Аноним - Канал имени Москвы
— Ни разу не случалось? Но Хардов, ведь… тогда на болотах вы назвали себя…
— Вернувшимся воином? Да, Ева, я тоже. — Хардов кивнул. — Но ещё никто не возвращался дважды. Это никому не под силу.
— Вернувшийся воин…
— С теми, кто в тумане, нужно говорить на древней речи, — без улыбки сказал Хардов.
— И вы тоже… этот мост?
— Нет, у меня было по-другому. — Теперь он еле заметно улыбнулся. — Оно у каждого своё, место, где заканчиваются иллюзии.
Хардов замолчал, то ли мечтательно, то ли печально, потом продолжил:
— Но когда пришёл срок, мы с Тихоном сделали так, чтобы Фёдор оказался в нужной лодке, даже не догадываясь об этом. Нельзя прежде, и так… Весенняя ярмарка оказалась весьма удачным моментом. Упрямый мальчишка так ничего и не понял. Но всё равно пришлось его немножко погонять.
Она взглянула на него. Совсем несчастная. Прошептала:
— Он мне так не понравился. Сначала. Он… совсем будет ничего не помнить? Совсем?!
Хардов рассмеялся:
— С чего ты взяла?
— Видимо, мне на роду написано со всеми прощаться.
— Вовсе это и не так, — сказал Хардов. — Но… Ева, послушай. Постарайся… Это действительно сложно для понимания, поэтому пока, прошу, просто верь мне. Но для нас сейчас главное — выбраться отсюда. Нам всем необходимо, и Фёдору тоже, пройти Тёмные шлюзы.
Ева молча кивнула. И всё же чуть слышно произнесла:
— Бедный, как он там?
Хардов улыбнулся. И подумал, что она находится сейчас в совершенно другом, очень хрупком мире. Услышав это её повторное, исполненное бесконечной нежности «бедный», Хардов решил, что вот она и справилась с шоком и снова приняла его, Фёдора, хотя пока, возможно, этого не знает.
Так же, вполне вероятно, он ошибается, и она приняла лишь своё чувство и одновременно его невозможность. Хардов был не очень силён в подобных вещах.
Он отвернулся. Наверное, если б мог, он позволил бы ей побыть одной. Но Хардов смотрел на такой уже близкий шлюз № 6 и понимал, что не ошибается. Туман действительно стал ближе, мгла заволакивала начало улиц, спускающихся к Дмитровскому тракту.
Он снова вспомнил это странное движение, быструю тень, которая мелькнула на берегу после третьей вспышки, — чем бы оно могло быть? Всё же Хардов решил дать девушке ещё немного времени, самую малость. Она находится в хрупком мире? Но не именно ли его стоит оберегать?! Не ради ли этого они отправились когда-то противостоять мгле?
— Ева, милая, — начал Хардов и замолчал, подыскивая слова. Оказывается, он забыл слова, предназначенные для этого. — Я… понимаю, как тебе сейчас… нелегко. Но поверь, иногда… всё может сложиться совсем не так, как видится. И ты даже не знаешь, где найдёшь.
Она недоверчиво посмотрела на него. Мрачнее тучи. Усмехнулась, но в самом конце этой усмешки в её глазах мелькнул слабый отсвет благодарности. Хардов хотел было ещё что-то добавить и понял, как неловко прозвучало сказанное. Но большего он сказать не мог. «Мы находимся в самом центре Ада, и меньше всего я оказался готов к тому, чтобы утешать здесь влюблённую девушку».
— Ева…
— Я в порядке. — Она кивнула. — Простите. В порядке. — Несильно приобняла себя, как спасаются от озноба, и попыталась улыбнуться. — А для самых древних вы неплохо выглядите.
— Есть такое, — серьёзно согласился Хардов. — Особенно Фёдор.
Но её улыбка уже померкла.
— Вы правы. — Теперь она посмотрела на Хардова по-другому, возможно, тревожно, но было и что-то ещё. — Нам действительно нужно отсюда уходить. Как можно скорее. Именно это я собиралась вам сказать.
Хардов взглянул на канал. Туман уже полз по улицам. Быстрее, чем двигался обычно, как будто суетливо спешил. Он и спешил: Шатун больше не станет нападать на лодку. Они не успевали. А шестой шлюз казался таким близким…
— Туман возвращается, — сказал Хардов. И с сожалением вздохнул. — Придётся сменить маршрут.
— Нет, только не это, — произнесла Ева. В голосе тоскливая тревога, предостережение. Хардов быстро посмотрел ей в глаза, и… Она что-то скрывает?
— Ева, — спокойно сказал Хардов. — Я чего-то не знаю?
Она пожала плечами. Бросила опасливый взгляд на мёртвый город, сквозь который они прошли и где, казалось, не движутся даже тени.
— Со мной попытались говорить. — Озноб снова пробежал по её телу.
— Кто? Ева… — И хотя его лицо выражало сомнение, Хардов всё же спросил: — Оборотни?
Она кивнула.
— Что ты слышала?
Попыталась ответить, но создалось впечатление, что не может разомкнуть губ. Еле выговорила:
— Плохие вещи.
— Ева…
— По-моему, они уже выбрали себе новую королеву.
20
Раз-Два-Сникерс видела, как Хардов с Евой стояли на перепутье, принимая решение, куда им следовать дальше. Она заняла позицию в звоннице, наблюдая за ними и не опасаясь быть обнаруженной. Но то, что она видела, нравилось ей всё меньше. Туман быстро полз к колокольне с двух сторон: от берега и с северной части города; окажись Хардов чуть ближе к шестому шлюзу, путь к отступлению был бы уже отрезан. Хардов это понял, и теперь они спешно направились сюда, к церкви. Но…
— Где Мунир? — Раз-Два-Сникерс даже не успела осознать, что разговаривает вслух.
У неё был очень хороший и цепкий глаз. Но как она ни всматривалась, никаких следов ворона поблизости обнаружить не удалось. Пусть Хардов и не может сейчас по какой-то причине на него полагаться, обычно скремлины очень быстро восстанавливались в тумане, особенно такие, как Мунир, и… Она выдохнула. Почувствовала на губах шершавость, как будто они обветрились.
«Хардов, ты сошёл с ума? — Эта мысль пронзила холодком, заставила плотно сжать челюсти. — Что всё это значит?
Ты… ты явился сюда без защиты?!»
Всё внутри неё отказывалось верить в подобное. Раз-Два-Сникерс как-то дико осклабилась. Поглядела по сторонам. Она тоже пришла без защиты. Но… Но это другое. Она знала, чувствовала, надеялась (да что там, была убеждена!), что как бы Хардов её ни презирал, не в его правилах бросать людей на растерзание тумана. Раз-Два-Сникерс быстро моргнула. Оказывается, она очень сильно рассчитывала на Мунира. Теперь эта последняя надежда испарилась, от неё ничего не осталось. Под ложечкой болезненно засосало. На мгновение она запаниковала, тут же сказав себе, что в отличие от Хардова никуда не спешит и, в случае чего, сможет здесь отсидеться, пока всё успокоится, а затем вызовет эвакуацию с линии застав. Только…
Её взгляд остановился на проёме, где была видна винтовая лестница, по которой она поднялась в звонницу. Только тогда весь её путь сюда станет лишённым смысла, окажется просто взбалмошной выходкой, нелепостью. Что-то внутри Раз-Два-Сникерс заставило её посмотреть на тяжёлую деревянную дверь с коваными запорами, которой, наподобие люка, закрывался проём. Её глаза нехорошо блеснули. Крышка люка была поднята, на задвижке висел массивный амбарный замок. Достаточно попытаться закрыть люк, и Хардов не сможет сюда подняться. А вся её попытка бегства станет не просто эксцентричной взбалмошной выходкой, а ещё одним предательством, окончательным предательством самой себя.
Раз-Два-Сникерс мрачно усмехнулась: обстоятельства только что потребовали от неё расставить все точки над «i», в жёсткой ультимативной форме решить, на чьей она стороне. Она больше не сможет с этим тянуть, играть; чьи-то безжалостные металлические руки ухватили её, не давая вырваться, и снова тянули назад. Раз-Два-Сникерс сдавленно, грустно огляделась. Кто-то (гиды, кто же ещё, в основном Тихон, но и Шатун тоже) обустроил в звоннице что-то типа оборонительного пункта. Ей даже удалось обнаружить скромный запас патронов наиболее распространённого калибра 7.62 (самое ценное после света скремлина, чем люди могли поделиться в тумане), небольшое количество провизии — сухпайки, герметично упакованные спички с розжигом. Эту крышку люка тоже соорудили недавно. Тому, кто когда-то построил церковь, не требовалось закрывать вход в звонницу.
Раз-Два-Сникерс вдруг почувствовала внутри себя какую-то сковывающую безнадёжную усталость. Она так поступала всегда, так стоит ли?.. Достаточно захлопнуть эту деревянную дверь, совсем скоро туман убьёт Хардова, и Шатун получит свой приз. А она снова окажется его верной девочкой, молодцом (ещё каким молодцом — куда забралась, проницательная!), его верной амазонкой мглы…
Улыбка на губах Раз-Два-Сникерс вдруг стала брезгливой. Но взгляд всё ещё был алчно прикован к крышке люка…
21
«Отдай нам только мужчину. Только мужчину».
Хардов шёл настолько быстро, что Ева с трудом поспевала за ним, и иногда ей приходилось переходить на бег. До церкви оставалось совсем недалеко, но справа от них, с северной части города плотной завесой надвигался туман. Ева поймала себя на ощущении какой-то тревожной двусмысленности. Здание церкви, хоть во многих местах и пообвалившееся, как иные сооружения канала, которых избегал туман, выглядело неправдоподобно новым. Как будто построенным только вчера, причём сразу с изъянами, хотя вокруг царило полное разрушение. В этом было что-то неправильное и одновременно…
