Ким Харрисон - Ведьма без имени
— Ты послушай! — воскликнула она, ее черные глаза горели, а синий туман обрамлял ее руки.
Дали уставился на них, и она резко отступила, сгорбив плечи и отведя глаза. Ал откашлялся.
— Стало намного интереснее, — сказал он, и уверенность Дали вернулась. — Тритон, любимая, откуда ты берешь свою магию?
Тритон поморщилась. Я, глядя на Трента, пожала плечами, стало легче дышать, когда Дали, наконец, нашел кого-то, на кого еще можно было сердиться.
— Разве Рейчел не единственная, кто балуется эльфийской магией, а? — спросил Дали, явно чувствуя отвращение, когда он отодвинулся от стола и встал.
— Я не знаю, о чем ты говоришь. — Тритон скрыла руки в рукавах. Я внезапно почувствовала, будто мы обе были детьми, пойманными за созданием вонючего заклинаний в ванной комнате для девочек. Не то, чтобы я так делала в детстве.
Нахмурившись, Дали сделал глоток напитка, не столь сердито, как я ожидала. Но Тритон, как было известно, была сумасшедшей.
— Ты знал об этом? — спросил Дали Ала.
Ал пожал плечами.
— Я не верил ей. Как мог демон скрывать это, она и Богиня…
Тритон вскинула голову.
— Я не буду сидеть и ничего не делать, пока Рейчел сходит с ума, пытаясь скрыть, кто она, кто все мы. Богиня будет говорить с нами, отвечать нам тоже.
— И оставит нас умирать, — горько сказал Дали. — Бороться и выцарапывать существование, когда она повернется к нам спиной? Нет. Больше никогда. У нее есть свои любимчики, и я не буду снова дураком.
Все начинало проясняться, это было горькое соперничество между эльфами и демонами, и я, молча, смотрела, когда Тритон, слабо шелестя одеждами, перешла туда, где теперь сидел Дали за столом Трента, опустив голову, когда резкие мысли вращались в ней.
— Тебе не придется, — мягко сказала Тритон, когда она коснулась его руки.
Туман переместился между ними, и Дали посмотрел на свои руки, чувствуя энергию, которую она дала ему, заполнив его ци собственной силой. Его дыхание перехватило, когда он понял, что из этого был выход… если он сможет отпустить целую жизнь ненависти.
— Сколько времени ты скрывала это?
Тритон отвернулась.
— Я не помню. Так долго, что мистики Богини не надеются больше найти меня.
На ее лице читалась боль, и я начала подниматься, когда рука Трента отпустила на мое плечо в знак поддержки. Я знала, что она чувствовала, и предположила, что боль от потери возвеличивания мистиков ни на мгновение не притуплялась, а только усиливалась.
Дали выглядел уставшим, когда он посмотрел на меня, затем вяло на Трента, стоящего рядом со мной, защищая.
— Ты научила ее, как скрыть их? — спросил он Тритон.
— Я изменила ее ауру, таким образом, они не смогут легко найти ее, но у Рейчел связь более новая, они еще не забыли ее. — Она заколебалась. — Они все еще ищут ее, зная, что Богиня снова должна измениться. Ее глаза видели реальность через Рейчел, и потребность принять участие в ней оставила остальных снова предрасположенными к изменению.
Изменение. Богиня тоже сказала это, но она боялась его, поскольку оно уничтожит ее.
— Дали, мы можем вновь открыть линии перед восходом солнца эльфийской магией.
Рука Трента на моем плече напряглась.
— Я сплочу дьюар и анклав.
— Нет.
Дали мягко произнес это. Он не поднимал голову, на его лице все еще читалось сожаление, когда он стоял у стола чужого человека, в доме чужого человека, в мире, который не хотел их, в то время как тюрьма, из которой они отчаянно пытались сбежать, стояла на пороге разрушения и уничтожения мира, в котором они хотели жить, но боялись.
— Ты сделаешь так, чтобы мы выжили? — горько сказала Тритон, одергивая одежду, будто изодранные и испачканные остатки были своего рода гордостью и властью. — Мы можем вновь открыть линии, но это должно быть сделано перед восходом солнца. Я говорила с Богиней…
— Что?! — Дали вскинул голову. В углу Ал зазвенел несколькими стаканами, и у меня во рту пересохло.
Не испугавшись, Тритон подняла подбородок.
— Она активно ищет Рейчел, но она знает, что, если линии останутся закрытыми, она будет видеть меньше. Она уже голодает. Единственный доступ, который у нее есть к реальности, через падающих пикси и Веров, которые даже не знают, что она существует. Она больше не слушает эльфов благодаря Лэндону, обманом заставившему ее разрушить линий.
Интересно, подумала я, задаваясь вопросом, было ли это то, почему эльфийская магия исчезла. Крошечный пучок возможности утвердился, заставляя меня выпрямиться. Возможно, я могла сделать это. Я и прежде боролась за контроль над отдельной силой мистиков с желанием Богини. Несколько раз.
И каждый раз, я заканчивала тем, что боролась за то, чтобы отделить себя от нее, таким образом, чтобы мои мысли не убили ее и не изменили до неузнаваемости, сделав ее… изменив ее во что-то новое.
— Я не могу жить по правилам реальности без магии, чтобы это было терпимо, — сказал Ал. — Дали, у нас есть шанс, не только выжить, но и сделать так, чтобы мир благодарил нас. Возможно, снова дать нам место в нем.
— Дать нам место? — прогремел Дали. — Мы — демоны! Мы не занимаемся благотворительностью, мы берем то, что хотим!
— Ну, а я хочу быть частью чего-то! — внезапно завопил Ал. — Я хочу попробовать этот путь. Черт возьми, Дали. Если тебе это не нравится, то можешь вернуться к торговле душами, чтобы пополнить свой штат официантов, но я думаю, что мы можем преуспеть здесь с людскими правилами. — Он колебался, выгибая брови. — Найти свой путь с ними. Заставить их корчиться в своих собственных… законах.
Лицо Тритон пылало.
— Но сначала мы должны вновь открыть линии.
Я задержала дыхание, ожидая. Это было больше, чем просто решение о попытке спасения безвременья.
— У нас недостаток сил, — сказал Дали.
— Тогда мы присоединим к нашей силе эльфийскую. — Тритон положила руки на стол и наклонилась к нему.
Дали с отвращением глянул на нее исподлобья.
— Нет, — проворчал он.
Трент отошел от меня, задержав дыхание и обретая цвет. Его глаза сияли, и он был похож на лидера людей, даже в рванье и перевязанный… а возможно именно из-за этого.
— Почему мы даже не рассматриваем выполнение этого? Дьюар разочарован Лэндоном. Они послушают меня. Давайте вновь откроем линии и покончим с ним!
— Потому что она лжет, эльф! — Дали двинулся, и Тритон отступила от стола из-за его голоса. — Богиня лжет! Она обманывает! Она убьет Рейчел сразу же прежде, чем позволит линиям вновь открыться, а затем обречет остальных из нас на медленную, позорную смерть, чтобы дать себе что-то, с чем можно играть в течение другой тысячи лет. Богиня не даст нам силу сделать это, даже если она расширит охват. Она убьет нас, вот, что она сделает!
— Но мы не должны полагаться на желание Богини, — выступила я, чувствуя себя не учтенной, когда я наклонилась вперед на диване. — Я могу просто взять силу, которая нам нужна и сделать то, что нужно! Мне просто нужен кто-то, чтобы соткать проклятие и дать ему направление. — И, возможно, спасти потом мою задницу.
Дали, казалось, застыл, только его глаза двигались, когда он сначала посмотрел на Ала, затем на Тритон. Они оба, казалось, сосредоточились на себе, избегая его, когда он медленно собирал свое мнение. Холод прошел вниз по позвоночнику, но я только сказала правду.
— Связь уже тогда устойчива? — сказал Дали, изумляя меня еще больше.
Ал наклонил голову, игнорируя вопрос. Он выглядел больным, но Тритон подняла подбородок, будто принимая бремя на себя.
— Рейчел почти вызвала новое изменение Богини, уже дважды, и все еще сумела высвободиться, спася обе их жизни. Богиня постарается убить ее, но будет момент, когда она не узнает Рейчел, и в сражении за превосходство Рейчел сможет вытащить у нее достаточно магии и вновь открыть линии, если мы будем там, чтобы использовать это в своих интересах.
Это было то, что я уже знала, но услышать, как это говорила Тритон, это звучало рискованно.
Выражение лица Дали было осторожным.
— Это оставит ее уязвимой для гнева Богини.
Будто ему было не все равно. Он был спокоен, пугая меня больше чем, если бы он кричал.
— Я могу справиться с этим, — сказала я, дрожа внутри.
— Я буду там с ней, — сказала Тритон, заставив меня чувствовать себя хуже.
— И я, — предложил Трент, и я взяла его за руку, когда он протянул ее. Видя нас такими, Дали поморщился и отвел взгляд.
Ал остался тихим и явно недовольным. Его молчание было отмечено Дали. Черт, оно было замечено всеми, и он резко поставил свой стакан со льдом и ликером.
— Вы, оба, вместе, — сказал Дали, поджимая губы. — С ней. Будете пытать принять Богиню.
— Это то, что у нас есть, — громко сказал Трент.
Мое сердце ушло в пятки, когда я увидела возможный конец своих дней.
