я вам. Как соберетесь на коронацию — обязательно так делайте. Говорю как профессионал в коронациях.

— Король знает о ваших замыслах и чаяниях, благородные господа, — продолжал шелестеть своим мертвенно-равнодушным голосом Вестник, — также он знает и о вашем неверии в силы Управления. Слишком хорошо охраняется Сомния от остального мира, чтобы вы боялись и уважали Блюстителей. Но вы боитесь и уважаете нас. Знайте же, что все подданные Короля Вампиров есть Блюстители, все до единого. Вы же, почитая стоящего здесь Арвистера слабейшим, преисполнились ложной уверенности в собственном превосходстве. Вы правы, он слабейший, но вместе с этим он — один из опаснейших среди нас. По его воле пали в ничто миры куда более величественные, чем Сомния. Это то, что вы должны знать сейчас. А теперь услышьте следующее…

Жуткий эльф обвёл взглядом внимательно слушающую аудиторию. Он был прав, спеси сидящим за столом вполне хватило, чтобы не обмочиться, хотя Цоллерини был удивительно близок к подобному конфузу.

— Король желает, чтобы вы договорились без кровопролития, без поражения родов и царств. Ради сохранения баланса в этом мире. Он подтверждает ваше право на ваши замыслы. Конраду Арвистеру отныне запрещено находиться в Сомнии дольше половины года, начиная с этого момента, запрещено занимать престол дольше чем до момента отбытия, запрещено подвергать своей магии великих мира сего, но до тех пор, пока они на нападут сами. В свою очередь, Король подтверждает право короля Конрада Первого и Второго Арвистера на его линию крови. Любой, кто посягнет на неё, лишится дома, крови, магии и родичей. Я лично прослежу за этим…

Я слушал, стараясь не скрипеть зубами. Подстава. Который раз подстава. Только на этот раз крупная, жирная и невероятно опасная.

Мой план был прост и ясен — заставить с собой считаться, желательно при этом не устроив большого шухера. Для этого нам с королевой и герцогами пришлось бы в этой комнате посраться, поугрожать, подавить друг друга понтами, но на моей тыкве корона, им без меня некуда деваться, поэтому надежда, что мы договоримся бескровно — была. Мне требовались их люди, начиная от мальчиков на побегушках и заканчивая историками, в обязательном порядке. Но тут на сцену неожиданно вышел Вестник и обосрал все, что только можно!

Казалось бы, в чем суть, если он, такой красивый и длинноухий, только что продавил именно мою позицию в переговорах? Полгода? Да я вовсе не собирался тут столько сидеть!

Все дело в том, что Вестник в Крейзенборне — это был однозначный сигнал мне, что Король знает. Знает о том, что произошло во времена правления Слейда, знает о том, что Дианель разгуливает в вещах, которых не должно существовать на Сомнии, знает обо всем. Не вампиры. Не какой-нибудь Блюститель, втрескавшийся в шикарную полоумную эльфиечку, а Король Вампиров. Один из наибольших авторитетов в Сомнии.

Король Блюстителей.

Вот же дерьмо…

Договорив, Вестник исчез, не дав мне и полшанса у него что-то спросить. Встав со стула, я сухо уведомил собравшихся, бледных и растерянных, что вернусь через пару часов, а сам ушел на праздник. Там, расточая дежурные улыбки и говоря откровенную неправду в ответ на дурацкие вопросы, я напряженно размышлял, пытаясь понять, во что я снова вляпался. Возня в песочнице и расслабленный отдых внезапно превратились в дерьмоворот потрясающих масштабов. Я пока находился в мертвой зоне, в его центре.

В глазу дерьмобури.

Секрет, почему слабейшего из вампиров уважал их Король, всегда был хоть и прост, но секрет. Мы были земляками. Он король, я король. Не уважать благородную кровь кровососы не могут, поэтому всегда смирялись с моим существованием, как и с тем, что нужно оказывать какое-никакое уважение бывшему королю. Это болезненно лупило по самолюбию, ломало шаблоны, так что я предпочитал не вспоминать вообще ни о чем. Ни о родине, ни о вампирах, ни, тем более, о своем бывшем положении. Однако теперь шила в мешке не утаишь.

— Ну, что они там? — пробурчал я, встав неподалеку от пустого трона и наблюдая, как величественная дама, разодетая в платье, стоимостью в пару деревень, зажигательно смущает Мыш, выглядящую просто потрясающе в длинном зеленом платье с открытыми плечами. Высокородную госпожу ни разу не смущало, что она разговаривает с огромной прямоходящей крысой, что ломало бедной Ассоли все шаблоны. А вот от Алисы и Ульяны местные держались подальше, от чего от них, во имя сохранения баланса, не отходила Виолика, посматривающая по сторонам с презрительным видом.

— Ну что-что… — недовольно пробурчал давным-давно умерший гоблин-матрос, которого видел только я, — Отошли немного, выпили, поорали. Теперь толстуха рычит, что за такую подставу оба мужика ни одной медной монетки с Физельских шахт не увидят. Мужики в ответ бубнят, что звать тебя было её идеей, а она им, что, если бы не позвали, так ты бы им потом все кишки вытащил. Так что с Физелем вопрос решенный. Что там за шахты?

— Изумрудные… — нахмурился я, — На территории Краудбергов, но доход с них идёт в казну. Только они здесь причем…?

Физель был закрыт еще во времена моего отца. Глубокая, очень глубокая шахта, в которой встречались небольшие друзы мутноватых изумрудов. Там постоянно селилась какая-нибудь монстроподобная сволочь, поэтому разрабатывали её редкими набегами, когда в Агалорне скапливалось слишком уж много наемников и искателей приключений. Вот туда мы их и запускали, получая три-четыре месяца спокойной выработки.

Ладно, неважно, узнаю. Проклятое королевство засасывает меня как трясина.

Второй раунд переговоров был именно тем, что я хотел с самого начала. Серьезные, собранные, отказавшиеся от своих фантазий люди, сидящие за столом, смотрели на меня как на ядовитую и смертельно опасную сволочь, способную доставить им колоссальные проблемы. То есть, как на равного.

— Итак… кузен, — с огромной неохотой выдавила из себя толстушка обращение монарха к монарху, — Мы правильно понимаем, что тебе по нашим договоренностям нужны лишь обещанные деньги и твой потомок? И более ничего?

— Совершенно верно, — заново сев на облюбованный ранее стул, я кивнул, — Более ничего от этого мира мне не нужно.

— А как Блюстителю…? — подал голос Жакс Ванланд, — «Полное содействие» звучит слишком… угрожающе.

— Мне нужна помощь в расследовании, — уточнил я, — Хроники, записи, летописи, что угодно. Требуется восстановить историю мира, которая шла с момента пропажи Конрада Первого. В первую очередь — падение Ордена Летописцев.

— То есть ни армий, ни денег, ни влияния, — сварливо уточнила заколебавшаяся сидеть тут королева, — Просто история?

— Блюстителю не нужны деньги, армии и влияние, — погано ухмыльнулся я, демонстрируя клыки, — Мы легко заменяем все эти мелочи жизни. Но мне понадобится несколько ваших рыцарей, ваши светлости, из тех, что сопроводили меня сюда. Обязуюсь никак на них не воздействовать и ни к чему не склонять. Вы славно потрудились, превращая королевский двор в сборище беззубых слуг, поэтому мне нужны будут помощники. И… десять минут наедине с Палеттой Акийской.

— Ч-что? — впервые подал голос маг.

— Мы не оставим её величество! — тут же подпел и Цоллерини.

— Еще как оставите, — отрезал я, тоже подуставший от всего этого, — У королей Сомнии есть темы для разговора, о которых вы понятия не имеете. И не будете иметь. Никогда. Не так ли, Ваше Величество?

— Так… и есть, — помедлив, но откликнулась толстушка, сверкнув взглядом на подчиненных и герцогов, — Господа, будьте добры нас покинуть. Я скоро к вам выйду.

Для «господ» это оказалось очередным ударом за сегодня, но протестовать дальше они не решились. Постоянно оглядываясь на поощрительно качающую им подбородками королеву, вся четверка довольно шустро вымелась из нашего «кабинета», оставив двух монарших особ наедине. Я тут же, предупредив собеседницу, сотворил несколько заклинаний, полностью исключивших какое-либо подслушивание того, о чем мы будем говорить.