Андрей Васильев - Отдел 15-К
По Колькиному мнению, при современном генералитете нас не завоевали до сих пор только по двум причинам — во — первых, в армии пока еще есть толковый средний командный состав, который не додавили реформами по недосмотру, и во — вторых — мы просто нахрен никому не нужны в качестве военной добычи, поскольку изначально убыточны. Других причин вроде как и нет.
Этот визит Ильюшенкова закончился так же, как и прошлый — наверху погромыхал его голос, а минут через пятнадцать вниз по лестнице спустился сам генерал, опять бордовый от распирающего его гнева и с выпученными глазами.
Около двери он развернулся, обозрел вновь вытянувшегося Кольку и посоветовал ему -
— Ищи себе новое место службы, сынок, поскольку эту дыру я скоро бульдозерами с землей сровняю. А Ровнина вашего я закрою, причем на такой срок, что мало ему не покажется. Он думает, что со мной, с Илюшенкиным вот так можно разговаривать и это ему сойдет с рук? Мы, сибиряки, народ такой — коли нас не уважил, будь готов к тому, что зубы в кулак собирать придется!
И разъяренный сибиряк — погононосец покинул отдел.
— Как бы он и впрямь не насвинячил Олегу Николаевичу — почесал затылок Колька.
— Да ну, пугает только — Тит Титыч снова стал видимым — Те, которые стращают, они не опасны, это как собаки, что телегу облаивают. Пес лает — а телега едет. Вот кабы он с улыбочкой с нашим Олегом Николаевичем попрощался, да с такой же улыбочкой отсюда вышел — вот тогда бы страшно было. А этот как самовар — пыхтит, пыхтит, а что толку… Разве только что удар хватит, но это вряд ли, такие как он по земле долго ходят, на беду хорошим людям.
— Да и как он нашего шефа закроет? — раздался голос Германа, который неслышно подошел к Колькиному столу — Армейский генерал, сапог… Кабы он по внутренней службе шел, ну, или хотя бы по налоговой линии — тогда ладно. А здесь‑то кто? Даже не переживай.
— Я за Олега Николаевича волнуюсь — пробурчал Колька.
— Ну, полагаю, что он свои проблемы решит сам — заметил Герман — А ты, мой юный друг собирайся, хорош тебе архив требушить да нормативку изучать. Пойдем, друг Николявичус, сегодня ты хлебнешь со мной вольного воздуха практических занятий! И место‑то нам какое нынче для выезда перепало, а?
— Какое? — Колька от любопытства аж глаза выпучил.
— О, брат — Герман зажмурился, вроде как от удовольствия — 'Склиф'!
— Батюшки — святы — всплеснул руками Тит Титыч — Никак опять масоны?
— Какие масоны, Титыч? — реготнул Герман — Откуда им взяться? Серьезные 'вольные каменщики', вымерли уже давно, как мамонты. А те, которые остались, это давно уже не масоны, а так… Они что‑то вроде геральдических контор, которые за небольшую денежку тебя хоть князем, хоть герцогом сделают. Шапито, одним словом.
Колька не стал дослушивать диалог оперативника и призрака, метнулся за курткой и шапкой, сунул ноги в сапоги, лязгнув дверцей сейфа, достал из него пистолет и запасную обойму (в очередной раз подивившись простоте местных нравов. Впрочем, он уже начал понимать, что в этом доме пропасть просто так ничего никуда не может) и встал у входной двери, ожидая Германа.
— Так что, Титыч, бросай ты свои давно устаревшие воззрения — назидательно закончил свою тираду оперативник — Нет никаких масонов.
— Не говори 'гоп' — тонко улыбнулся старик и истаял в воздухе.
— Не переубедишь его — махнул рукой Герман — Они тогда, в девятнадцатом веке, и знали только двух основных врагов — масонов да киевских ведьм. Золотые времена были…
Колька не знал, чем прославились киевские ведьмы, да и про масонов он мало чего знал, но послушно покивал головой.
— А там, куда мы едем, ну, в 'Склифе', чего случилось‑то? — спросил Колька у Германа, который они уже залезли в микроавтобус, причем оперативник сел за руль
— Народ там помирать начал — Герман уселся поудобнее, приоткрыл окошко, вдохнул стылого февральского воздуха, закурил и только после этого завел машину — За полторы недели восемь человек, и все от сердца, чуть ли не в одной палате. И отметим отдельно — абсолютно самостоятельно, без хирургического вмешательства.
— Так там место такое — удивился Колька — Чего ж еще там случаться‑то может? Это же больница, вот народ и мрет.
— Есть такое — оперативник вырулил со двора в переулок, а после на Сретенку — Но, когда эти смерти идут серией, да еще и с одинаковыми признаками — это, знаешь ли, заставляет задуматься, и не только о вечном. И потом — нам сказали отработать — мы взяли под козырек.
— Их кто‑то убивает? — у Кольки загорелись глаза.
— Не факт, но когда речь идет о больнице с такой богатой историей в прошлом, как у 'Склифа', все надо десять раз проверить — Герман резко тормознул и ударил по сигналке руля — Вот же блин, как людям жить‑то не хочется!
Колька поднялся с пола машины, на который его сбросило экстренное торможение, потер лоб, которым обо что‑то приложился, с долей уважения проводил глазами отважную старушку, из‑за которой чуть авария не случилась, и которая еще и погрозила Герману кулаком, а после поинтересовался -
— А чего мы пешком не пошли? Здесь идти‑то десять минут…
— Если есть транспорт — надо его использовать — назидательно сказал Герман — Ибо нефиг ему просто так стоять на месте.
Колька промолчал, хотя по его глубокому мнению на своих двоих все равно быстрее бы вышло.
— Вот, Николай — приткнув микроавтобус в переулке, Герман подвел Кольку к главному входу больницы — Это собственно и есть 'Склиф', место легендарное и прославленное, историческая достопримечательность города, между прочим.
— Да я здесь был — Колька шмыгнул носом — У нас здесь по судебной медицине…
— А, ну да — Герман двинулся к входу — Я и забыл совсем, что сюда курсантов водят на практикум. И как, не торкнуло тебя?
Колька промолчал, поскольку хвастаться было особо нечем. Тогда, в прозекторской, пропахшей формалином и еще невесть чем, он чуть не сомлел. Впрочем, из его группы только двое держались бодряком в этом невеселом месте, но это была пара курсантов, которые до учебы успели послужить в 'горячих точках' и их напугать или удивить чем‑либо было крайне затруднительно. Надо отдельно отметить, что они вообще существовали наособицу от группы, ни с кем ни сходясь и особо не рассказывая, где были и что видели. Даже после получения дипломов не пошли со всеми выпивать в ресторан, как‑то незаметно исчезнув из зала, где происходила церемония.
Колька помотал головой — было‑то все это вроде как вчера, а уже полгода прошло. Вот так и старость придет — не заметишь…
— Да, брат — Герман остановился у колоннады и толкнул задумавшегося юношу в бок — Вот про это Титыч речи свои и вел.
Оперативник ткнул пальцем вверх, Колька задрал голову и увидел исключительно красивую лепнину на фронтоне здания — какую‑то золотую штуку и множество линий, расходящихся от нее в разные стороны.
— Здорово — шмыгнул он носом — А что это за хрень и при чем тут Титыч?
— Матчасть учить надо, стажер — отметил Герман и добавил в голос менторских ноток — Это не хрень, это самые что ни на есть настоящие масонские знаки, которые свидетельствуют о том, что данный дом есть приют для 'вольных каменщиков'. Ты, ленивый и нерадивый отрок, сейчас лицезришь всевидящее око Великого Архитектора Вселенной, оно же 'лучезарная дельта', а также лучи, исходящие от него, что есть вечное сияние мудрости. Проникся хоть?
Колька еще раз глянул на лепнину, пожал плечами и честно сказал -
— Холодно. Особо не проникнешься.
— Твоя правда — согласился Герман — Пошли внутрь, перед встречей с лекарем кофейку хлобыстнем. А по масонским местам я тебя весной покатаю. 'Склиф' — это ладно, вот в некрополе Донского монастыря есть на что глянуть. Дом Пашкова, опять же…
— А масоны — они есть? — чуть позже спросил Колька у оперативника, который с явным удовольствием держал горячий стаканчик с капуччино и, блаженно улыбаясь, отхлёбывал из него сладкую жижу — Ну, на самом деле, вот сейчас?
— Вот прямо сейчас? — в своей обычной полуироничной манере ответил вопросом на вопрос Герман — Здесь?
— В принципе — не стал обижаться на него Колька. Он вообще был очень терпеливым парнем, его трудно было вывести из себя. Из‑за этого его даже как‑то раз девушка бросила, сообщив напоследок 'Да ты как рыба снулая, с тобой ни крикнешь, ни поскандалишь, душу ни отведешь. Неживой ты'.
— Пес их знает — уже серьезнее ответил ему Герман — Я не встречал. Да и ради правды — они по нашему профилю не шкодили никогда, я читал об этом. У них другие цели были, другие методы, не имеющие отношения к тому, что мы делаем. Это потом про них всяких сказок напридумывали, про жертвоприношения, про поклонение рогатому. Не было ничего этого, я полагаю, что это романисты подобных россказней накрутили. Да и Брюс вроде тоже к ним отношение имел, так что…
