Шерон Тихтнер - Другие
Спустя какое–то время я заметила, что чьи–то нежные руки осторожно гладят мои волосы. Я сразу догадалась, что это он. Я моментально развернулась и бросилась ему на шею. Я буквально обвилась вокруг него, чтобы больше никогда никуда не отпускать. Я все еще продолжала рыдать, но уже от переполнявшего меня счастья. Он нежно, но крепко меня обнял и ласково гладил по волосам, при этом абсолютно не говорил, просто успокаивал. Но вдруг эти нежные руки аккуратно стали меня отстранять. Я поддалась и заглянула в его лицо. Оно было перекошено от какой–то неизвестной мне боли. Это мгновенно осушило все мои слезы. Я покорно отодвинулась, пристально глядя ему в глаза.
— Прости. Мне пока тяжело быть с тобой настолько близко, — он зажмурился, качая головой, будто выбрасывая из нее что–то неприятное. Он сидел на самом краю кровати.
— Прости. Я вкусно пахну для тебя? Да? — он лишь слегка кивнул, — Не хочу, чтоб ты страдал из–за меня! — я протянула к нему руку, чтобы как–то утешить, но почти сразу опустила.
— Ты можешь уйти в любой момент, если тебе так будет легче, — пробубнила я, опустив голову.
— Ты слишком добрая! — произнес он и вновь исчез.
Я долго смотрела туда, где еще недавно сидел мой любимый Габриель. Слезы сами текли по щекам.
Невезение — мое второе имя! Ну, почему я не могла влюбиться в обычного парня, а лучше, как и всегда считала, не влюбляться вовсе? Почему я теперь заставляю страдать любимого? На эти вопросы не могло существовать ответа. Я так и уснула, уткнувшись в мокрые подушки.
На этой почве мне приснился мерзкий сон.
Я стою посреди леса. Вокруг очень красиво: ровным слоем травы покрыта земля, местами растут цветы, и все это вокруг просто неземной красоты берез. Где–то вдалеке я замечаю фигуру Габриеля. Он идет ко мне с раскинутыми в стороны руками. Нет, он бежит и улыбается. Но вдруг останавливается в полуметре от меня и зажимает нос. Я стараюсь подойти к нему, протянув руки, но он отступает. Я спрашиваю его «почему», а он лишь еще сильнее зажимает нос и мотает головой. И тут я замечаю, что вокруг меня собрался целый рой огромных отвратительных мух, жужжащих с оглушительным шумом. А сама я при этом в старой, рваной и гнилой одежде вся перепачкана какой–то мерзкой липкой слизью. Я прикасаюсь к руке, а плоть отслаивается этой самой слизью. Ничего не понимая, я поднимаю глаза на любимого и вижу, что лицо Габриеля перекошено от отвращения. Он начинает очень стремительно удаляться. Я пытаюсь его остановить, схватить и удержать, но хватаю только воздух.
Я проснулась посреди ночи в холодном поту. Я еще какое–то время ощупывала себя и наконец, удостоверившись, что со мной все в порядке, начинаю убеждать себя, что это лишь мое разыгравшиеся воображение (оно всегда у меня было богатым). На какой–то момент мне почудилось, что Габриель здесь со мной, в моей комнате, но приглядевшись, поняла, что у меня галлюцинации. Больная фантазия уже стала выдавать желаемое за действительное.
Я еще долго не могла окончательно успокоиться, как вдруг возле окна появился Габриель, причем, вполне реальный.
— Ты здесь? Ты мне не мерещиться? — не веря своим глазам, спросила я.
— Да. Это я. А ты ждала кого–то другого? — с удивлением произнес Габриель.
— Нет. Никого я не ждала. Как ты здесь оказался?
— Я думал, что ты уже это заметила. Я достаточно быстро передвигаюсь.
— Да. А также ты очень сильный, у тебя холодная, абсолютно гладкая и твердая кожа. А еще у тебя прекрасный слух, зрение и обоняние! Я права?
— Ты очень наблюдательна! — восхитился он, и это мне польстило, — можно тебя спросить?
— Спрашивай!
— Как ты узнала кто я? И давно ли?
— Ну, как сказать. У меня еще с аварии сложилось твердое мнение, что ты не простой человек. Но я долго не могла прийти к окончательному выводу. Знаешь, мысли никак в кучу не собирались, — проговорила я, опустив голову и уставившись на одеяло.
— И что ты сделала потом?
— Я залезла в Интернет, — просто ответила я. Я совершенно не хотела, чтоб он знал про мои способности и здоровье. Остальное я решила от него не скрывать.
— И твои подозрения подтвердились? — Особого интереса в голосе не слышалось, но руки сжались в кулаки.
— Нет… Большая часть информации оказалась абсурдной. А потом…
— Что потом?
— Я решила, что мне все равно!
— Все равно? — Вопрос прозвучал так, что я невольно подняла голову. Неужели мне удалось пробить его нерушимое спокойствие?
— Да, — слабым голосом ответила я, — мне все равно.
— Тебя не волнует, что я монстр? Что я не человек?
— Не волнует, — твердо ответила я.
Габриель не ответил. Бледное лицо снова стало непроницаемым, насколько я смогла его разглядеть в темной комнате. И тут в окно засветила луна, и теперь я полностью его видела.
— Ты злишься… Зря я все тебе рассказала.
— Нет, предпочитаю знать, что ты думаешь, даже если твои догадки неверны.
— Так я ошиблась? Ты не … — выжидающе проговорила я. Где–то глубоко внутри что–то дрогнуло.
— Я вовсе не об этом, — процедил Габриель. — Ей все равно! — потрясенно повторял он.
— Так я права? — уже испуганно спросила я.
— А тебе не все равно? — съязвил он.
— Просто любопытно. По большому счету, я все для себя решила.
— Что именно ты хочешь знать? — покорно осведомился Габриель.
— Ну, наверное, в первую очередь мне нужно знать, как ты питаешься! Просто в том же интернете я нашла пару легенд о … таких как ты … питающихся только животными. Хотя там было сказано, что таких очень мало! — не уверенно, проговорила я, снова опустив голову.
— Вполне законный вопрос! Да, я и вся моя семья питаемся только животными. Однако не стоит обольщаться, — предупредил он. — все же стоит держатся от нас подальше. Мы по–прежнему опасны.
— Не понимаю…
— Мы стараемся. Как правило, у нас получается. Но и ошибки бывают, как, например, сейчас, когда я нахожусь наедине с тобой.
— Ты считаешь это ошибкой? — Надеюсь, мой голос прозвучал не слишком печально.
— Да, и очень опасной, — мягко подтвердил он. Воцарилась тишина. Я смотрела на него, не сводя глаз. На глаза наворачивались слезы. «Он считает это ошибкой» — эта мысль несколько раз пронеслась у меня в голове. А вдруг у меня не будет второго такого шанса? Я не стану терять времени!
— Расскажи мне еще что–нибудь! — отчаянно попросила я. Неважно, что он скажет, пусть только говорит! Я просто нуждалась в звуке его голоса.
— Что ты хочешь знать? — Он произнес это как–то растерянно: мольба в моем голосе застала его врасплох.
— Объясни, почему вы охотитесь на животных, а не на людей, — в отчаянии придумала я. Навернувшиеся слезы становилось все труднее сдерживать с каждой минутой.
— Не хочу быть убийцей, монстром! — тихо сказал Габриель.
— Но ведь животных тебе мало? — допытывалась я.
— Кровь животных не полостью удовлетворяет голод, или в нашем случае — жажду, но ее достаточно для поддержания жизни. В большинстве случаев, — зловеще добавил Габриель, — Иногда сдерживаться особенно сложно.
— И сейчас сложно? — осторожно спросила я.
— Да.
— Но ведь ты не голоден!
— Откуда такая уверенность?
— Твои глаза. У меня за это время сложилась целая теория. На пустой желудок мужчины всегда раздражительнее. И если я правильно поняла, в твоем случае, если глаза темные и с темными кругами — ты голоден. А сейчас у тебя светлые, янтарные глаза.
— Лишнее подтверждение твоей выдающейся наблюдательности, — рассмеялся Габриель.
Я не ответила, просто наслаждалась его волшебным смехом.
— Ты ведь охотился вчера? Вместе с семьей … на природе?
— Да, — помолчав, ответил он. — Не хотелось уезжать, но было просто необходимо. Лучше не искушать судьбу!
— Почему ты не хотел уезжать?
— Когда ты далеко, мне очень неспокойно. — Я смотрела и тонула в этих глазах.
В комнате опять повисла тишина.
— О чем ты сейчас думаешь? — задал уже до боли знакомый вопрос Габриель.
— Почему ты всегда это спрашиваешь? Уже не в первый раз! — удивилась я.
— Ну, я даже не знаю, как тебе сказать, — вдруг замялся он.
— Как–нибудь уж объясни. Ты все время хочешь знать мои мысли… — и тут меня осенило — ты можешь читать мысли других, а мои не можешь??? — я аж подпрыгнула на кровати. Хорошо, что я сплю в ночном костюме: футболке и шортах. А то бы вышел непредумышленный стриптиз.
— О! Да и догадливости тебе не занимать! — удивился Габриель.
— Я права? — все еще не веря своим ушам, решила уточнить я.
— Да и в этом ты оказалась права. Я действительно могу читать мысли других и не только людей, но и вампиров! А вот твои мысли мне не доступны и … я не знаю почему! — как–то странно он запнулся, будто что–то не хочет признавать.
