Александр Мазин - Мумия и Тролль
Кате казалось, что она уже почти поняла – но тут кто-то хлопнул ее по плечу.
– Ай!
Она подскочила, развернулась и видела перед собой ухмыляющегося Нафаню.
– Вот и я! Ну как, нагляделась?
– Фу! Напугал меня! Нельзя же так подкрадываться!
Катя провела рукой по влажному лбу. Перед глазами у нее мелькали темные точки. Нафаня пригляделся к ней и нахмурился.
– Эй, да на тебе лица нет! Голова не кружится?
– Кружится…
– Ты завтракала сегодня? Ну-ка, пошли в столовку! Специальную, для сотрудников – она тут близко…
Но Катя помотала головой. Как бы ей ни хотелось побывать в столовке для сотрудников, сейчас она уйти отсюда не могла.
– Минуточку, – попросила она, сжимая пальцами виски. – Я еще минуточку на нее посмотрю. Я почти… Почти что-то увидела.
– Озарение? – понимающе спросил Нафаня. – Еще что-то перевела?
– Нет, но…
– Но… – с надеждой подхватил Нафаня.
– Тебе не кажется, что в этой статуе чего-то не хватает?
Нафаня уставился удивленно сначала на Катю, потом пристально – на статую.
– Разве что простоты, – сказал он через полминуты. – Уж столько всего на ней наворочено, что в глазах рябит! Голова хороша, а от плаща меня аж укачивает…
– Мы неправильно смотрим. – Катя покачала головой. – Как искусствоведы.
– А надо как?
– Не знаю…
– Специалиста бы сюда…
– Специалиста по чему? В какой области?
– Ну… широкого профиля. Или наоборот – узкого…
Нафаня в задумчивости поглядел на статую. Катя же, наоборот, от нее отвернулась – заметила, что стоит ей посмотреть в другую сторону, как сразу проходят головокружение и дурнота. Похоже, статуе не особо по вкусу, когда ее слишком пристально разглядывают.
– Ладно, – сказал Нафаня. – Пойду, поработаю, что ли. Позвони, как соберешься обедать. Проведу тебя в столовку…
Нафаня ушел. А Катя задержалась, решив перед уходом еще разок взглянуть на «Гаруду». И постараться понять, чего в все-таки не хватает… Но до статуи так и не дошла.
Видимо, они только что вошли в зал, потому что приди они раньше, она непременно обратила бы на них внимание. Не заметить эту пятерку было невозможно. Двое парней и три девушки, все высокомерные, ухоженные, стильно одетые. Среди прочей публики они выделялись, как породистые борзые в пестрой стае дворняжек. Парни и девушки смотрели на статую, не отрывая глаз и время от времени вполголоса перебрасываясь замечаниями. И хотя по сторонам они даже не глядели, высокомерием напоминая окаянную статую, вокруг них как-то само собой образовывалось пустое место. Никто не толкал их и даже не осмеливался перекрывать обзор.
Заинтригованная Катя принялась исподтишка их разглядывать. Все пятеро были чем-то неуловимо похожи между собой, хоть никакого внешнего сходства между ними не наблюдалось. Высокие статные парни, дорого и стильно одетые, очень ухоженные – будто только что от модного стилиста. И три такие же высокие, худющие как манекенщицы, девушки модельного вида. Метросексуалы, вспомнила Катя модное словцо. Нет, на ее филфаке, который не зря в Питере называли факультетом престижных невест, попадались экземпляры еще гламурнее. Но чтобы сразу пятеро одновременно?
Похоже, верховодил в этой компании худощавый экстравагантный парень с длинными золотисто-рыжими волосами. Его узкое, аристократичное лицо перечеркивала полоска темных очков. Англичанин, почему-то решила Катя. Второй парень, с широкими плечами, тонкой талией и черными волосами почти до плеч, стоял к ней спиной.
Девушки казались тройняшками. При этом одна была белокожей брюнеткой, вторая платиновой блондинкой, а третья – шатенкой с огромными изумрудными глазами. При виде этих девушек Катя со стыдом вспомнила свой скромный модельный опыт. Да она просто не понимала, что такое – быть совершенной. Какое потрясающее изящество! А эти неброские, утонченные, играющие на деталях наряды… Катя постаралась «сфотографировать» взглядом все, что на них надето, чтобы прикупить такое же и себе.
Но тут второй, темноволосый, что стоял спиной, повернулся к Кате вполоборота и что-то сказал…
У Кати кровь прилила к щекам от звука этого голоса. В этот момент темноволосый, словно затылком почувствовав ее взгляд, развернулся.
Катю из жара бросило в холод. В первый момент ей показалось, что перед ней стоит Димка. В следующее мгновение она поняла свою ошибку…Но так и осталась стоять на ватных ногах, не сводя с брюнета глаз.
Боже, какой красавец! Конечно же, это был не Димка, да и никакого особенного сходства не наблюдалось. Бывшему Катиному другу до этого парня – как до луны. Вдобавок этот красавец намного выше. А фигура! Сколько не ходи в качалку, а такое гармоничное сочетание пластичности, грации и силы, едва прикрытое тонким джемпером, можно увидеть только тут, по соседству – в Греческом зале.
Да и лицо… Да, оно было немного похоже на Димкино, но на нем лежал тот же неуловимый отблеск античного совершенства. Глаза больше, подбородок тверже, губы более чувственные. Взгляд, несмотря на всю холодность, просто завораживал…
– Тэм, – нежно протянула девушка с платиновыми волосами, заметив восхищенный Катин взгляд. – Кажется, тебя хотят?
Парень мотнул головой. Катя очнулась и обнаружила, что каким-то образом оказалась совсем рядом с компанией.
– Извините, – пролепетала она. – Я просто…
– Мы знакомы? – равнодушно спросил брюнет Катю, убирая упавшую на щеку смоляную прядь.
Ну да, за таким парнем девчонки наверняка бегают даже не стаями – табунами!
– Я перепутала, – сказала Катя. – У меня был друг… Мне показалось, вы – это он.
Ее слова почему-то рассмешили компанию метросексуалов. Но вот странно – пока губы девушек смеялись, глаза оставались холодными… Даже злыми. А что происходило за темными очками рыжеволосого, угадать было невозможно.
– И где он сейчас, этот друг? – спросила шатенка.
– Он уехал, – ответила Катя, вызвав новый приступ веселья.
Ей почему-то показалось, что смеются над ней. Но она не могла взять в толк, что сказала смешного.
– Ты, наверное, тоскуешь по нему? – спросила брюнетка.
– Нет… С чего вы взяли?
– Потому что он тебе повсюду мерещится, – предположила блондинка. – Все люди… все парни, в общем-то, на одно… лицо!
Еще один обмен многозначительными ухмылками…
– Не переживай, – посоветовала шатенка. – Иногда желания сбываются. Просто пожелай – и вы встретитесь.
Эта невинная и даже банальная реплика снова вызвала у метросексуалов подавленное хихиканье. Катя всерьез заподозрила, что они под кайфом. По крайней мере, глаза у них всех были такие неестественно туманные и глубокие, словно их закапали атропином.
– Желаю, – твердо произнесла Катя, глядя прямо в глаза Тэма.
В его лице что-то на миг изменилось. Кате даже показалось, он смутился.
– Что? – еле слышно выдохнул он.
– Я желаю снова увидеться с моим другом, – отчеканила Катя.
Теперь выражение лица красавца было уже совершенно определенным. Никакое не смущение, а неприкрытая, леденящая кровь ярость. Беспричинная – и потому особенно пугающая.
– Да ты сама не знаешь, чего хочешь, – прошипел он, отвернулся, и компания заговорила о своем (по-английски, кстати), забыв о Кате.
А она застыла, словно ноги к полу приросли. Давно ей не было так жутко.
– What a delicious girl, Tam, really? – проворковала рыжеволосая. – Do you remember it[6]?
– This is not what you think[7], – буркнул античный красавец.
На Катю они при этом даже не взглянули. И это было чистое везение: то, что они не приняли эту встречу всерьез. Их можно было понять. Такие совпадения бывают настолько редко, что в них никто не верит.
Таким образом у Кати появился небольшой запас времени… Но она им не воспользовалась.
Глава девятая
Музейный крысеныш
В деревне – праздник. Свадьба. Народ пьет, ест и веселится. За околицей, в кустах – эльф и тролль. Печалятся.
– Ну вот, – горюет эльф. – Не пригласили. Забыли…
– Не пригласили… – мрачно бормочет тролль. – Помнят…
Нафаня так и канул в недрах Эрмитажа. В итоге столовую для сотрудников Кате пришлось искать самостоятельно. И ничего сложного – подошла к бабульке из персонала, представилась «консультантом-лингвистом» и спросила, где здесь столовая. Мол, у нее там встреча с сотрудником из отдела Северо-запада. Получила подробнейшую инструкцию и без труда отыскала заветное место.
В столовой было людно. Мягко говоря. Но Катя почти сразу обнаружила знакомое лицо.
«Не может быть», подумала она.
Уж кого-кого, а этого субьекта она ожидала встретить в музее в последнюю очередь.
Знакомец (в руках – канцелярская папка, набитая бумагами) уверенным шагом двигался через толпу, бесцеремонно прокладывая себе путь к дальней двери. Видимо, уже покушал.
– Сережка! – окликнула его Катя.
