Андрей Васильев - Отдел 15-К
— Пес их знает — уже серьезнее ответил ему Герман — Я не встречал. Да и ради правды — они по нашему профилю не шкодили никогда, я читал об этом. У них другие цели были, другие методы, не имеющие отношения к тому, что мы делаем. Это потом про них всяких сказок напридумывали, про жертвоприношения, про поклонение рогатому. Не было ничего этого, я полагаю, что это романисты подобных россказней накрутили. Да и Брюс вроде тоже к ним отношение имел, так что…
Колька не в первый раз заметил, что работники отдела не упоминают имени извечного врага Бога, пользуясь синонимами. Видимо в этом был некий смысл, по крайней мере он себе это на заметку давно взял и перестал чертыхаться.
— Было вкусно, но мало — Герман как баскетболист, навесом, отправил коричневый стаканчик в мусорное ведро и хлопнул в ладоши — Ну что, мой верный оруженосец, пошли, узнаем, что тут происходит, отчего тут люди не выздоравливают, а наоборот, отбывают в великое ничто?
Колька хотел было снова упомянуть о том, что тут и место такое, которое для подобных вещей предназначено, но промолчал.
Герман подошел к стойке регистратуры, за которой находилась миловидная женщина средних лет, и лучезарно улыбнувшись, обратился к ней -
— Скажите, девушка, вам сегодня уже говорили, что вы прекрасны как утренняя заря и что вы одна можете оживить унылую и темную чащу моей души?
— Четырнадцать раз — безразлично и без улыбки ответила сотрудница больницы — Причем два из них на иностранных языках — один раз на таджикском, другой на узбекском.
— Эва как — опечалился оперативник — Вот так удальцы из очень Средней Азии и утаскивают в свои кишлаки самое большое достояние нашей необъятной Родины, а мы потом локти себе грызем.
— А вы нанесите ответный удар — похоже, что у работницы регистратуры были ответы на все вопросы — У нас в инфекционном шесть жительниц Узбекистана лежат, из них четверо незамужних. Проявите смекалку и настойчивость, вот и получится по — честному.
— Бррр — Германа передернуло — Так там, поди, какая экзотическая хворь, с азиатским акцентом?
— Не — не — не — регистраторша наконец улыбнулась — Ничего особенного, подозрение на дизентерию. Так что смело можете ухаживать, если что — туалетов у нас много.
— И все‑таки воздержусь — Герман вздохнул — Я лучше останусь робко влюбленным в вас, буду приходить сюда время от времени, прятаться за автомат с кофе, смотреть на вас и безнадежно страдать.
— Вольному воля — величественно разрешила женщина — Это все? Если да — то вон упомянутый вами автомат, в добрый путь.
Герман, по мнению Кольки, вроде как даже растерялся — видно не привык к таким отказам. Парень даже порадовался — а вот не все лисе масленица, есть на тебя угомон.
— Как же вы жестоки — покачал головой оперативник и схватился за грудь — Ох! Ой! Кажись, на осколки вы сердечко мое разнесли!
— Молодой человек — старушка, уже с минуту стоявшая за Германом, постучала ему по спине — Ну не выходит у вас, неинтересны вы девушке. Не задерживайте очередь.
— Мать, ты не права — Герман повернулся к бабушке — Настойчивость и напор — и она будет моей.
— Это вы сейчас мне содержание уголовного кодекса зачитали? — взглянула на Германа поверх очков старушка — Имейте в виду, ваши методы перечислены там в статье 'Изнасилование'. Там очень хорошо все описано, и про настойчивость, и про напор.
— Герман, заканчивай — Колька решил вмешаться в шоу оперативника, на которое уже начали обращать внимание окружающие — У нас дело есть.
— Увы и ах, мой юный друг и ученик прав — Герман снова повернулся к хозяйке регистрационной стойки — Но сердце мое все равно разбито, а потому мне надо срочно поговорить с специалистом из кардиологии. С самым главным.
— Мужчина, у меня есть большое желание познакомить вас не с кардиологом, а с представителем охраны — глаза женщины стали строже.
— И все‑таки я настаиваю на встрече с кардиологом — Герман тоже немного изменил тон и предъявил регистраторше свое удостоверение — Причем желательно прямо сейчас.
— Так бы и говорили — наконец‑то в голосе сотрудницы больницы появились эмоции, в данном случае возмущение — А то морочат голову…
Она набрала номер на телефон, что‑то сказала в трубку, и сообщила -
— Ожидайте вон там, за вами придут.
— Надеюсь это будет не женщина в белом — Герман изобразил сценку 'снимание шляпы' и, отходя от стойки, печально произнес — Прощайте, прекрасная надменность.
— Слабак! — махнула рукой старушка, без уважения глядя на Германа — Вырождается мужик.
— Ничего и не слабак — ворчал Герман, садясь на банкетку — Никуда она не денется!
Колька ухмыльнулся, но в душе не верил, что ушлому оперу здесь что‑то обломится. Уж очень непреклонная была дама. И красивая.
Минут через десять к заскучавшей было парочке (больница, как ни крути, не лучшее место для времяпровождения) подошел мужчина в зеленом халате.
— Вы из следственных органов? — спросил он, глядя на Германа, видно сразу понял, кто тут главный — Нам позвонили из регистратуры, сказали, что хотят видеть представителя из кардиологии.
— Совершенно верно — Герман встал и, достав из кармана удостоверение, показал его мужчине — Капитан Стернин, это младший лейтенант Нифонтов, мой помощник. А вы, видимо, заведующий кардиологическим отделением?
— Ну, мне до заведующего еще далэко — улыбнулся врач, его слова почему‑то были сопровождены легким кавказским акцентом — Я старший ординатор, зовут меня Сергей Степанович Ординский, впрочем, можно просто Сергей. Ну, задавайте ваши вопросы.
— Да вопрос один — Герман пытливо уставился на Сергея — С чего это столько народу прописку земную на небесную сменило?
— А с чего туда за время существования земной тверди столько народу отправилось? — развел руками врач — Простите за банальность, но человек смертен. Не мной это придумано и не мной сказано, но все обстоит именно так.
— Но чтобы вот так живенько, простите за каламбур, чтобы восемь человек, один за другим? — гнул свою линию Герман.
— И так бывает — спокойно ответил ему врач — Все умершие были людьми немолодыми, почти у всех был атеросклероз с преимущественным поражением коронарных артерий сердца, на разных стадиях, но…
— Вскрыли всех? — деловито поинтересовался оперативник.
— Разумеется — кивнул Сергей — У всех одно и то же — спазм пораженных склеротическим процессом коронарных артерий.
— Понятно — Герман потер подбородок, видно он из слов врача, в отличии от Кольки что‑то понял — То есть — естественные причины?
Врач развел руками, как бы говоря — вам виднее, что мог, то сказал.
— А вот вы сказали, что почти у всех был этот, как его — Колька посопел, вспоминая слово — Атеросклероз. А у остальных?
— У двоих была гипертония — пояснил врач — По сути это не то, чтобы одно и то же, но эти два заболевания часто сочетаются друг с другом.
— Скажите, а смерти, часом, не были, как бы так сказать… — Герман щелкнул пальцами — Схожи? Время суток, конкретные часы, выражение лица покойных, как бы дико это не звучало?
Врач задумался.
— По времени — все смерти произошли в ночные смены — наконец ответил он — Что до того, в каком часу они были — это мне неизвестно. На аппаратах из умерших никто не сидел, так что обнаруживалось это, как правило, не сразу. Впрочем, если надо, можем поднять истории, в акте вскрытия должно быть предположительное время смерти. А по поводу выражения лица… Не знаю, специально не смотрел и не запоминал. Впрочем, … Вы знаете, помню двоих. Их лица были какие‑то… Счастливые, что ли?
— Стало быть — ночью — протянул Герман — Понятно. Ну что, друг мой Колька, пошли, поглядим на палаты? А вы, док, дайте команду чтобы все истории покойных подняли, мне интересно время смерти каждого из них.
Колька понял, что Германа что‑то насторожило и что по — быстрому они отсюда уже не уйдут.
— Халаты только наденьте и бахилы — немного равнодушно сказал кардиолог — Порядок есть порядок.
Судя по всему, визиты милиции были не редкостью, да оно и понятно — экстренная медицина потому и является экстренной, сюда всех болящих везут, в том числе и криминальных.
Герман посновал по этажу, где находилась кардиология, посмотрел палаты, пожелал всем скорого выздоровления, пообщался с больными, почесал затылок, после посадил Кольку в коридоре, предварительно выдав ему шоколадную конфету, которая, судя по замусоленному фантику у него в кармане со времен царя Гороха лежала и отправился калякать с медсестрами.
Не было его долго, часа полтора, Колька уже конфету съел, аккумулятор телефона посадил, играя в слот — машину и теперь с завистью принюхивался к ароматам еды — наступило время ужина и самоходки с огромными кастрюлями и чайниками загромыхали по коридорам. Судя по всему, сегодня кормили пюре и жареной рыбой.
