Вадим Панов - Ребус Галла
Воевода подошла к столу, сконцентрировалась, выставила вперед ладонь правой руки и направила на цель модифицированное «дыхание дракона». Не огонь, а только тепло. Много тепла. Так много, что расплавился фарфор.
— Скотина! — Разъяренная Милана уже не знала, кого ругает: барона или королеву? Не знала и не хотела знать. — Скотина!!
И совершенно не задумывалась, почему слова Всеславы вызвали столь болезненную реакцию. Ведь произошло то, что должно было случиться давным-давно.
Барон Мечеслав познакомился с Всеславой больше тридцати лет назад, вскоре после того, как она стала жрицей. Познакомился и потерял голову, прощая любимой и некоторое высокомерие, под знаком которого проходили первые годы их связи, и честолюбие, из-за которого Всеслава наотрез отказалась выходить замуж и рожать детей. Прощал. Ждал. И помогал. На выборах королевы именно поддержка баронов, которых настроил в пользу Всеславы повелитель Сокольников, стала той каплей, что склонила чашу весов в пользу молодой и амбициозной жрицы. Повелители доменов не имели права голоса: королеву выбирал Круг жриц, однако колдуньи не могли проигнорировать мнение баронов, и в результате Всеслава взошла на престол. Все ждали свадьбы, однако влюбленные, к удивлению Тайного Города, не торопились. Молодая королева целиком погрузилась в государственные дела, барон по-прежнему стоял рядом. Поддерживал. Помогал. Любил.
И вот королева приняла решение…
— Она все меняет! Она не понимает, что свадьба изменит лицо Зеленого Дома!
Пока барон оставался фаворитом, можно было надеяться, что однажды он ошибется и лишится благосклонности Всеславы. И возле трона окажется кто-то другой. И пусть Ямании кажется, что Мечеслав идеально подходит на роль принца, — у Миланы было свое мнение на этот счет. Воевода искренне считала, что рядом с королевой должен находиться мужлан. Настоящий, стопроцентный люд: сильный, агрессивный, но в глубине души страдающий комплексом неполноценности, понимающий, что женщины Зеленого Дома всегда будут выше — поскольку владеют магией. Пусть он орет, ссорится со жрицами и, по образному выражению Ямании, «топчется по политике Великого Дома». Пусть. Это нормально. Рано или поздно он надоест королеве настолько, что она выкинет его и найдет другого, потом третьего, четвертого… И все они будут обыкновенными игрушками, не отвлекающими повелительницу от обязанностей.
При таких королевах Людь процветала.
А вот при тех, что приближали к себе умных и расчетливых мужчин, подобных барону Мечеславу, в Зеленом Доме всегда возникало внутреннее напряжение: подобравшись к трону, амбициозные интриганы шли на все, чтобы передать власть своим потомкам, своим дочерям. И часто добивались успеха. На законных, разумеется, основаниях. В начале пути королевским детям приходилось трудно: на всех экзаменах, что сдавали юные колдуньи, их мучили с особым пристрастием. Их способности проверялись под микроскопом. От них требовали гораздо больше, чем от остальных. Но если им удавалось стать жрицами, выборы они выигрывали гарантированно.
Именно это категорически не устраивало Милану, которая была на целых двадцать лет моложе Всеславы и не без оснований рассчитывала, что ее карьера не закончится на должности воеводы Дочерей Журавля.
«Если Всеслава выйдет за Мечеслава, я останусь не у дел».
«Опомнись! У них еще нет детей! Они даже свадьбу не сыграли!»
«Сыграют. И дети будут. Мечеслав не дурак».
Воевода злобно посмотрела на испортившую столешницу кучку фарфора.
«Конец? — Брезгливо взяла со стола то, что осталось от кружки, и бросила в урну. — Нет, не конец».
Не было среди подрастающих в Зеленом Доме ведьм ни одной, которая не мечтала бы однажды взойти на трон, надеть на горделиво вскинутую голову корону и высокомерно произнести: «Мы, королева…» О верховной власти мечтали все. Однако большинство надежд разбивалось после первого же детального сканирования, определяющего потенциальный уровень магических способностей. Разбивалось, превращаясь в истерики, слезы в подушку или затяжные депрессии, ибо любой вердикт, кроме: «Возможно, жрица», ставил на амбициях юной колдуньи большой жирный крест. А ошибка во время сканирования исключалась — будущую жрицу видно за версту.
Милане повезло, ей поставили вожделенное «Возможно, жрица». Не точное: «жрица», а «возможно», но это был шанс, и девушка использовала его на сто процентов. Поговорив с матерью, так и не поднявшейся выше уровня феи, и теткой, служившей в дружине Дочерей Журавля, посоветовавшись с преподавательницами магической школы, Милана выбрала не универсальное обучение, а путь боевого мага. Сильно рисковала: специализированный курс мог подпортить ее способности, понизить уровень до «фаты», но выбрала. Знала, что в случае должного прилежания, настойчивости и постоянной практики сможет стать сильнее. Что и случилось. Два десятка лет каторжного труда, титул лучшей ученицы на каждом курсе, хвалебные отзывы ото всех преподавателей и появившаяся привычка мало спать сделали свое дело — после окончания школы уровень способностей Миланы уверенно определялся как «жрица». Помогла и практика: в боевых столкновениях Милана принимала участие с пятнадцати лет, будучи еще совсем подростком. И отзывы ее боевых подруг не сильно отличались от того, что говорили школьные учителя. Девушка демонстрировала замечательную подготовку и острый ум настоящего военного.
Однако уровень «жрица» еще не означает, что его обладательница войдет в элитный круг Зеленого Дома. Дальше начинались интриги…
Милану хвалили, но при этом считали ограниченной. Ее отказ от универсального курса обучения трактовался как слабость и неспособность подняться слишком высоко.
«Великолепный боевой маг? Да. Но для жрицы требуется другое… — Далее следовала многозначительная пауза. — Ну, вы понимаете».
Девушка знала о разговорах, ведущихся за ее спиной, и в глубине души смеялась над ними, ибо становиться жрицей она не собиралась. Проводить жизнь в компании какого-нибудь вшивого барона? Полноте! Есть занятия интереснее!
И другой путь к короне.
Путь, о котором последние четыреста лет никто не вспоминал.
Авторитет Миланы среди Дочерей Журавля рос как на дрожжах. Она соглашалась на задания любой сложности и с блеском их выполняла. С уважением относилась к ветеранам. При каждом удобном случае демонстрировала почтение воеводе и то, что субординация для нее — понятие абсолютное. Результат не заставил себя ждать: довольно быстро Милана стала обер-воеводой. Одной из четырех. И первой — по авторитету в дружине. Ее любили в казармах и уважали руководители, которые видели, что Милана не изменилась, осталась прежней: разумной, верной, предсказуемой. Наверное, именно эти строки в характеристике и стали решающими для Всеславы, когда новоизбранная королева, по совету Мечеслава, осторожно чистила дружину Дочерей Журавля, избавляясь от старой гвардии. Предыдущая воевода оказалась дамой понятливой, не стала портить отношения с молодой королевой, добровольно ушла в отставку, и Милана, «военная косточка», «прекрасный боевой маг и только», показалась Всеславе идеальным кандидатом на освободившуюся должность.
И до сих пор королева ни разу не пожалела о своем выборе.
— Можно?
Дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась белокурая голова фаты Ярины.
— Входи.
Пора возвращаться к делам.
Милана плюхнулась в кресло и нарисовала на лице обычное деловое выражение.
— Что случилось?
— Есть кое-что интересное.
Ярина руководила «секретным» полком — небольшим подразделением в составе дружины Дочерей Журавля, занимающимся внутренней безопасностью Зеленого Дома. Словоохотливая и хитрая Ярина всегда была в курсе всех сплетен и обладала широчайшей сетью осведомителей и доносчиков. В ее обязанности входил еженедельный доклад королеве о положении в Великом Доме, однако особым честолюбием Ярина не страдала, спокойно признавала, что помимо королевы подчиняется воеводе, и именно с Миланой решала текущие вопросы.
— Я насчет барона Берислава.
— Подозрения оправдались?
— Вчера ночью он снова встречался с Павлом Фердинандом, рыцарем ложи Горностаев.
— Третий раз за последние две недели, — припомнила Милана.
— Четвертый, — уточнила Ярина.
Воевода хмыкнула, подумав про себя, что главная «по внутренностям» могла бы оставить слова начальства без комментариев, помолчала и осведомилась:
— Он по-прежнему принимает меры предосторожности?
— Самые серьезные, — подтвердила Ярина. — Хорошо, что я лично следила за ним, моих девочек, боюсь, он сбил бы со следа. Или засек.
— Но о чем они с Фердинандом говорили, ты не знаешь?
— Они использовали «навский оберег».
