Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей

— С новым годом! С новым счастьем! — провозгласил я с порога. Тётя Маша обняла меня, хлопнула по спине.

— Молодец, что зашел! Давай к столу.

Я церемонится не стал. По моему сценарию визит к Мишке и Андрюхе был запланирован не раньше половины первого.

Поэтому я спокойно разделся, разулся, протянул Тёте Маше пакет:

— Это вместо подарка от Деда Мороза.

— Спасибо! — тётя Маша взяла пакет, заглянула туда, удивленно хмыкнула. — Однако… Решил нас, стариков, деликатесами побаловать?

— Ага, — кивнул я. — Нашла стариков. Да на вас пахать надо!

Тётя Маша без улыбки посмотрела на меня и ответила:

— Благодаря тебе, Антон… Благодаря тебе! Иди, мой руки и за стол!

— Есть! — я шутливо отдал честь.

Со своими бывшими соседями я почему-то чувствовал себя легко и свободно. Мог разговаривать открыто, не опасаясь никаких подвохов. Я даже с maman так себя открыто никогда не вёл.

Мы проводили старый год, а когда куранты в телевизоре пробили двенадцать выпили за новый.

— Ура! — закричал дед Пахом. Его поддержали все — и тётя Маша, и жена его Клавдия Никитична, и я, и тётя Таня.

— А мать-то где? — поинтересовалась между вторым и третьим бокалом спросила тётя Маша.

— У неё мужчина появился, — многозначительно и при этом шутливо улыбаясь, сообщил я. — Она женщина свободная, молодая. Вот с ним и с его друзьями празднует где-то в городе.

— И как он? — подал голос захмелевший дед Пахом. Он шампанское не пил, предпочитая водку.

— Кто? — не понял я.

— Новый хахаль, — пояснил он. — Не обижает тебя?

В ответ я засмеялся.

— Его обидишь, — поддержала меня тётя Маша. — Чемпион по самбо. Цыган вон у нас в поселке разогнал. Такой сам кого хочешь обидит!

В половине первого я стал собираться.

— Подожди! — одёрнула меня тётя Маша. — Я тут насчет подарка…

— Тёть Маш, — перебил я её. — Пусть у вас останется. На время. Повод будет, чтоб зайти.

Я попрощался со соседями. Дед Пахом меня хлопнул по плечу. Рука у него была тяжелая…

Напоследок незаметно я каждого наградил конструктом регенерации. И поправятся, если что, и утром голова болеть не будет.

Сначала я направился к Мишке. Нажал кнопку звонка, как дверь тут же открылась.

— Пришёл? — ничуть не удивился Мишка. Он был уже одет, обут и готов к приключениям.

— С новым годом! — я протянул ему перчатки. — Презент от Деда Мороза.

— Спасибо! — он обрадованно натянул перчатки на руки. — То, что доктор прописал.

Мы направились к Андрею. Тот уже ждал нас на улице возле подъезда. Он был в лёгкой болоньевой курточке и шапочке-петушке.

— Сколько вас ждать? — возмутился он. — Я уже замёрз как пингвин!

Я протянул ему перчатки.

— От Деда Мороза. С новым годом.

Кожаные перчатки Андрэ понравились.

— А что ты так нарядился-то? — поинтересовался я. — Зима однако, не лето, и даже не осень.

Мишка пнул меня локтем в бок. Видимо, для Комара эта тема была болезненной. Но Андрюха ответил:

— Родаки гулять не пускали, спрятали пальто. А тут Лариска обещала подойти.

Он развел руками.

— Они спать уже легли. Вот и пришлось рвать когти в чем было.

— Погнали в клуб! — заявил Мишка. — Там не только Лариска, там и Алёнка должна быть!

Возле клуба на малом футбольном поле толпился народ. Посреди поля поставили большую елку. Вокруг неё кружился хоровод. В толпе крутились штук пять Дедов Морозов и две Снегурочки. Кто-то «стрелял» шампанским и тут же пил из горла, передавая потом другим. Хлопали хлопушки, выстреливая конфетти. Громко играла музыка из радиоприёмников.

Мы протиснулись через толпу, с кем-то поздоровались, кто-то хлопнул меня по плечу. Какая-то девушка прижалась губами к моей щеке, пачкая губной помадой. Я в ответ озорно ухватил её за ягодицу. После этого она возмущенно оттолкнула меня и затерялась в толпе.

Наконец мы обнаружили своих — Алёнку Крылову и Лариску Рысакову, а поодаль еще и других одноклассников — Юрку Никитина, близняшек Ольку-Гальку Селезневых, Майку Федоровскую и Севку Щеглова.

— О, гля, и Хляпик здесь! — сообщил Мишка. — Что-то не подходит, опасается тебя.

Он ткнул меня кулаком в плечо.

— И Родик тоже здесь, — подтвердил Андрэ. — Вон тусуется.

— С новым годом! — заорал кто-то рядом. — Ура!

Недалеко хлопнуло шампанское. Восторженно завизжали девчонки.

— Эх, не взяли ничего, — огорчённо сказал Юрка.

— Девчонки, а у вас в заначке ничего нет? — с надеждой спросил Андрэ.

— Так мы на вас понадеялись, — ответил Алёнка. — Кто у нас мужчины?

Я хмыкнул и вытащил из-за пазухи, из внутреннего кармана своей объемной куртки бутылку шампанского.

— Ого! — воскликнул рядом какой-то мужик. — Шампусик! Дай, открою.

И потянулся ко мне. Я его отпихнул.

— Не лезь! Сам открою. Халявы не будет!

— Что хамишь? — моментально вызверился мужик. От него ощутимо пахнуло перегаром. Тут же после этих слов, он моментально скрючился, ухватившись руками за пах и со страдальческим выражением на лице стал протискиваться прочь из толпы — конструкт поноса действовал безотказно.

— Что это он? — удивилась Лариска.

— Съел что-нибудь нехорошее, — ухмыльнулся Мишка. — Селедка под шубой была явно прошлогодней.

Андрюха откуда-то вытащил складной пластмассовый стаканчик, разложил его:

— Давай, открывай быстрее!

Тут же ко мне из толпы протянулись две руки с почти такими же стаканчиками:

— И мне!

— И мне!

— Ага, щазз! — хмыкнул я. Но потом увидел, что руки протягивали «свои» — одноклассники Севка и Юрка. Я хлопнул пробкой. Шампанское хлынуло фонтаном, который мы быстро оприходовали в стаканчики. Сначала выпили девчонки — Алинка и Лариска. С ними опустошил стаканчик Андрэ.

— С новым годом, мальчики!

Потом налили близняшкам и Майке.

— С новым годом, с новым счастьем!

Очередь, наконец, дошла и до нас. Я наполнил мишкин стакан, юркин и севкин. Сам допил остатки из бутылки.

— Ура!

Толпа стала скандировать «с новым годом!». Получалось плохо, вразнобой. Уж слишком много было людей в третьей стадии опьянения. Потихоньку мы выбрались из толпы.

— А где твоя подружка? — с ехидцей в голосе поинтересовалась Майка.

— С режиссером Якиным в Гагры поехала, — хмуро ответил я, вспомнив бессмертную комедию Гайдая.

— С режиссёром? — ахнула легковерная Майка. — Вот это да! А как же ты?

— А я Родину люблю!

Рядом прыснули от смеха Аленка и Лариска. Захохотал во весь голос, не стесняясь никого, Мишка. Хихикнул Андрэ.

— Да ну вас! — обиделась Майка. Но через минуту уже смеялась вместе со всеми.

— Пойдём гулять?

— Пошли!

Мы пошли от клуба по заснеженной ночной улице. Улица называлась Дружная. И мы шли по ней — в обнимку, держа друг друга за талию (Мишка-Аленка, Андрей-Лариска), за руки (я-Майка, Юрка-Олька-Севка-Галька). Андрюха с Лариской шли впереди меня. Я на всякий случай «выстрелил» в него «айболитом», помня про его осеннюю курточку. Но, мне кажется, ему было совсем не холодно — Лариска так тесно к нему прижималась, щедро делясь своим теплом.

Улица упиралась перпендикуляром в Дачную. Мы вышли как раз к дачным домикам за невысокими заборчиками, стоящим на крохотных участках в шесть соток.

— Пошли обратно? — предложила Майка, перехватывая меня в положение «под руку».

— Ой! — вскрикнула Алёнка. — Там кто-то есть!

Мы пригляделись. В ночной темноте практически ничего не было видно всем, кроме меня. Я включил магическое зрение. По темному проулочку мимо дач два мужика вели женщину, которая еле переставляла ноги.

— Нет там никого! — отмахнулся Мишка.

— Нет, были! Были! — повторила Алёнка. — Я четко видела три силуэта.

— Кто-то на дачи пошел, — предположил Андрэ, — догоняться.

— Как раз на троих! — ухмыльнулся Севка.

— Я пойду, гляну! — заявил я. В женщине я разглядел Наташку, нашу учительницу Наталью Михайловну. Только у неё был такой яркий зеленый узел «живой» магической силы. Даже у Альбины магическое ядро выглядело потускнее.