Тайна дома №12 на улице Флоретт (СИ) - Торин Владимир

— Подождем Китти вон там. — Она указала на темнеющую у края пустыря старую трамвайную станцию, и они пошагали к ней, выискивая наиболее сухие места в бурой слякоти.

Когда Полли с Джаспером подошли, первой их встретила ржавая вывеска: «ст. Б..л….вый м. ст».

Весь вид станции вызывал одни лишь неприятные мысли. В кованом навесе зияли дыры, а полукруглое окошко смотрителя было заколочено. Обнесенная опавшими листьями билетная будочка вся проржавела, как и газетный ящик, в котором лежала стопка древних, почти черных от влаги выпусков «Сплетни». Время здесь будто остановилось — и то верно: часы на столбе заклинило, ячейки с оставшимся до прибытия вагона цифрами перекосились.

В дюжине ярдов от станции над обрывом проглядывали ржавые обломки Ба́лкового моста. Джасперу показалось, что они не просто сломаны — он, кажется, даже видел следы гигантских когтей на них и тут же представил, как мост с жутким скрежетом рвет какое-то чудовище.

Будто подслушав его мысли, в стороне неожиданно раздался приглушенный рокот, сопровождаемый скрипами и лязгом. Но это было никакое не чудовище, а всего лишь кэб, который подъехал к дому.

Из подъезда вышли двое мужчин. Они о чем-то горячо спорили. С удивлением Джаспер узнал одного из них.

— Это доктор Степпл из больницы, — прошептал он. — Тот, в цилиндре, с саквояжем.

— Доктор, о котором говорили бабушка Китти и констебль? Значит, его все же вызвали.

Спутник доктора, мужчина в коротком буром пальто, обмотанный шарфом так, что были видны лишь глаза, вдруг схватил его за рукав. Доктор Степпл отшатнулся. Он что-то быстро сказал, и собеседник угрожающе на него надвинулся. Доктор резко закачал головой и будто бы начал оправдываться. Тогда человек в шарфе отпустил его, развернулся и исчез в доме.

Доктор Степпл подошел к кэбу, велел кэбмену: «Парк Элмз!» — и вскоре отбыл.

— Интересно, о чем они говорили, — сказал мальчик.

Но задуматься об этом Джасперу не удалось — раздалось уже знакомое фырканье, и из тумана на своих паровых роликовых коньках выехала Китти. Появилась она из-за дома — кажется, она пряталась там и выжидала, когда доктор уедет.

Китти немного покружила у подъезда, убедилась, что никто не глядит на нее в окно, и лишь после этого поколесила к трамвайной станции.

— Привет, Китти, — улыбнулся девушке Джаспер, когда она к ним приблизилась.

— Привет, — ответила та, глядя на Полли и Джаспера со смущением. — Прошу, передайте доктору Доу мои извинения. Это было ужасно… Бабушка так рассердилась. Она хотела меня запереть…

На щеке Китти алел след, явно оставленный пощечиной, и Полли все поняла. Она нахмурилась, но ничего по этому поводу не сказала.

— Что бы ни думала твоя бабушка, мы не оставим это дело, — заметила Полли, и Джаспер горячо закивал.

Китти поглядела на подругу испуганно.

— Ты написала, что тебя интересует… мистер Драбблоу?

Полли кивнула.

— Что ты можешь о нем рассказать?

Китти поежилась от холода, бросила очередной испуганный взгляд на дом и задумчиво сморщила лоб.

— Мистер Драбблоу прибыл на прошлой неделе, поздним вечером, — начала она. — Впервые я его увидела, когда он въезжал. Громко ругаясь и при этом не выпуская папиретки изо рта, он волочил по лестнице большущий дорожный чемодан. И делал он это с таким грохотом, что я испугалась, как бы дом не развалился. Я поздоровалась, но он так злобно на меня глянул, будто я как-то его оскорбила. Разумеется, он не представился, и фамилию «Драбблоу» я узнала только потому, что она стояла на чемодане. К слову, там еще был штемпель Паровозного ведомства, и так я поняла, что он откуда-то приехал в Габен… Вскоре мистер Драбблоу затащил чемодан на третий этаж и скрылся за дверью девятой квартиры, где когда-то жила вдова Баркли, очень добродушная дама. Бабушка до сих пор не понимает, как квартира вдовы досталась этому Драбблоу. Когда я предположила, что он какой-то ее родственник, она сказала: «Не говори ерунды, у вдовы Баркли нет родственников». Да и вообще, если честно, сложно представить, что кто-то в здравом уме оставит этому типу наследство. Он ведет себя очень грубо и ругается со всеми, от него постоянно пахнет этим жутким зловонным табаком, который курят рабочие в Гари, и таким же дешевым джином. Еще у него все время какие-то дела в городе. Нет, я не знаю, что это за дела, но, вероятно, что-то столь же мерзкое и отвратительное, как и он сам. Когда он не уезжает в город, то шныряет по дому и по пустырю с таким видом, будто задумал какую-то пакость. Мистер Горли из второй квартиры как-то сказал бабушке, что застал его однажды у своей двери — тот что-то вынюхивал. А один раз я сама слышала, как констебль Шнаппер с ним ругался: жильцы нажаловались констеблю из-за зловонного дыма от его папиреток. А еще из-за того, что мистер Драбблоу разносит грязь на лестнице. И тот — вы не поверите! — предложил мистеру Шнапперу самому убрать, если его что-то не устраивает. А еще, — Китти возмущенно вскинула палец, — пару дней назад кто-то плюнул в портрет мистера Карниворри на лестнице, представляете?! Все жильцы в доме убеждены, что это сделал не кто иной, как Драбблоу.

— Шика-а-арно! — восхищенно проговорила Полли. — Ну что за мерзкий тип! Прокуренный, пахнущий алкоголем, всем грубящий и плюющийся! Он просто не может не быть злодеем!

Джаспер не оценил ее оптимизма:

— Ты только что описала буквально всех в Тремпл-Толл. Ну, кроме дядюшки.

Полли хмыкнула и вдруг стала крайне серьезной:

— Я спрошу у тебя кое-что очень важное, Китти, — сказала она. — Кто-то болел до того, как он приехал?

Китти поняла, к чему она ведет, и округлила глаза.

— Ты думаешь… думаешь, что он как-то связан с болезнью? — Полли не ответила, и Китти нахмурилась: — Нет. Кажется, никто не болел. Я тут вдруг подумала… кажется, мистер Шнаппер заболел после разговора с ним!

Полли и Джаспер переглянулись.

— Китти, — сказала Полли. — Нам нужна твоя помощь. В одном… очень опасном деле. Нужно понять, что он затеял. Мы выведем этого Драбблоу на чистую воду.

***

Шпилька сломалась. Полли раздраженно выдохнула и достала из волос еще одну.

— Ты же говорила, что это просто, — заметил Джаспер. Китти встревоженно глядела на них с верхней площадки — она следила за тем, чтобы их не застали за попыткой проникновения.

— Я так думала, — прошептала Полли. — Я слышала, что это работает.

— Давай я попробую, — предложил мальчик, но тут замок наконец клацнул.

Полли улыбнулась и спрятала шпильку.

— Тсс! — Она приставила палец к губам и повернула ручку.

Дверь скрипнула, отворяясь.

В квартире было еще темнее, чем на этаже. Джаспер обрадовался — все получилось! Он уже шагнул было в прихожую мистера Драбблоу, но Полли внезапно схватила его за плечо.

— Стой!

— Что?

Полли указала на какую-то штуковину в квартире, стоящую сразу за порогом. Джаспер пригляделся, и его пробрала дрожь. Острыми хищными зубьями там скалился взведенный капкан. Подумать только: он едва в него не угодил!

— Мистер Драбблоу явно не любит гостей, — сказала Полли и, осторожно переступив капкан, шагнула в квартиру.

Джаспер, обругав себя за невнимательность, последовал за ней и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Смотри в оба. Вдруг этот хмырь припас еще ловушки…

— Ничего не видно…

— Сейчас…

Согнувшись в три погибели и выглядывая под ногами возможные капканы, Полли прошла к столику у окна и зажгла керосиновую лампу. Огонек задрожал и осветил «злодейское логово».

Джаспер огляделся по сторонам. Помимо капкана у двери, больше ловушек не наблюдалось. Но и без них уютом здесь и не пахло.

Квартира мистера Драбблоу представляла собой единственную небольшую комнатку с высоким и узким гардеробом, стулом и неаккуратно застеленной кроватью (дядюшка говорил, что только плохие люди плохо застилают кровати, что послужило для Джаспера лишним подтверждением злодейства мистера Драбблоу). На уже упомянутом столике у окна во множестве стояли бутылки из-под джина и угольного эля — огонек керосинки отсвечивал от зеленого стекла и вырисовывал причудливые блики, из-за которых казалось, будто в бутылках что-то ползает.